– Не разбазаривание ли это даров Аллаха? – спросила Василике, повторяя услышанные от учительницы слова.
– Нет, – отрицательно покачала головой Феодора. – Все, что содержится в яйце, идет в дело. Яичный белок наносят на лицо, чтобы исчезали морщинки.
У Василике пробудился интерес.
– Значит, можно съедать только желток, а белок использовать для других целей?
– Да.
– И это не грех?
– Конечно, нет.
– А чем занимаются вон те женщины?
– Они отбеливают себе кожу жасминовой пастой.
– А можно этой пастой вывести веснушки?
– Ты хочешь вывести веснушки? – улыбаясь, спросила Феодора.
Василике вполголоса призналась:
– Я мечтаю об этом уже не один год. Думаешь, паста поможет?
– Вряд ли, но попытаться стоит. Может быть, если пользоваться ею постоянно, они поблекнут.
После парной принцесса провела свою новую компаньонку через анфиладу комнат с нагретыми стенами и полом, где женщин накрепко растерли суровыми полотенцами, избавили от лишних волосков на теле и сделали массаж. Затем они отправились в теладариум – зал отдыха. Расшитые жемчугом занавеси украшали стены, пол устилали роскошные ковры, низкие кушетки и пышные горы подушек на них манили прилечь и расслабиться.
Закутанные в нагретые халаты женщины отдыхали там около часа, затем оделись. Феодора чувствовала себя настоящей хозяйкой – она провела свою подругу в главную гостиную, где им должны были подать обед. Принцесса, конечно, имела собственные роскошные апартаменты и обеденный зал для приема гостей.
– Теперь это будут наши общие комнаты, – с удовольствием проговорила девушка, наблюдая, как на стол подаются яства.
Вот появились непременный жареный барашек, пилав, овощной салат с оливковым маслом и нежные жареные баклажаны. Кушанья подавали на серебряных подносах, а каждой гостье поднесли расшитую шелковую салфетку, продетую в кольцо, сделанное из перламутра. Василике старалась во всем подражать своей новой хозяйке. Феодора брала пищу тремя пальцами правой руки, поглощала ее деликатно, без жадности. Все ее движения выдавали сноровку, достигнутую многолетним воспитанием. Кончики их пальцев мелькали над тарелками, будто в изящном танце.
– Если ты ешь как подобает, только кончики твоих пальцев касаются пищи, – в который уж раз повторила госпожа Мамлакат. Но только сейчас слова эти обрели для Василике смысл.
«Сколь бы много ни умела я, но, думаю, мне еще очень многому предстоит научиться…» Да, наставница девушки дорого бы отдала, чтобы узнать эти мысли новой компаньонки принцессы.
– Сестра, расскажи мне о своей родине.
Василике улыбнулась. Впервые за много времени кто-то захотел узнать о том месте, где она была счастлива.
– Моя родина – благословенная страна, – начала Василике. – Нежно-зеленая и полная влаги весной, цветущая летом, сверкающая яркими красками осенью и белая от снега зимой. По утрам густые туманы колышутся, словно пар от дыхания сказочного дракона, над равнинами и холмами.
– А твой император так же велик и могуществен, как наш? – спросила Феодора.
«О чем, скажи на милость, думает на занятиях эта девчонка?» – едва не подпрыгнула на месте госпожа Мамлакат.
– Нами правит не император и не султан, – ответила Василике, – а королева. Елизавета из рода Тюдоров.
Феодора переспросила:
– Значит, страной правит женщина?
– А у нее есть супруг? – спросила Мамлакат.
– У нее нет мужа, – ответила Василике. – Совсем крошкой, пяти лет от роду, она была обручена с Джорджем Невиллом, первым герцогом Бедфордом, сыном одного из сторонников своего отца, короля Эдуарда. Но отец жениха вскоре перешел на сторону врагов королевской фамилии, и помолвка была расторгнута… Сомневаюсь, что после такого позора наша прекрасная королева вновь позволит себе стать чьей-то невестой. Елизавета честолюбива и горда. Делиться властью с мужчиной вовсе не достойно такой королевы.
– Выходит, у нее нет ни мужа, ни детей?
Настойчивость Феодоры смущала госпожу Мамлакат. Василике в ответ кивнула.
– Но кто же будет править твоей родиной, когда Елизавета умрет? – спросила принцесса. – Женщины не живут вечно, а без мужа не родить наследников.
Василике пожала плечами.
– Королева назовет кого-нибудь своим преемником, вероятно, другую женщину.
– Мужчины в твоей стране кланяются королеве?
– Как вы кланяетесь своему императору, так и мужчины моей родины кланяются Елизавете и стараются, соперничая между собой, заслужить знаки ее внимания.
– А она носит чадру?
– Женщины нашей страны свободны и не носят чадру.
Видя изумление на лицах своих собеседниц, Василике продолжила, выдавая желаемое за действительное:
– Мы не держим рабов, наши женщины могут ходить и ездить куда пожелают и поступать так, как им захочется. Кстати, и мужей мы выбираем сами, если, конечно, захотим выйти замуж.
Феодора пристально посмотрела в лицо Василике.
– Боюсь, сестричка, сейчас ты немножко… преувеличиваешь. Быть может, твоей повелительнице и дозволено выбрать себе мужа. Хотя и в этом я сомневаюсь. А что же касается простых людей, девушек не царского рода, то им наверняка подыскивают мужей добрые тетушки или коварные мачехи…
Василике, покраснев, кивнула.
– Ты права, принцесса. Чаще девушку загоняют под венец кнутом, а вовсе не заманивают пряником. И увы, ты вновь оказалась права – я немножко преувеличила, позволив себе выдать желаемое за действительное.
Феодора улыбнулась.
– Называй меня сестрой, Василике. И пойдем, я покажу тебе свой сад – не то напыщенное великолепие, а мой собственный сад, созданный моими руками.
Девушки прошли по дорожке, вымощенной желтым месхетским кирпичом, в дальнюю, заботливо огороженную часть сада.
Василике не могла не удержаться от восторженного возгласа – мастерство садовника поразило ее.
Белые, розовые, алые, золотистые, голубые, фиолетовые цветы чередовались, создавая какую-то волшебную гармонию. Только человек, обладающий видением художника, вдохновением и руками истинного творца, мог изобрести и воплотить в живой природе такие изысканные узоры.
– Как ты одарена! – воскликнула Василике, наслаждаясь воистину чарующим смешением ароматов. – И как влюблена в свое дело.
– Садовник – человек одинокий, а я люблю одиночество.
– Но ты же принцесса, всегда окружена людьми, слугами, наставниками.
– Вот поэтому я наслаждаюсь тишиной и покоем, когда остаюсь в этом благословенном месте.
Принцесса прошла еще несколько шагов по дорожке и произнесла не без гордости:
