- Мы пришли, - смущённо показывает на дом, что прячется в густой листве деревьев. - Снимаю тут комнату. Хозяйка - милая женщина. Уютно и недорого. А ты где поселился?
Она не ответила.
И я сглатываю требования, что на языке вертятся, наседать на нее нельзя, иначе вспугну.
- Я пока нигде, - улыбаюсь и чешу затылок. - Времени не было что-то подыскать. Разберусь, - отвечаю на ее взволнованный взгляд, он меня греет, девочка за меня беспокоится. - Сейчас ведь, - смотрю на часы, - правда, ещё не поздно. Может, дождусь тебя здесь? Сходим на пляж, там какие-то бары, кажется, на песке прямо. Преступление ложиться спать, когда такое, - ловлю ее в кольцо рук, наклоняюсь к губам.
Неподалеку лает собака, где-то играет музыка, за чужими заборами столы прямо на улице, люди едят, пьют, нескончаемый праздник, так резко на смену моему туманному миру.
Губами касаюсь мягких, податливых губ.
И Ангелина со смехом вырывается.
- Хорошо, - она широко улыбается. - Я тогда быстренько переоденусь, ты дождись меня, - она торопливо открывает калитку.
- Дождусь, конечно, - заверяю, взглядом провожаю ее узкую спину.
Эту ночь мы проведем вместе. И, надеюсь, без Алекса.
Ангелина
Стою у шкафа, оглаживаю по бедрам легкую, плиссированную юбку, и поверить не могу в этот день.
- Ай, - вскрикиваю, щипая себя за запястье, а затем подбегаю к окну.
Финн там. Стоит среди нашего буйного лета весь в черном, как пришелец из другого мира…
Он и есть из другого мира.
И не привиделся мне, как и его брат. Пора уже окончательно поверить в это, но мне все время кажется, что едва я глаза прикрою на несколько секунд, едва моргну, и все развеется.
И останется то, что до недавнего времени олицетворяло картину моей идеальной жизни: работа в театре, нежащая душу и тело жара и отдельная комната с ванной.
Теперь мне этого мало, а вот чего достаточно будет – сама не знаю. Но вот же я, собираюсь на прогулку, плюнув на то, что завтра меня или отругают, или вовсе выгонят из театра.
Главное – Финн.
«Алекс» - шепчет внутренний голос, и я морщусь. Ну уж нет! Никаких Алексов мне не нужно!
- Лина, ты прекрасна, - выдыхает Финн восхищенно, что тешит мое самолюбие, падкое на лесть – я ведь обычная девушка, по сути.
Опускаю глаза, и краснею, молчаливая от растерянности. Да и Финн не торопится беседы вести: сжимает мою ладонь своей, и мы медленно идем, окутанные ароматами и звуками летнего курортного города: где-то шашлык жарится, вдали слышны девичьи смешки и пьяные выкрики, в кафе за углом во весь голос подпевают песне «Офицеры», словно сегодня день ВДВ…
А мне неймется.
Настроение портится резко, едва я вспоминаю про Аду.
- Финн, ты во мне ее видишь, да? Аду? – решаюсь я спросить, хотя ответа страшусь.
И лживого ответа, и честного. Любого, на самом деле. Но лучше выяснить все на берегу, пока слишком далеко не заплыла.
Чтобы не утонуть.
- Нет, в тебе от нее ничего нет, - лжет парень, повернув ко мне голову. А я губы поджимаю, показывая свое отношение к его словам: да нас с Адой моя мама бы не различила! – Я серьезно, Лина. Ничего общего.
- Ну да, конечно. Знаешь, я, наверное, пойду домой, - останавливаюсь, но Финн и не думает мою руку отпускать. Стоит, упрямец, и держит меня за ладонь. – Завтра тяжелый день, так что…
- Не обижайся. Ты не о том думаешь. Идем.
Финн кивает на набережную – почти пустую из-за высоких волн. Тянет меня на пирс, о который темная вода бьется, и мы, наконец, останавливаемся.
- Ада никогда не была мне нужна. Я знал ее, пусть и недолго, до того, как она околдовала меня, - Финн говорит тихо, но почему-то я отчетливо слышу каждое его слово, несмотря на звуки прибоя. – И был равнодушен. То есть, я отметил, что она красива, но не более, а потом в один момент помешался на ней. И в тебе сначала ее видел лишь из-за внешности, как и все остальные, но, - парень взъерошивает волосы, пытаясь подобрать слова, которых я жду, затаив дыхание, - цвет глаз у вас общий, а выражение их разное. И губы одной формы, но от твоей улыбки сердце замирает, а от ее улыбки хотелось противоядие принять. Вы разные. Абсолютно разные.
Выкрутился.
Улыбаюсь глупо, а счастье разливается по телу от этих слов. Да, я не планировала отношения заводить, карьерой хотела заняться. И даже считала, что влюбляться в моем возрасте глупо, и лишь к ошибкам ведет, убеждала себя, что не хочу этого, но… это самообман был.
И мне мечталось, чтобы вот так: рука к руке, и за друг другом на край света, или даже в другой мир. И любовь – крепкая и вечная.
- А Магнус? Он сюда не явится?
- Он слишком занят, - Финн хохочет, и я в который раз понимаю, что лишь со мной он милый, ведь смех его… мстительный, на самом деле, смех. – Уходил я шумно, почти с салютом. А я ведь в розыске, - парень подмигивает, - и Магнусу, как главе семьи, придется отдуваться за это. А заодно и удержать должность ректора Академии. Думаю, совет попечителей сейчас с наслаждением пьет кровь моего отца. Магнус не явится сюда.
Говорит Финн уверенно, но вот я этой уверенности не испытываю. Да и в его тоне толика сомнения проскальзывает, хоть парень и пытается ее скрыть. Магнус вполне может тоже заявиться сюда, и снова в дрожь меня вгонять своим видом.
«Нет, - пытаюсь убедить себя, - нечего ему здесь делать. Финн из-за меня пришел, а Магнус лишь играл и мстил – я ему не нужна. Если и явится, то либо за сыновьями, либо чтобы открутить Аде хвост. Гадина ведь где-то здесь ошивается!»
Странно, но я ее чувствую. И уверена, что Ада в городе. Вроде Россия большая, и встретила я ее на вокзале, но… не уехала она. Затаилась и выжидает.
Взвизгиваю от внезапно окатившей меня с ног до головы волны, и за несколько секунд оказываюсь вдали от пирса.
Финн спускает меня с рук, но отходить не собирается – стоит так близко, что жар его тела я чувствую, будто и он, и я обнажены.
- Ты вся мокрая, - шепчет парень, скользя взглядом по моему телу.
- И ты, - шепчу, тянусь к его темным волосам, и притягиваю Финна к себе.
Глава 10
Алекс
- И когда они приедут в городе уже все должно быть готово, - говорит пузатый Сергей Иваныч, промокает салфеткой жирные губы и откидывается на пластиковом стуле.
Молча киваю и цежу вино.
Белое, какое-то кислое, невкусное, но поздний ужин так проходит всегда, мясо и вино, и Сергей Иванович, что смотрит снисходительно, словно умиляется моему возрасту.
Ему самому за пятьдесят, он не последний человек в городе, он отец моей жены, и в этом я от своего отца не отличаюсь, карьеру взял в приданое.
- Так что, Алекс, - Сергей Иванович хозяйским взглядом обводит пляж. - Время тикает, занимайся юбилеем вместо того, чтобы по театрам ходить.
- Постановка в театре как раз к юбилею, - усмехаюсь в бокал.
- А молоденькие актрисы? - пристальный взгляд светлых, льдистых глаз упирается в меня.
Спокойно смотрю в ответ, делаю несколько глотков кислого вина и отставляю бокал, опускаю голову и скребу вилкой по тарелке.
Вокруг шум и веселье, музыка, как всегда полно туристов, даже ночь не остановит вечный праздник.
- Даша нажаловалась? - спрашиваю, не отрываясь от мяса.
Это ведь смешно, как маленькая себя ведёт. Просить папу разобраться, если ей там что-то примерещилось.
- Дочь мне не жаловалась, а лишь мыслями поделилась. Что ты много внимания уделяешь театру и провинциальным актрисам. Всё, Алекс, - он тоже берет вилку.
Громко жуёт, слышу, как причмокивает. Тему считает закрытой, и что достаточно одного его слова, взгляда, чтобы решить вопрос.
Режу шашлык.
Я и, правда, в театр зачастил, и провинциальная актриса мне интересна. Девушка брата, или невеста она ему, была в том мире, откуда пришел я, меня все это цепляет, давно не происходило ничего, жизнь размеренной стала и понятной.
- Даша во сколько вернётся? - отдвигаю пустую тарелку. - Она у вас сейчас?
