— Но я не испугалась того, что увидела, — продолжала Мила. — И попросила себя обратить...
Еë последние слова вернули меня обратно и разнеслись эхом по машине.
— Что ты сделала? — прошептала я в полном шоке, выдергивая руку из еë хватки.
— И я не желаю об этом! —закричала Мила, поворачиваясь ко мне.
Ощутимая горечь появилась во рту, будто десны впрыснули яд, в попытке защититься от внезапного выпада. Передние клыки вытянулись, стали более острыми. Я закрыла глаза, сделав пару успокоительных вдохов, и почувствовав, что клыки слова вернулись в норму, продолжила разговор.
— Но… Почему?
Я не могла представить ни одной причины почему можно было согласиться на это подобие жизни добровольно. Но видя, как заливно рассмеялась Мила, запрокидывая голову назад, усомнилась в этом.
— Ты серьёзно? — спросила она с успешной. — Алек предложил мне долгую жизнь, защиту и... семью.
— Семью?! — пискнула я. — Вампиры не могут быть семьёй. Они все циничные твари...
— Ты ошибаешься, — зашипела она, перебивая меня. — Алек действительно заботиться о всех нас!
Я не верила своим ушам, и сама не заметила, как начинала кричать, не заботясь о том, что нас слушают люди Алека.
— Но какой ценой! — воскликнула я. — Ты стала монстром на побегушках у самовлюблённого вампира- нарцисса, вынужденная питаться... кровью живых ни в чем не повинных людей!
—Да плевать, если я впервые почувствовала себя на своём месте.
Я хватала ртом воздух от возмущения не в силах сказать ничего. Это было просто уму непостижимо. Я и моя семья всегда еë поддерживали, старались окружить лаской и заботой, восполнить любовь, что она не получила в детстве. И всё это оказалось пустое. При всех наших попытках и желании, все эти годы, Мила не чувствовала себя нужной? Не чувствовала себя частью семьи?
Хотелось закрыть уши ладонями и кричать чтобы связки начали болеть, лишь бы не слышать этот бред.
— И неужели ты готова ради его мнимой, — я показала пальцами кавычки, — защиты, работать на него? Тебе не противно?
— Ой, да перестань, Стеф, — она откинулась спиной на кожаное сиденье, сложа руки на груди. — Это всегда было и будет. Мы в этом мире лишь пешки... Не делаем его не лучше, и не хуже.
Я закрыла глаза, почувствовав, как от этого разговора разболелась голова и отвернулась от Милы в другую сторону не в силах больше что-либо ей доказывать.
— Именно из-за таких, как ты, его нельзя изменить.
Я услышала фырканье на свои слова, и всю оставшуюся дорогу мы ехали молча.
***
Место, куда мы приехали, оказалось банальным до безобразия - заброшенный старый, почти развалившийся дом в конце улицы. Вампиры вышли из машины осматриваясь по сторонам, и дали команду выходить и нам. Несмотря на кромешную тьму из-за глухой ночи и отсутствия фонарей, мои глаза видели всё. Абсолютно всё. И это было потрясающим. Сидя в камере, я не могла в полной мере насладиться своим новым зрением. Больше не было размытых пятен, слишком мелких деталей или быстро движущихся объектов, что нереально было разглядеть, будучи человеком. Теперь это было возможным.
Раздался сначала громкий треск, за которым последовали ругательства тоненьким голоском. Девчушка не старше пятнадцати выглянула из-за угла дома, пыхтя от боли, держась за коленку.
— Вы мне новые джинсы должны! — процедила та сквозь зубы.
Её чрезмерную худобу не могла скрыть ни мешковатая одежда, ни прямые пряди волос, что она опустила на впалые щеки. Даже мне, человеку, не следящему за модой, было ясно, что одета она была в трендовые вещи, заработать на которые подростку было просто невозможно.
— Чего пялишься? — спросила она меня с отвращением, звонко лопая пузырь надутой жвачки.
Я стыдливо отвела взгляд, сама не понимая почему так заострила на ней свое внимание. И стала наблюдать за происходящим как обычный зритель с первых рядов. Краем глаза заметила, что вампиры бесшумно обошли территорию вокруг нас, возвращаясь к машине, но не прекращая прислушиваться.
— Мне долго еще ждать? — теперь голос этой девочки стал казаться донельзя противным, когда он резко разрушал ночную тишину.
— Им нужно было убедиться, что за тобой нет хвоста, — Мила указала наклоном головы в сторону вампиров.
— Что за бред?! — воскликнула неугомонная девица, раздувая очередной жевательный пузырь. — Я не первый день работаю с Алеком и была осторожна! — Она то ли показательно, то ли от недостатка воспитания громко зацокала жвачкой, пережевывая еë, не закрывая рта.
Мила поджала сначала недовольно губы, а потом растянула их в наигранной улыбке, опуская руку в свою сумку, ведь клиент всегда прав. Клиент?! Плечи девочки, что были напряжены всё это время, наконец-то расслабились и в глазах появился блеск, стоило только увидеть знакомый прозрачный пакет.
Всё вокруг замедлилось. В голове набатом отдавались до этого бесшумные медленные шаги Милы. Ненавистный "бум" от лопающейся жвачки стал бить по вискам, и ликующая ухмылка стала не торопясь растягиваться на лице девчушки. Я почувствовала тошноту, застрявшую в горле от происходящего вокруг.
Я прекрасно понимала куда и зачем мы едем, планируя остаться в стороне. Хотела слиться с этим покосившимися от времени забором, лишь бы не быть до конца втянутой в эту…мерзость. Насмотревшись фильмов с подобными сценами, ожидала увидеть человека, а точнее уже подобие на него: серые лица, выступающие вены, почти прозрачная кожа и болезненно-опухшие глаза, в зрачках которых можно было увидеть бегающую строчку "Доза".
Казалось бы, нечему удивляться после увиденного в зеркальной комнате. Будто после того, как побываешь там, у тебя стираются рамки приличия и понятие о морали. Но я не ожидала увидеть здесь ребёнка богатых родителей, что сбежал от них по среди ночи на сделку, чей исход граничит между смертью и наслаждением.
Когда прозрачный свёрток был уже почти в руках девчушки, какой-то неведанный порыв заставил меня прекратить всё это. В миг я оказалась около них. Вырвав пакет, проткнула его острым ногтем, и, разорвав на части, высыпала содержимое на землю.
Ещё секунда стояла тишина. Лишь секунда.
— Ты что творишь?! — закричала Мила, глядя на меня ошарашенными глазами.
—Это что ты творишь? —закричала в ответ я на подругу. — Алек тебе ещё и мозги высосал вместе с кровью? Она же ещё ребёнок! — Я указала на девочку, что, не моргая смотрела на белый порошок рассыпанный по сухой траве.
Мила подошла впритык, шипя слова мне в лицо.
— Дура... Это не наше дело. У неë есть деньги... Много денег! И все, что от нас требовалось - это обменять их на товар, — она старалась говорить шёпотом, чтобы девочка не услышала.
— А ты не подумала, что она будет дальше делать с таким количеством наркотиков?
— Да мне плева-ать! — растянула слова Мила, уже не контролируя громкость ни голоса, ни слова, вылетевшие из рта. — Да хоть она сдохнет через пару белых дорожек! Плевать! Это не моя головная боль.
От еë слов всё похолодело внутри. Передо мной точно больше не стояла моя подруга. Это существо с гнилой душой. Хотя нет, души там тоже нет. Я бросила взгляд на девчушку, боясь еë реакции на слова Милы. Но та будто и не слышала их. Не обращая на нас внимание, она собрала небольшую горсть белого порошка в ладони, что не коснулось земли и травы, и рванула за угол дома откуда и пришла.
— Что же Алек со мной сделает.... — Мила схватилась голову, смотря куда-то в пустоту.
— Ничего, — я подхватила бывшую подругу под локти и потащила к машине.
***
Желание вжаться сейчас в любую из четырех стен кабинета Алека или провалиться на месте, росло всё больше с каждой секундой. Голубые глаза, что были усыпаны множеством красных вкраплений, казавшихся от этого абсолютно красными, как всегда холодные, покрылись ещё большей коркой льда. Непроницаемая маска на лице не выражала ничего, изучая нас. И от этого страшнее.
