В Эмили все было, на удивление, естественным. Она была настоящей. Совсем не такой, как те девушки, с которыми я в прошлом пытался построить отношения, но у меня так ничего и не вышло.
Вместо того, чтобы посвятить этот вечер пятнице 13-го, я размышлял о том, что выделяло Эмили из общей толпы. И в конце концов придумал идеальный тест.
Если дать женщине тысячу долларов и разрешить ей потратить их по своему усмотрению, что она купит в первую очередь? Все девушки, с которыми я прежде встречался, без сомнения, прикупили бы что-то из одежды. Возможно, косметику, пиво или на крайняк наркотики. А Эмили? Что купила бы она?
Я, честное слово, затруднялся сказать.
Возможно, какие-то предметы для своего творчества. А может, отправилась бы в длительное путешествие на авто, чтобы просто посмотреть мир. Впрочем, Эмили могла сделать и что-то совсем непредсказуемое. Например, купить полтонны шоколада.
И тогда я понял: мне было абсолютно все равно, на что она потратила бы деньги. Главное, что Эмили являлась полной противоположностью всех моих бывших девушек. Она не зацикливалась на своем внешнем виде и не стремилась произвести более благоприятное или более выгодное впечатление. Более того, она не купилась на заманчивые идеи материализма, которыми был одержим весь Нью-Йорк.
Эмили действительно была настоящей. Как и те чувства, что я начал испытывать к ней с первой же нашей встречи. Вместо того, чтобы остыть, как я того ожидал, мое желание быть с ней, наоборот, с каждой встречей становилось все более интенсивным и неистовым. Пока наконец не переросло в бушующую огненную стихию, сжигающую все на своем пути. Я даже свой киномарафон закончил ужастиком, который мы смотрели с ней. «Сияние». Хотя, надо заметить, он был одним из моих любимых фильмов задолго до нашего не-свидания и вызывал у меня поистине ностальгические переживания.
Впервые я смотрел его со своими друзьями, соседскими мальчишками, в кинотеатре под открытом небом с заднего сиденья фургона. Мне потом целый месяц снились кошмары. Вот это был кайф!..
Стив, выпрямившись, перебросил через плечо собранную сумку.
— Ну и..? — нетерпеливо спросил он.
— Что «и»? — прикинулся я валенком, хотя точно знал, о чем он спрашивает.
С того дня, как я проводил Эмили в выделенный ей для работы офис в «Галлеоне», я всячески избегал ее. У меня вдруг, кстати, очень своевременно, возникла парочка новых идей, которые я собирался включить в разрабатываемую мной франшизу «Игристого Пекаря». Я не знал, как мне быть дальше и как вести себя с Эмили, поэтому под предлогом чрезмерной занятости с головой погрузился в работу. Но приближался день вечеринки, и мне пора было проверить результат ее творчества. Я знал, что не смогу избегать ее вечно, но до последнего надеялся, что небольшая разлука поможет мне восстановить душевное равновесие.
Каково же было мое разочарование, когда вместо сдержанной невозмутимости я почувствовал себя собачонкой, что была без ума от своей хозяйки, а ее надолго разлучили с объектом ее привязанности. Просто охренеть.
Это еще больше утвердило меня в подозрении, что добром это не кончится.
— Где девушка, что делала для тебя постеры? — вклинился в мои размышления Стив. — Почему я ее больше не вижу? Ты о ней ни разу не вспомнил. Уильям сказал, что ты всячески ее избегаешь. Да и его тоже. Мы с ним, кстати, разработали гениальный план. В следующий раз, когда ты придешь в его офис, Уильям запрет тебя с ней на лестничной клетке. У него там есть одна стажерка, которую он хочет использовать… типа спасательного круга. Ну, знаешь, те, что прячут лицо за длинной челкой и все такое.
Я шумно вздохнул.
— Я все пытаюсь понять, есть ли смысл спрашивать, зачем ты ему помогаешь.
— Зачем помогаю? Все очень просто. Хочу, чтобы ты встречался с девушкой, которая тебе нравится. Черт, хочу, чтобы у тебя была подружка. Ведь ты нормальный пацан, но не очень-то, на мой взгляд, счастливый. Целыми днями носишься, заключая сделки, или разгребаешь дерьмо, как «Волк с Уолл-Стрит» (прим. американская черная кинокомедия режиссера Мартина Скорсезе). Вечерами же возвращаешься сюда весь измотанный и опустошенный. А вот хорошее настроение у тебя последний раз было в тот день, когда приходила эта девушка.
— Я, конечно, ценю твою заботу, но ты ошибаешься. У меня все отлично. Серьезно. Все именно так, как я и говорил Уильяму. Я не ищу отношений. А вы, болваны, навязывая их, только все портите. Своими стараниями вы еще больше все запутываете.
Стив вздохнул.
— Ты пробовал слушать свой член?
Я нахмурился.
— Что?..
— Свой член. Знаешь, во всех этих дешевых мелодрамах призывают слушать свое сердце, но я всегда слушаю только член. И знаешь, куда он меня приводит? К женской любви, чувак. Он как толстенная, идеально вылепленная восьмидюймовая (прим. 20 см) стрела, вибрирующая от предвкушения, указывает мне путь к любви. Каждый раз.
— По-моему, ты путаешь любовь с похотью. С этим у меня нет проблем. Моя проблема заключается в том, что стоит химии между мной и девушкой немного ослабнуть, как на смену пылкой страсти приходит банальная неприязнь.
— Понятно, и все же член всегда в фаворе. Прислушайся к этой штуковине, и она укажет, где тебя ждут удовольствие и развлечение. Но даже если в конце ничего не выйдет, ты не останешься в накладе. А как еще, по-твоему, найти любовь?
Я раздраженно пожал плечами.
— Не знаю, старик. Но меня не впечатляет теория, где для проверки своих чувств к женщине я должен засунуть в нее свой член. Кто вообще сказал, что встретить свою любовь может каждый? Да и с каких это пор любовь стала главным жизненным приоритетом?
— А какие еще есть альтернативы? Лепить идеальные кексы и дрочить на фотографию рождественской елки?
Я в сердцах швырнул в него ботинок, но Стив с легкостью от него увернулся.
— Хватит, — возмутился я. — Я требую, чтобы вы оставили меня в покое и позволили самому решать, что мне нужно. Мне надоело, что вы с Уильямом пытаетесь вынудить меня встречаться с Эмили.
— Ее так зовут?
— Что? Да. Эмили Уайт. А что?
— Чувак… — Стив на мгновение замер с приоткрытым ртом, скосив глаза в сторону. Наконец он, звонко щелкнув пальцами, указал одним из них на меня. — Чувак!
— Что? Ты ее откуда-то знаешь или..?
— Да. Причем мы оба ее знаем. Мы же учились с ней в одной школе. Ты что, не помнишь? Она и тогда любила рисовать. А твоя подружка, помнится, размазала кекс по ее картине. По очень важной картине. Неужели ты все это забыл, серьезно?
Мне показалось, мой желудок сейчас вывернет наизнанку. Я-то как раз все прекрасно помнил. Каждую мелочь. Просто не связал между собой милую и забавную девчушку из моего класса по домоводству c милой и забавной девушкой из дома престарелых.
— Подожди, — бросил я ему на ходу и, подойдя к книжной полке, достал свой фотоальбом выпускного класса школы.
Пролистав его, я нашел ее фотографию. Эмили Уайт. Внизу было подписано.
«Ничего общего с «Классным мюзиклом» (прим. музыкальный молодежный телефильм, где ученики средней школы — звезда, капитан команды по баскетболу красавец Трой и тихая отличница, президент научного клуба Габриэлла — втайне от всех прошли отбор для школьного мюзикла, отчего вскоре все полетело кувырком: и их мир, и их школа).
Стив заглянул через мое плечо.
— Она, и правда, выглядит по-другому. Вроде бы.
— Не понимаю, как я мог ее не узнать…
Мой мозг продолжал играть в догонялки, не желая принимать очевидный факт. А я никак не мог определиться, станет ли это неожиданное открытие поворотным моментом в отношениях с Эмили, или же все останется, как было.
— Видимо, ты подсознательно подавил эту информацию. Ведь твоя подружка испортила ей выпускной проект по искусству. Это была чертова трагедия. По крайней мере, для Эмили. А вот мне тогда эта история казалась очень забавной.
