Гермиона прошла в центр комнаты, положила на столик свою сумочку, и, завороженная видом вокруг, присела на софу. Глаза пытались рассмотреть каждую деталь. Хотелось немного перевести дух от увиденного зрелища, но ноги уже несли её к полкам. Была бы возможность, Грейнджер перетащила бы половину содержимого этой комнаты к себе. Но вместо этого она гладила корешки книг пальчиками, так бережно, словно боясь, что тот или иной древний фолиант рассыпется в руках.
Мерлин знает, сколько она там просидела, но к ней несколько раз приходили эльфы, чтобы спросить, не голодна ли мисс. Пару раз девушка замечала хмурое лицо Люциуса на картинах, висевших внутри библиотеки, но старалась не обращать на него внимание. Даже когда тот недовольно пыхтел.
Пока она пыталась найти хоть какую-то зацепку и с каждым часом все больше и больше теряла надежду, к ней пришла Нарцисса, дабы прервать на обещанное чаепитие и дать Гермионе отдохнуть за обсуждениями литературы и музыки.
Когда время близилось к ужину, Грейнджер поняла, что руки и вовсе опустились. На пальчиках уже виднелись мозоли от пера, а глаза болели от количества прочитанной информации. Бесполезной информации.
Ни в одной книге не было толком написано ни о чёрных лилиях, ни о похожих случаях, где оставляли такие послания волшебникам. Не было растения и в книгах по травологии или в тех, где можно было прочитать его значение на языке цветов. Будто чёрной лилии в мире и не существовало вовсе.
Единственный раз она увидела что-то отдалённо похожее на описание растения, когда читала дневник какого-то ирландского волшебника. Но там говорилось об артефакте, который тот назвал «черной смертью, дарующей жизнь». Что это значило, Гермиона так и не поняла.
Пока она рылась в старых книгах, невольно вспомнила Алисию. Гермиона не верила в совпадения, а последние слова ведьмы явно не были сказаны для того, чтобы сотрясти воздух. Но и похожего ритуала на те, что проводила женщина, Грейнджер не нашла.
Собрав все свои записи, девушка уже двинулась к выходу, но увидела в дверном проёме Драко. Он нежно улыбнулся ей, подошёл ближе и, приобняв, шепнул на ушко:
— Привет, милая. Я скучал, — а после, немного отстранившись, добавил: — Не надеялся застать тебя здесь. Мама приглашает отужинать с нами. Что скажешь?
— Я бы с радостью, Драко, но очень устала и хочу отдохнуть. Извинись перед Нарциссой и скажи, что в следующий раз я обязательно останусь.
— Ладно, хорошо. Ты нашла то, что искала? — спросил мужчина, а в серых глазах плескался интерес.
— Не совсем, но я думаю, что на правильном пути, — без зазрения совести солгала она.
— Что ж, я рад и уверен, что у тебя все получится. Пойдем, я провожу тебя.
Подойдя к камину в гостиной, Гермиона уже хотела зачерпнуть порох в ладонь, как вдруг Малфой потянул девушку на себя, зажимая в кольце своих рук. Их губы слились в жарком поцелуе, в котором на кончиках сплетенных языков можно было ощутить горечь четырёхдневной разлуки.
— Ты знаешь, я уже привык просыпаться с тобой, — шептал мужчина куда-то в шею. — Может, ты всё-таки останешься?
— Не сегодня, Драко. Тем более мы завтра увидимся вновь, у нас ведь свидание, — ласковым голосом ответила ему Гермиона. — Ты скажешь, куда ведешь меня или что мне надеть?
— Не всё так просто, Грейнджер. Это сюрприз. Но мне нужно, чтобы к двенадцати часам дня ты была уже готова. Жди моих указаний.
Девушка смущенно улыбнулась, оставляя на щеке Драко чувственный поцелуй, и пошла в сторону камина. Взяла в ладошку порох, подмигнула и, сказав «До завтра», исчезла в пламени.
***
Гермиона сидела за барной стойкой своей кухни и пила уже остывший кофе. Её волосы были закручены в красивые струящиеся локоны, а на лице — неяркий макияж. На часах было полдвенадцатого утра, а вестей от Малфоя до сих пор не было. «Неужели продинамил?» — крутилось в голове девушки, а внутри зарождалось желание пойти в душ и смыть с себя весь лоск.
Но как только на стол с остервенением была поставлена чашка, раздался стук в дверь. Спрыгнув с высокого стула, Грейнджер пошла открывать, только и думая о том, какой выговор сейчас устроит этому несносному блондину.
Рванув ручку на себя и уже выставив перед собой пальчик, чтобы отчитать пришедшего, Гермиона запнулась. В коридоре никого не было, а под ногами стояла большая белая коробка, перевязанная красным бантом. Забрав подарок, девушка быстро пошла внутрь гостиной, присела на ковер и потянула за ленту.
Удивлению девушки не было меры, а злость, бурлившая в крови, словно испарилась. Под тонкой рисовой бумагой лежало великолепное вечернее платье из зеленого бархата, а внизу лежала записка.
Я буду в 12. Будь добра, открой камин.
Ты спрашивала, что надеть?
Это!
Д.Л.М.
Она мигом понеслась в спальню, чтобы примерять платье. Верх тугим корсетом сидел на теле девушки, а приспущенные на плечи лямки открывали вид на ключицы. Юбку слева украшал глубокий вырез, доходящий до середины бедра, открывая вид на ножку при ходьбе. Один вопрос оставался без ответа. Вечернее платье в обеденное время? Этот слизеринец явно что-то задумал.
Услышав пыхтение камина, Грейнджер поспешила выйти из спальни. Там, немного отряхиваясь от пыли и держа в руках пальто, стоял Малфой. Одетый в чёрный смокинг и белую рубашку. Шею украшала чёрная бабочка, а из нагрудного кармана виднелся зеленый платок в тон её платью.
— Великолепно выглядишь, — улыбаясь, сказал ей мужчина. — Я рад, что платье пришлось тебе в пору.
— Оно просто невероятное, спасибо. Ну, теперь ты мне скажешь почему в двенадцать дня я одета, словно мы идём бал?
— Но-но, Грейнджер. Всему свое время, — мужчина подошёл к креслу, оставляя на нём свое пальто, взял девушку за руку и активировал порт-ключ.
Пара перенеслась в какое-то небольшое служебное помещение, после чего вышла в просторный зал. Это явно был какой-то фуршет. Отовсюду слышались смех, звон бокалов и вспышки камер. Люди были так же изысканно одеты, как и пара волшебников, а в окна пробивался лунный свет, что говорило о смене часовых поясов.
— Дорогие гости, — послышался громкий голос мужчины, явно Импресарио. — Первое действие начнется с минуты на минуту. Поэтому милости прошу. Займите свои места в зрительном зале и ложах.
Малфой схватил с подноса проходящего мимо официанта два бокала с шампанским, протянул Гермионе один из них, после чего предложил даме локоть для сопровождения. Девушка схватилась за него и немного нервно попивала напиток, не задавая ни одного вопроса. Любопытство пьянило получше игристого.
Наконец дойдя до нужной двери, Грейнджер обнаружила, что это отдельный балкон на два места с потрясающим видом на большую сцену. Они были в театре, теперь девушка в этом не сомневалась. В величественном и роскошном театре. Прямо под ними, на несколько ярусов ниже, был расположен зрительный зал, а немного впереди — оркестровая яма. Форма крыши напоминала расположенные друг за другом большие раковины или натянутые ветром паруса.
— Мерлин, Драко… — с восхищением в голосе сказала Гермиона. — Это будет опера или балет?
— Опера, милая, — ответил Малфой, хитро ухмыляясь и жестом приглашая присесть.
Скрыть свой восторг и ликование Гермиона не могла. Глаза горели интересом, и девушка пыталась рассмотреть всё до мельчайших деталей. Драко это веселило. Она была словно любознательный ребенок, которому только дай повод получить новые знания и впечатления.
Но когда заиграла музыка, казалось, девушка перестала дышать. Драко видел, как та неотрывно смотрела на всё, что происходит на сцене. А когда хорошая акустика позволяла в полной мере наслаждаться музыкой и нотами, она и вовсе прикрывала глаза и покрывалась мурашками.
Организовывая это свидание, Драко не знал, достаточно ли хорошо Гермиона знакома с этим произведением и французским языком, на котором пели солисты, но, увидев, как некоторые строки проговариваются её пылкими губами, лицо расплылось в улыбке, как у чеширского кота.
