«Надписи на посту были нанесены на материал, напоминающий толстую вощеную бумагу. Это, вероятно, подскажет, из какой галактики происходит «Странник».
«Распоряжение с лунной базы застало Вулфсона с командой еще на корабле. Их отозвали, запретив исследование реликта из-за угрозы радиационного заражения.»
«Наш корреспондент комментирует…» Карлсен сложил газету и подал ее через плечо Фалладе.
— Нате, читайте сами.
— Интересно, кто дал добро на высадку? — поинтересовался Фаллада.
— Может, вообще никто. Вулфсон еще тот тип, самодеятельности — хоть отбавляй.
— Нет, уж лучше здесь рулить, чем там лежать, — ни с того ни с сего вмешался таксист.
Оба спохватились: осторожнее с разговорами. Следующие десять минут сидели молча, каждый был занят своими мыслями. Карлсену в очередной раз вспомнилась тревожная красота настенной живописи «Странника», непомерно огромные своды, напоминающие храмы; интересно, представит ли себе все это Фаллада, если описать.
— «Мария Целеста» космоса, — оценивающе произнес Фаллада. — Еще одно газетное клише.
— Будем надеяться, ненадолго.
Дежурный сержант в новом здании Скотленд-Ярда узнал их.
— Комиссар просил вас пройти немедленно, господа. Дорогу-то знаете?
— Интересно, что это значит? — вслух подумал Фаллада уже в лифте.
— Вы о чем?
— Похоже на новый поворот событий. Он же и так знал, что мы едем к нему. Зачем еще новые напоминания?
— Наверное, эта история с «Марией Целестой»… При выходе из лифта их ожидал рослый, совершенно лысый человек. На нем была гражданская одежда, но держался он так, словно облачен был в мундир.
— Сэр Перси Хезлтайн, — представил Фаллада, — а это капитан Карлсен. Лысый крепко пожал ему руку.
— Рад вашему приезду, капитан! Кстати, вам тут звонили. Буковский из ИКИ хочет, чтобы вы сразу на него вышли.
— Спасибо. Здесь где-нибудь есть телесвязь?
— У меня в кабинете.
Они прошли за ним в просторный, неброского вида кабинет, выходящий окнами на крышу, к вертолетной площадке.
— Можете позвонить от секретаря, в приемной. Там никого нет, — подсказал Хезлтайн.
Карлсен оставил дверь открытой. Он чувствовал: что бы там ни сказал Буковский — это будет иметь отношение ко всем. На просьбу позвать директора оператор ответил: «Извините, сэр, его нет», — но, когда Карлсен представился, сразу воскликнул: «Ах, да! Он ждет от вас звонка. Мы сами уже несколько раз звонили».
Через пару секунд появился Буковский. Вид усталый, раздраженный.
— Олоф! Слава тебе. Господи, отыскался наконец. Мы уж и домой к тебе звонили, только никого не застали.
— Да я, в основном, у доктора Фаллады.
— Я так и подумал. Ты газеты видел?
— Да, прочел, что капитан Вулфсон высадился на «Странник».
— Капитан! — мрачно процедил Буковский. — Дай ему Бог в лейтенантах остаться, когда я с ним разберусь. А жена его — идиотка… Не могу понять, чем Зеленски думал, пуская ее на лунную базу. А тут, вдобавок ко всему, еще и новая проблема. Мне только что звонил глава космического ведомства; говорит, хочет, чтобы сейчас же обследовали весь «Странник», сантиметр за сантиметром.
— Скажи ему, пусть катится, — посоветовал Карлсен.
— Ладно. А почему?
— Потому что доктор Фаллада считает, что те трое пришельцев, видимо, не умерли.
— Что? Не умерли? Ты что несешь! Мы же их видели.
— А я с ним, между прочим, согласен, — сказал Карлсен, негромко.
Буковский внезапно притих и сосредоточился.
— Почему ты так считаешь?
— Я у него кое-что видел сегодня в лаборатории. Если б видел ты, то думаю, тоже впечатлился бы.
— Так где ж они, если не умерли?
— Не знаю. Тебе лучше спросить у него. — Карлсен поманил Фалладу, стоящего в дверях вместе с Хезлтайном.
Фаллада, подойдя, наклонился вперед, чтобы лицо попало в поле зрения объектива.
— Привет, Буковский. Карлсен прав. Кстати, ничего, что мы изъясняемся вот так, в открытую? Ты уверен, что нас не подслушивают?
— Не переживай, у меня на этом аппарате глушитель. Так как же эти нелюди могут быть живыми? Или ты хочешь сказать — они могут существовать без тел?
— По-видимому, определенное время.
— И откуда у тебя такая мысль, насчет времени?
— Дедукция…
— Есть объяснение?
— Есть. Послушав, как Карлсен повстречался с этой девицей, я сразу усомнился в том, что она может умереть. Если она и впрямь так притягательна, как он описал, она потягается с любым сексуальным маньяком. — Буковский кивнул, он явно думал о том же. — Я тогда и подумал, не могла ли она заманить какого-нибудь мужчину в парк и как-то завладеть его телом. Поэтому я проверил ее на целостность жизненного поля. Поля там не наблюдалось. Оно не было потеряно до капли, как у молодого Эдамса, но было естественно слабым. Поэтому у меня мелькнула рабочая версия: девица по-прежнему жива и обретается в мужском теле. Но тут случилась история с Клэппертоном. Ты уже в курсе? — Буковский кивнул. — Он исчез где-то через полчаса после того, как сбежала из ИКИ девица, и как раз примерно тогда ты обнаружил, что двое нелюдей мертвы. Клэппертона последний раз видели в Гайд-парке с девушкой; судя по описанию, та самая беглянка. Но ей он нужен был не для себя — после него она несколько часов бродила по парку. Мне кажется, он нужен был для одного из тех двоих. К чему такая спешка, если они могли какое-то время существовать без тел?
— Так что, — перебил Буковский, — ты полагаешь, что была еще и третья жертва?
— Почти наверняка… Скорее всего, девушка, если они предпочитают придерживаться своего первоначального пола. Ты знаешь, нынче под вечер в реке выловили тело Клэппертона?
— Нет, — ответил Буковский на удивление равнодушным тоном.
Карлсен еще раньше замечал, что, останавливаясь перед сколько-нибудь серьезным решением, Буковский стряхивает взвинченность и агрессивность, становясь абсолютно спокойным — компьютером, просматривающим сотни вариантов.
Помолчав минуту, Буковский сказал:
— Это, очевидно, надо держать в строжайшем секрете. Если что-то просочится наружу, поднимется паника. Я думаю поговорить с главой космического ведомства. Какой там у тебя номер? — Фаллада продиктовал. — И потом тебе сразу перезвоню. А сам, кстати, что думаешь: мы можем как-нибудь ликвидировать этих созданий?
— Что-то мне не очень в это верится…
— Вот и мне, — вздохнул Буковский и положил трубку. С полминуты все молчали. Затем Карлсен сказал:
— Боюсь, ответственность во многом лежит на мне.
— Вашей вины здесь нет, — твердо заявил Хезлтайн. — Вы просто делали свою работу. Слава Богу, что не привезли их больше.
