Мила тряслась отнюдь не от холода. Еë голова была сразу опущена вниз, как только мы вошли в кабинет. На что она рассчитывала, соглашаясь работать на вампира? Конечно в том, что сейчас мы стояли в ожидании нашего приговора, виновата была лишь я одна. Да, я не сделала этот мир лучше и наверняка, не спасла эту девочку. Может, она уже завтра или через неделю отправиться за новой дозой, и её сердце не выдержит и остановит свой бег. Но не сегодня. Не из-за меня.
Алек, уже в свойственной ему манере, лениво сложил руки в карманы своих безупречно выглаженных чёрных брюк, и так же лениво облокотился бёдрами об стол. Он выглядел как породистый чеширский кот, выполняя каждое движение плавно, и даже манерно. Вампир нарочито громко цокнул, стал закатывать рукава своей белоснежной рубашки, не спеша расстёгивая манжеты. Хоть какое-то долгожданное движение.
— Мила... Мила…Мила, — протянул он. — Ты меня разочаровала, — сказал как бы между делом Алек, не отрывая от меня взгляда.
— Прости меня Алек, — прошептала Мила, так и не подняв головы. — С моей стороны всё было выполнено, — уже чуть громче стала говорить она. — Девчонка пришла в безлюдное место, которое нашла я. И передача товара почти...
— Как ты смеешь работать с детьми?! —этот крик - вопрос, что я желала задать Алеку, глядя ему в глаза, всё-таки вырвался наружу. — Как тебе совесть позволяет...
— Совесть? — Алек громко рассмеялся, наигранно вытирая слезы от смеха. Опять. — Ласточка, совесть в доле. — Походкой тигра, опасного хищника он пошёл на меня, склонив чуть голову на бок. — Я работаю с теми, у кого есть деньги, а у этой малышки их до черта.
Вампир подошёл ко мне теперь совсем близко, и я снова могла учуять еë - кровь. Я почувствовала её как только мы оказались в его кабинете, но старались не обращать на манящий аромат внимания. Но теперь, когда он был так близко, игнорировать его, было сложнее.
— И что же мне с тобой делать? — не понятно к кому относился этот вопрос, ведь Алек продолжал смотреть на меня, пока всхлипы рядом становились громче.
— Алек, я обещаю, в следующий раз, всё сделаю идеально, не будет ни каких заминок, — затараторила Мила, и осмелившись подняла голову, смотря на вампира глазами полных слез. — Я перевыполню план. Найду новых клиентов, место. Только, пожалуйста…
— Заткнись, — рявкнул Алек, не впечатленный её тирадой.
В этот самый момент в голове вампира-наркобарона рождался план нашего наказания. Или может он его придумал заранее. Те вампиры, что сопровождали нас, встретив у машины, сквозь смех и слезы сказали распрощаться с жизнями. Или конечностями.
Да, я не думала о последствиях. Это был второй раз в жизни, когда я поддалась необдуманному порыву. Первый был, когда я побежала за Доком из библиотеки после поцелуя. И исход его был плачевным. Оставалось надеяться на чудо и только на него, что Алек решит простить нам, а точнее мне, эту наглую выходку и растрату его денег.
По телу стала расползаться мелкая дрожь. Ожидание пугало и казалось, что замедляло время.
Вдох. И колючие мурашки стали ползти по рукам.
Выдох. Лицо обдало непривычным жаром.
Вдох. Резкое движение сбоку. Женский крик, что был оборван через секунду. И рука Алека, что сейчас по локоть была в груди Милы, сжимала в ладони её сердце.
Я кричала. Громко. Только этого никто не слышал, потому что я не могла разомкнуть губ. Не могла пошевелиться. Так и стояла, парализованная ужасом и страхом. Наверное, такого эффекта этот псих и добивался, маринуя нас, томя в страхе и панике, и в конце заливая соусом из боли и крови. Тело не хотелось подчиняться. Не могла отвести взгляд от чудовищной картины, что теперь будет сниться мне каждую ночь. Если получится заснуть.
Кровь. Почему её так много? Она стекала с тела, что безвольно повисло на руке; с кулака, что сжимал её сердце. Густая, красная. Она была на белоснежной рубашке мелкими брызгами. И пара капель на моем предплечье. Сейчас она не казалась мне заманчивой и желанной. Её запах, что пропитал всю комнату и въелся в мебель, был тошнотворно омерзительным.
Блаженная улыбка расползлась на лице вампира. Он вытащил свою окровавленную руку из тела Милы, бросая куда-то в сторону её сердце за без надобностью. Смотря мне прямо в глаза, наслаждаясь моей реакцией, он провел кровавой ладонью по своим белоснежным волосам, пачкая их. Алек наслаждался происходящим.
— Почему? — спросила я с титанической силой заставляя голосовые связки работать. — Почему она? Это ведь я всё испортила… Я… Я испортила твой товар.
Алек подошел ближе. Я задержала дыхание больше не в силах дышать этим запахом, пытаясь подавить тошноту. Не могла больше смотреть в его глазах, где заиграли обезумевшие черти, и зажмурила свои.
Холодные липкие пальцы коснулись моего подбородка, нажимая сильнее.
— У меня на тебя другие планы, ласточка, — прошептал Алек у самого уха. Стало неприятно жарко. Это было адское пламя, и я в нём сейчас горела. — Но урок ты усвоила, — его губы прикусили мою мочку уха.
От его действий у меня подкосились коленки, и я еле устояла на ногах. Но ни о каком возбуждении речи не шло. Это был страх. Стойкий и липкий.
Алек приказал охране увести меня. Я была рада оказаться подальше отсюда, стараясь быстрее передвигать ногами, хотя они еще плохо меня слушались. Мы снова оказались в подвале, и меня резко втолкнули в одну из дверей. Это оказалась душевая. Холодная. Пустая. Прямо отражающее сейчас то, что творилось в душе. Я сняла одежду, сложила её на скамейку и встала под струи воды, не заботясь об её температуре. Это было неважно. Неважно, что мои джинсы были испачканы в земле и траве. Неважно, что сейчас я в плену у вампира-наркоборона. Неважно, выберусь ли я от сюда и смогу ли вновь увидеть родителей. Неважно, что не окончу институт. Неважно, что моё сердце теперь не бьется. Ведь… Ведь у моей подруги его вообще теперь нет.
И тогда я закричала.
Глава 10
Глава 10.
Док
Лишь в первую секунду была острая боль, но она быстро ушла, когда в следующее мгновение из дёсен Стеф под кожу проник нейтрализующий неприятные ощущения яд.
Однажды, будучи человеком в подростковые годы я пробовал курить травку. Твоё тело словно не принадлежит тебе, слишком лёгкое, неосязаемое. После нескольких затяжек ты становишься более раскрепощенным и тебя распирает от смеха. Но это чувство кратковременного кайфа просто ничто по сравнению с тем, когда тебя кусает вампир. Его яд – смесь самых сильных и чистых наркотиков лишь в одной его капле. Мозг отключается полностью и одновременно начинает работать на полную катушку, тело наливается возбуждением, которое лишь увеличивается с каждой секундой. Некоторые безумцы трахаются под дозой, и чаще всего это заканчивается тем, что сердце не выдерживает такую нагрузку, и оно просто останавливается. Укус вампира – это и есть секс.
— О, че-е-ерт, — протянул я вслух, не сумев справиться с ощущениями, что сейчас переполняли меня.
И пусть холодные пальчики нежно ласкают мою шею и температура её тела сравнима со льдом, мне всё равно было безумно жарко. Хотелось разорвать на нас эти чёртовы толстовки и почувствовать прохладу, что может дарить её тело. Пах пульсировал, грозя разорвать плотную джинсовую ткань, а бёдра Стеф на нём, и тепло, что я чувствовал меж её ногами, только этому способствовали.
Она внезапно оторвалась, вынимая неприятно клыки из моей шеи, что хоть на краткий миг, но отрезвило меня. Рубиновые глаза горели восторгом и желанием. Да, детка, ты справилась. Стеф попыталась встать, но я резко усадил её обратно, не желающий расставаться с её близостью. По тому огню, что вспыхнул в её глазах, я понял, что она почувствовала моё возбуждение.
Убежит? Ударит?
Сердце замедлило свой ритм и почти пришло в норму, в ту долгую секунду, пока ждало её реакции. Но Стеф лишь сильнее прижалась ко мне, сокращая расстояние между нашими лицами.
