12
***
Любите ли вы съёмные квартиры так же, как люблю их я?
Точнее, ненавидите ли? Ведь любить этот кошмар невозможно.
Так получилось, что я живу в съемных квартирах с девятнадцати лет. И за всё это время я меняла их пять раз.
Первую квартиру я делила со своим мужем Матвеем Раковым. Продолжалось это недолго, примерно полгода. Потом я переехала и сняла себе комнату в квартире с хозяйкой — старой сварливой бабушкой, которая своих тараканов любила гораздо больше, чем меня. Тараканов в прямом смысле этого слова.
Полтора года я держалась и копила деньги, а затем сняла себе более-менее нормальное жильё недалеко от работы, где и благополучно обитала до самого отъезда во Францию.
Во Франции я тоже, по сути, жила в съёмной квартире, хотя она и была от фирмы. И весьма приличная была квартира. По крайней мере там нигде ничего не отваливалось, а если отваливалось, мне сразу вызывали слесаря из французского аналога службы «муж на час» и всё чинили.
Итак, это уже была моя пятая квартира. Не могу сказать, что она хуже предыдущих, но, как это всегда бывает со съёмными квартирами, не лишена недостатков.
Акриловый вкладыш в ванне скрипит, как несмазанная телега. Если сильно дёрнуть вилку телевизора, то она выдёргивается из стены вместе с розеткой, поэтому последнюю лучше придерживать. Ламинат в одном месте ходит волнами и опять же скрипит. Микроволновка начинает работать только после того, как хорошенько стукнешь её сверху кулаком. На окнах нет никаких фиксаторов, поэтому окно можно либо закрыть, либо открыть настежь. Сейчас лето и проблема не столь остра, но ближе к осени придётся принимать меры.
Что ещё? Пылесос у хозяев есть, а веника с совком я так и не обнаружила, пришлось покупать свои. Буржуи, как же можно жить без веника?..
Сковородка была только одна, чугунная и заросшая жиром так, как будто в ней кто-то целый месяц жарил блины и ни разу не помыл.
Духовка работает еле-еле, при этом низ пирога сжигает, а середину оставляет непропечённой. Жаль, я очень люблю пироги…
Ну и так, по мелочи. На кровати можно спать только с одного края, на другом яма. Стиралка во время стирки прыгает так, словно стремится сбежать, как посуда от Федоры. И самой посуды катастрофически мало, а та, что есть, вызывает у меня неконтролируемый приступ тошноты.
Я вообще довольно брезглива, поэтому всё, чем приходится пользоваться постоянно, покупаю сама.
Вот и в этот раз я закупилась всем необходимым, а на выходных наконец устроила генеральную уборку — мыла окна, полы и чуть ли не потолок, стирала шторы, отчищала плиту и духовку на кухне. В общем, вовсю играла в Золушку.
Только щёток на ногах не хватает. Правда, я пыталась подобным образом потереть пол в детстве — ничего не получилось, да ещё и по шее получила от матери.
Кстати, о матери…
Мобильный телефон опять настойчиво зазвонил, а я привычно его проигнорировала. Мама, конечно, уже успела каким-то непостижимым образом пронюхать, что её непутевая дочура вернулась в Россию, и сразу же давай названивать.
Мне примерно так же сильно хотелось видеть свою маман, как и Мишина. И слышать тоже.
Я не сомневалась, что рано или поздно она сумеет меня найти. Знакомых у неё много, и она кого угодно задолбает своими просьбами помочь ей отыскать «любимую дочку». Так что наверняка через пару месяцев увижу её на пороге своей квартиры.
Но пока у меня есть эти пара месяцев, чтобы морально подготовиться. Зная маман, любая моральная подготовка не будет лишней.
Кое-кто из моих знакомых думает, что я сбежала во Францию из-за Матвея — в тот год он как раз женился во второй раз. Но это не так.
На самом деле я уносила ноги от собственной матери.
А, ладно. Даже вспоминать не хочу.
.
А паранойя моя между тем цвела и пахла.
Мишин меня совершенно игнорировал. То есть, абсолютно. По полной. А я, ожидая от него грандиозной подлянки после той пощёчины, дико переживала и нервничала.
Он даже толком не здоровался со мной. Если только случайно сталкивался в коридоре, тогда кивал и скользил по мне равнодушным взглядом. Вот гад, а? Небось, готовится к очередной шуточке.
Все «указания» Мишин теперь передавал через Варю, а если ему нужно было что-то узнать у меня лично, писал письма на корпоративную почту. Сугубо деловые письма, сухие, как сухари.
На нервной почве я почти перестала есть. Таяла на глазах. Скоро только и останется, что глаза и рыжие волосы, всё остальное растворится в пространстве.
Варя удивлённо спрашивала, что со мной и почему я так мало ем. Приносила мне то булочку, то пончик, сердобольная. А я банально боялась, что Мишин мог затаить на меня особенную обиду, и теперь хочет особенно отомстить. И дай бог, если это будут сломанные кресла или шоколадки с перцем. А то ведь у него может хватить фантазии и полномочий устроить какую-нибудь злобную шуточку, из-за которой меня потом ни в одну приличную контору не возьмут на работу.
Вот в таком настроении я и узнала о грядущем корпоративе.
