Ее чрезмерно эмоциональное состояние не помогало делу. Когда она была с ним, ничего другого не существовало. Но когда оставалась одна, на нее обрушивалась реальность. Она часто и подолгу плакала. Каким-то образом их фотография с Майком попала под кровать, и когда она наткнулась на нее, долго смотрела на нее, а потом разрыдалась. И не останавливалась почти два часа. Потом пришел Таль, и она попыталась заставить его уйти. Но он не отличался послушанием и, как оказалось, очень хорошо умел взламывал замки. Он вошел в ее номер, а затем просто обнял.
—Это несправедливо. Ты не должен утешать меня. Я заслуживаю того, чтобы чувствовать себя плохо. Мнедолжнобыть плохо, — подчеркнула она.
Он прижался к ней сзади и убрал волосы с ее лица. Вытер слезы с лица.
—Я никогда не мог стоять в стороне и просто смотреть, как тебе больно. Это убивает меня,— ответил он.
Затем он раздел ее, снова погружая в одурманивающий туман, заставляя забыть обо всем, кроме его опьяняющих прикосновений.
***
Миша нагнулась, сражаясь с нижним ящиком картотеки. Ее босс только что ушел, пригласив итальянских коллег пообедать. Она была готова пойти с ними, но тут им позвонили — в головном офисе в США отсутствовал ряд разрешений, необходимых для открытия офиса в Италии. Им срочно потребовались эти документы. Мише пришлось остаться и отправить их им.
— Кусок дерьма, — выругалась она, дергая за ручку ящика.
— Милое выражение, детка.
Она на самом деле вскрикнула, подпрыгнув и развернувшись. Таль стоял по другую сторону конторки и улыбался ей. Весь свет в передней части офиса был выключен, его освещали лишь солнечные лучи из передних окон и лампы из кабинетов позади. Миша прижала руку к груди.
—Никогда, бл*ть, больше так не делай!— крикнула она, пытаясь отдышаться.
— О, какая дерзкая, — поддразнил Таль, затем обошел конторку и направился к ней.
— Что ты вообще здесь делаешь!? Как узнал, где я? — спросила Миша, глядя на него, пока он медленно отодвигал ее в сторонку.
— Мне захотелось тебя увидеть. Ты сказала, что на работе. Кажется, и ежу понятно, — объяснил он, наклоняясь и дергая ручку ящика.
— Да, но как ты узнал, где я работаю? Я никогда тебе этого не говорила. Что ты делаешь? — спросила она, когда Таль присел на корточки перед картотекой.
— Он заперт, глупенькая, поэтому ты не можешь его открыть.
— Хм?
Он проигнорировал ее, доставая что-то из кармана. Что-то похожее на жестяную коробочку Altoids(прим.: леденцы), но без этикетки. Он открыл ее, и там оказалось полно проволок или разогнутых скрепок. Перебрав их, он вытащил одну. Миша не была уверена, на чем основывался его выбор, на ее взгляд, все они выглядели одинаково. Он захлопнул коробочку и убрал ее.
— Ключа нет? — уточнил Таль.
— Нет. Что ты делаешь? — спросила она снова.
Согнув проволоку, он вставил ее в замок ящика.
— Открываю.
И как по волшебству, ящик выдвинулся. В нем находилась куча пустых папок, и одна с содержимым в самом конце. Он достал ее и с улыбкой протянул Мише.
— Откуда ты всегда знаешь, что делать? — спросила Миша с подозрением в голосе.
— Я — человек многих-многих талантов, — дерзко напомнил он.
Прищурившись, она взяла папку.
— Серьезно, Таль, твой образ таинственного человека устарел, — сказала она, возвращаясь в свой кабинет.
—Пффф,чушь собачья, за мою таинственность ты больше всего меня и любишь, — рассмеялся он, следуя за ней.
Она как раз отправляла документы по факсу, когда он остановился у нее за спиной. Чему Миша обрадовалась, потому что от его слов мгновенно покраснела.
Люблю!?
— Не совсем, — сумела ответить она, пытаясь взять себя в руки.
— Между прочим, ты выглядишь потрясающе, — прокомментировал он, и она почувствовала его прямо у себя за спиной.
— Спасибо.
— Красный тебе очень идет.
Его голос охрип, и они провели вместе достаточно времени, чтобы Миша уловила этот маленький нюанс.
— Веди себя прилично, — предупредила она. Он проигнорировал ее, внезапно коснувшись ее бедра.
— Очень пикантное платье, не похоже на офисный вариант, — заметил он, притягивая ее к себе.
— Обычное платье, Таль. В нем нет ничего пикантного, — возразила она.
— Да неужели?
Его свободная рука тут же оказалась у нее на груди. У платья был глубокий v-образный вырез, и его рука воспользовалась этим, беспрепятственно нырнув в лифчик. Она ахнула и схватилась за полки, чтобы удержать равновесие.
— Только ты при виде v-образного выреза мог приравнять его к легкому доступу, — она ухитрилась рассмеяться, когда Таль перекатил ее сосок между кончиками пальцев.
— Я и любой другой мужчина. Тебе не следует так одеваться перед своим мудаком-боссом.
Голос Таля звучал почти как рык, что несколько удивило Мишу.
— Ты никогда с ним не встречался, почему ты его оскорбляешь? Он всегда относился ко мне с добротой, он… — фраза оборвалась, когда перекаты превратились в щипки.
— Мне не обязательно с ним встречаться, чтобы знать это, я очень наблюдательный, и мне не нравится мысль о том, что какой-то придурок пялится на твои сиськи, запечатлевая их образ, чтобы потом дрочить.
Миша фыркнула.
— Я очень сомневаюсь, что он так делает.
— Замолчи. Ты такая чертовски невежественная, даже не представляешь, насколько ты сексуальна, — прорычал Таль у ее уха, скользя бедрами по ее заднице. — Ты чувствуешь это? Как сильно ты меня заводишь? Каждый раз, когда сомневаешься в своей сексуальности, помни об этом. Помни, что делала со мной.
Миша застонала и уронила голову ему на плечо.
— Таль, мы не можем заниматься этим здесь, — прошептала она, когда его свободная рука начала поднимать сзади подол платья.
— Почему?
— Потому что это неуместно. Я здесь работаю. Мой босс может вернуться в любой момент, — объяснила она. Его пальцы коснулись края трусиков, и она прикусила нижнюю губу.
— Не беспокойся о нем. Беспокойся о том, как жестко я тебя трахну.
Она так сильно впилась зубами в губу, что боялась, прокусит ее до крови, и не издала ни звука, когда он стянул с нее трусики. Они упали ей на лодыжки, и она освободилась от них.
— Только действуй быстро, — выдохнула она.
Он развернул их и швырнул ее на стол, немного шокировав.
— Был бы признателен, если бы ты не указывала мне, как выполнять мою работу, — прошипел он, прежде чем ввести в нее два пальца. Никаких нежных ласк, Таль стремился заставить ее промокнуть как можно быстрее.
Много времени это не заняло.
— Пожалуйста, пожалуйста, — умоляла она, царапая ногтями стол.
— Когда ты так мило просишь, как я могу отказать? — поддразнил он.
Они занимались сексом каждый раз, когда виделись, что означало, очень МНОГО раз. Тем не менее, Таль всегда обескураживал. Его член никогда не переставал удивлять размером, толщиной, способностями. Она дрожала и стонала, сжимая и разжимая пальцы на краю стола, пока он медленно проникал внутрь нее.
— А я-то думала, сегодня будет еще один скучный день в офисе, — пошутила она, после того как его бедра встретились с ее задницей.
— Детка, ты никогда больше не посмотришь на этот офис, как раньше.
Не нужно быть ученым-ракетчиком, чтобы понять это.
Он не солгал, он трахал ее жестко. Достаточно сильно, чтобы сбросить со стола монитор компьютера. Настолько сильно, что она забыла, где находится, и начала кричать. Сквозь стоны и учащенное дыхание умоляла его о чем-то. О чем угодно.Обо всем.
— О, боже, да, пожалуйста, да, — захныкала она, почувствовав его руку в своих волосах, потянувшую за темные пряди.
Ей пришлось опереться на руки и сцепить локти, чтобы удержаться в вертикальном положении. Вонзить ногти в настольный календарь, порвав бумагу.
— Люблю, когда ты, умоляешь. Такая хорошая девочка, — простонал он, и его руки снова оказались у лифа ее платья. Он дернул ткань вниз и вытащил ее груди из лифчика, начав мять нежную плоть.
