Он поворачивается ко мне и толкает меня в грудь. Сила его толчка неожиданна. Он заставляет меня отступить назад, теряя равновесие, а также ослабить хватку. Он распахивает дверь и замирает, увидев Клаудию в моей постели с простыней, натянутой до подбородка.
- Оуэн…
- Ах ты сукин сын!
Оуэн поворачивается и бросается на меня в коридоре, мы оба падаем на пол. Один удар, потом второй, третий и четвертый.
- Она моя младшая сестра. Я доверил ее тебе.
У меня нет ни малейшего желания защищаться от нападения Оуэна. Он обожает Клаудию и чувствует необходимость защитить ее. Надрать мне задницу - это единственный выход для его ярости, которую он чувствует ко мне прямо сейчас. Я заслужил. И он имеет полное право надрать мне задницу.
- Прекрати, Оуэн...сейчас же, - Клаудия выбегает из спальни и пытается оттащить Оуэна от меня. - Брэм не сделал ничего плохого.
- Черта с два он этого не сделал.
Оуэн поворачивается и толкает Клаудию, заставляя ее потерять равновесие и столкнуться со стеной, прежде чем упасть на пол. И все перед глазами становится красным. Я сжимаю его горло. Я переворачиваю наши тела, и его спина со стуком ударяется об пол.
- Ты можешь бить меня сколько угодно, но никогда не дотронешься до нее и пальцем. Я тебя убью.
- Пожалуйста, просто остановитесь. Вы оба, - кричит она.
Я отпускаю Оуэна, бросаюсь к Клаудии и заключаю ее в объятия.
- Ты в порядке?
- Я в порядке.
Я вздыхаю с облегчением и прислоняюсь к стене, держа ее. В какой-то момент она надела мою футболку и теперь натягивает ее на колени, чтобы прикрыть ноги. Она прячется в моих объятиях, прижавшись щекой к моей груди. Я целую ее в макушку и глажу по волосам, как всегда, когда Оуэн и Ривер делали что-то, что ее расстраивало.
- Клаудия. Посмотри на меня.
Она замирает на мгновение, прежде чем посмотреть на Оуэна.
- Мне очень жаль. Я не хотел этого делать. Я бы никогда намеренно не причинил тебе боли.
- Со мной также, Оуэн. Я никогда не причиню ей вреда.
Он садится и прислоняется к стене напротив нас, сжимая волосы.
- Ты думаешь, что можешь использовать ее, а потом уйти, и это не причинит ей вреда?
Я крепче обнимаю Клаудию.
- Я не использую ее, и я определенно не уйду. Никогда. Я люблю ее.
Он смотрит на меня, как будто ему противно.
- Она моя младшая сестра. Семнадцать лет. Ты не можешь любить ее.
- Ей восемнадцать. Я могу, и я действительно люблю ее.
Неужели он никогда не видел, что происходит между нами?
- Неужели ты не понимаешь, Оуэн? Никогда не имело значения, сколько ей лет. Я всегда любил ее.
- Ты всегда любил ее. Что это вообще значит?
- У нас особая связь. Всегда была.
Я вижу, как на его лице появляется понимание.
- И давно вы вместе?
- Всегда что-то было, но мы никогда не действовали на поводу этого. Всё случилось два месяца назад. До тех пор, пока я не начал учить её. Но даже тогда я не прикоснулся к ней. Сегодня был...первый раз.
Ну, это не совсем правда, но он ее брат. Ему не нужно слушать подробности того, что мы делали и не делали, пока он не поймет, что я не трахал ее до того, как ей исполнилось восемнадцать. Оуэн качает головой.
- Ты забыл, что мы были лучшими друзьями всю нашу жизнь? Я знаю тебя вдоль и поперек. И я ни за что не доверю ее тебе. Ты разобьешь ей сердце.
- Она мне доверяет. Она верит мне, когда я говорю, что никогда не предам ее.
С таким же успехом он мог бы знать и остальную часть истории.
- И именно поэтому она согласилась, когда я попросил ее выйти за меня замуж.
- Я люблю его, а он любит меня.
Клаудия поднимает руку.
- Видишь? Это официально. Я выйду за него замуж.
Оуэн качает головой.
- А мама с папой знают об этом дерьме?
- Мама знает, что у нас отношения, но никто не знает о нашей помолвке, кроме тебя. Прошло всего несколько часов с тех пор, как он сделал мне предложение.
Оуэн закрывает глаза и прижимается затылком к стене. Ничего не говоря.
- О, пожалуйста, не мог бы ты порадоваться за нас?
В голосе Клаудии слышится мольба.
- Ты можешь понять, что я здесь в гребаном шоке? - он смотрит на меня и прищуривается. - Ты всегда баловал ее и уделял ей большую часть своего внимания.
- Потому что даже тогда я любил ее. Не так, как сейчас, но все равно это была любовь.
- Ты прав. Я знал, что там что-то есть, но никогда не думал, что это что-то подобное. Ты был прав, что никогда не говорил мне о своих чувствах к ней. Я бы надрал твою задницу, если бы знал, что у тебя в голове что-то подобное.
- Не превращай это во что-то уродливое, - говорит Клаудия.
Он встает и становится перед нами.
- Мне нужно время, чтобы все обдумать.
Я целую ее в щеку и шепчу:
- Мне нужно поговорить с ним наедине.
Я встаю и провожаю Оуэна до двери, чтобы поговорить с ним. Я должен сделать еще одну попытку, чтобы он понял.
- Постарайся не позволить тому, что ты узнал о нас, разрушить наши отношения.
- Тебе двадцать три, и я нашел свою сем...восемнадцатилетнюю сестру голой в твоей постели. Будет трудно не позволить этому повлиять на мое мнение о ваших отношениях прямо сейчас.
Оуэн еще не готов к любви. У него нет никакого желания останавливаться на одном человеке. Он все еще хочет трахаться и забываться.
- Ты не понимаешь, потому что еще не испытал этого.
- Я не могу принять это сейчас. Может быть, когда-нибудь и смогу, но не сегодня.
- Мне не нужно, чтобы ты сегодня с этим мирился. Мне просто нужно, чтобы ты услышал, что я тебе говорю: Клаудия - мое сердце. Мое все. Я никогда не сделаю ей ничего плохого.
- Тебе лучше быть чертовски уверенным в этом, прежде чем жениться на ней.
- Я уверен. У меня нет ни капли сомнения. Мы принадлежим друг другу.
Его лоб морщится, а уголок рта опускается вниз.
- Извини, что надрал тебе задницу.
Он что, шутит?
- Ты не надрал мне задницу.
- Пойди и посмотри на свое лицо, если думаешь, что я не сделал этого, ублюдок.
Оуэн смеется, и я узнаю своего лучшего друга, моего лучшего друга, который в конечном итоге смирится, что мы с Клаудией вместе. Я должен позволить ему одержать эту маленькую победу.
- Ладно, ты это сделал. Ты надрал мне задницу.
Оуэн легонько тычет меня кулаком в плечо.
- Черт, я это сделал. И я сделаю это снова, если возникнет необходимость. Так что будь добр к ней.
В конце туннеля появляется немного больше света, и я уверен, что со временем все будет хорошо.
- Не беспокойся.
Когда я вхожу в спальню, Клаудия сидит на краю кровати и грызет ноготь.
- Это было ужасно, герцог.
- Это не первый раз, когда мы с Оуэном ссоримся. Так я и получил от тебя прозвище, помнишь?
Я смеюсь, когда вспоминаю шестилетнюю Клаудию, сидящую в кресле во внутреннем дворике и наблюдающую за тем, как мы с Оуэном катаемся по земле из-за чего-то, что он и Ривер сделали с ней. Ударь его, Брэм. Ударь его хорошенько. Вот так я и стал герцогом. В тот же день она получила от меня свое прозвище. Маленькая голубка: миротворец, которым она, очевидно, не была, так как она подначивала меня, чтобы избить своего брата. Она берет меня за подбородок и поворачивает мое лицо в сторону, чтобы осмотреть меня.
- Детка, у тебя идет кровь. Пойдем со мной.
Я иду за ней в ванную и сажусь на унитаз, чтобы она могла легко дотянуться до моего лица. Я вздрагиваю, когда она прикладывает мокрую тряпку к моей разбитой губе.
- Поверить не могу, что Оуэн сделал это с тобой. И ты просто позволишь ему.
- Ему нужно было выплеснуть свой гнев.
- Ну, он мог бы сделать это по-другому, не разбивая твое красивое лицо.
Она не понимает этого, и я не жду, что поймет.
- Девушки злятся и затаивают обиду. Говорят друг другу гадости. Так рассуждает ваш пол. Не мы. Удар кулака по лицу дает понять, что ты чувствуешь себя обиженным и злишься.
