Дверь за ним закрывается, и я могу наконец сесть в кресло напротив Маши. Оставшись наедине, она снова замыкается в себе. Выпрямляет спину и тщательно заводит за уши волосы.
Достаю зажигалку и на автомате прокручиваю в ладони.
Не может она иметь отношение к махинациям, проводимым здесь. Просто не может. Не тот это человек. Слишком хорошо я помню эту девочку, чтобы даже допустить мысль о том, что она в сговоре с этим торгашом.
– Мне нужны твои данные, Дамир, – произносит Маша, приподнимая глаза от бумаги.
Синие-синие…
На секунду задерживается ими на мне и снова утыкается в бумагу. Верхние пуговки на ее блузке расстегнуты, притаскивая мой взгляд туда, куда не нужно и я снова убеждаюсь в том, что все помню. Хоть и пытался убедить себя в обратном. Поездки, работа на износ, а эмоции свежи, как будто вчера между нами все случилось. Оживает все внутри пока рассматриваю черты лица, которые и так помнил наизусть.
– Половину ты знаешь.
– Фамилию, имя, отчество я заполнила. Телефон тоже. Нужен адрес еще. Данные картины я запишу сама.
Диктую адрес, наблюдая за тем, как ручка выводит красивые буквы на бумаге. Даже почерк у нее каллиграфический. Идеальная девочка. Только зачем-то прячется за невидимой стеной. А раньше не пряталась… Не закрывалась. Не боялась быть настоящей.
Интересно, это только со мной такая?
– Все, спасибо, – констатирует, откладывая ручку, – как только картина пройдет экспертизу, я тебе позвоню.
Вежливо улыбается, складывая руки в замок.
Склоняю голову набок, наблюдая за тем, как она сидит вся натянутая, лишний раз не пошевелится.
Интересно, как для нее прошли эти три года? Быстро отпустила ту ситуацию между нами? Или такая манера поведения закономерная реакция как раз-таки на то, что я тогда уехал?
Прищуриваюсь.
Дай мне себя настоящую, Маш. Покажи хотя бы что-то. Но на меня смотрит деловая особа, которую я практически не знаю. И это напрягает. Такая версия Маши мне не по душе. Восковая статуя, ни больше, ни меньше.
– Хорошо, – встаю, хлопнув по подлокотникам. – Думаю, на этом мы здесь закончим.
Маша встает следом и вежливо провожает меня до двери.
– Рада была тебя увидеть, Дамир.
Такой же пластилиновый голос не выдает реальной эмоции радости. Как будто говорит то, что нужно, а на деле никакой радости и в помине нет. Резко притормаживаю и оборачиваюсь, заставляя ее едва не врезаться в меня. Секундная вспышка удивления на девичьем лице почти сразу гасится прежней маской.
– Я тоже. Поужинаем сегодня?
Синие глаза взметаются, с непониманием утыкаясь мне в лицо. Оживают, зрачки расширяются. Ну вот. Хотя бы что-то!
– Зачем?
– Давно не виделись. Пообщаемся. Расскажешь как живешь. Я же обещал твоему отцу за тобой приглядывать.
И снова броня. На короткое мгновенье вернувшаяся Маша исчезает, возвращая на место прежнего манекена. Да что ж такое?
– Спасибо за предложение, но сегодня не смогу, – отвечает скомкано, отступая назад.
– Завтра?
– И завтра тоже.
– Настолько плотное расписание? – изгибаю вопросительно бровь, скользя по безупречной фигуре глазами.
– Так уж выходит, – пожимает плечами Маша, избегая больше смотреть мне в глаза.
Слабо верится.
– Ну, хорошо. Номер у тебя мой есть. Если что-то нужно будет – звони.
– Договорились, – кивает согласно.
– Пока.
– Пока, Дамир.
Покидаю кабинет и, едва выйдя на улицу, подкуриваю сигарету.
Что с тобой не так, Маш?
*Фамилия художника вымышлена. Любое совпадение с реальными художниками случайно – (прим.автора)
26
Как только Дамир выходит, я спешно возвращаюсь к столу, сажусь в кресло и роняю лицо в ладони. Дышу, дышу и ещё раз дышу.
Присутствие Дамира – адское испытание для моего организма. Он как будто очнулся после долго сна. Сердце снова забилось, не просто выполняя свою жизненно необходимую функцию, а наполняя каждый удар острыми ощущениями и смыслом. Лучше бы спал, честное слово. Так спокойно было, ровно. Жила, наслаждаясь новой работой, общением, переездом, а с той самой секунды, как вчера увидела Дамира, все перевернулось вверх на голову.
Ещё и сегодня полчаса пытки. Самой настоящей. Извращенной. Оказывается, дыхание до сих пор спирает, когда он рядом.
Волнующий, головокружительно привлекательный. Только как и прежде общается со мной как с дочкой моего отца. Не как с женщиной, а просто со знакомой, за которой нужно приглядывать. Словно я несмышленый ребёнок!
От злости сгребаю в кулак чистый лист на столе.
Для Дамира я все та же маленькая девочка…
Именно по этой причине я отказалась от ужина. Хотя хотелось, до дрожи в пальцах хотелось провести с ним хотя бы ещё немного времени. Узнать как он, попытаться выяснить о той девушке, что сопровождала его на вечере. Знакомая ли она, или нечто большее. Но здравый разум вовремя остановил. Совместный вечер оказался бы пыткой. Возможно, в следующий раз я увижу Дамира через три недели, когда он придёт за картиной, а поэтому лишний раз подвергать себя испытаниям не хочу. Корчить из себя незаинтересованную знакомую сложнее, чем я предполагала. Лучше так, точно поставив разграничения и не открывая чёртову френдзону. Дамир не тот мужчина, с которым я бы хотела ограничивать отношения дружбой, потому что дружбу на пепле чувств построить нельзя. Лучше уж мы будем друг другу никем, чем знакомыми, проводящими время за чашкой кофе.
День проходит довольно быстро. На обед мы с Ксюшей выбираемся в кафе, а ближе к вечеру в дверь моего кабинета раздается стук.
– Мария, – на пороге показывается Александр Викторович.
– Да?
– Еще не ушли? Это хорошо. Хотел сказать, что картиной Анисова займетесь Вы.
Радость вспыхивает ослепительным фейерверком.
– Правда? – выпаливаю несдержанно. Не то, чтобы я сомневалась в себе. Просто это действительно очень серьезная работа и я была больше чем уверена, что ее доверят Артему, а не мне. – Спасибо за доверие, Александр Викторович! Я не подведу! Обещаю все выполнить в кратчайшие сроки!
– В кратчайшие не надо. Мы никуда не торопимся. – Сдержанно отвечает Ельский, – всего хорошего, Мария. До завтра.
– До завтра.
Едва дверь за директором закрывается, я прикладываю руки к груди.
Я буду заниматься картиной Дамира. Я. А значит, мы точно еще раз пересечемся. Эмоции меня словно в разные стороны растягивают. С одной – та я, которая утверждает, что лучше нам не видеться, а с другой я, у которой сердце воспаряет ввысь при одной мысли, что мы точно еще хотя бы раз встретимся. Пульс рвется вперед и мне безумно хочется позвонить Дамиру, чтобы поставить его в известность о решении Ельского, но я этого не делаю.
Воодушевленная новостью собираю вещи, прощаюсь с Ксюшей и выхожу на улицу. Погода сегодня не такая снежная как в последние дни, но ветер пронизывающий. Покрепче запахиваю пальто.
Ступаю на асфальт и иду в сторону остановки.
Сейчас заеду в супермаркет, возьму готовой еды, чтобы не стоять у плиты, и включу какой-нибудь фильм. Ксюша звала в бар, но сегодня у меня не то настроение. Хочется побыть наедине с самой собой и собрать мысли, которые то и дело мечутся в одном и том же направлении.
Уже почти дохожу до остановки, как рядом раздается сигнал клаксона. От неожиданности вздрагиваю и поворачиваю голову.
Машину узнаю сразу, но пока стекло опускается, все еще не верю, что это тот самый автомобиль…
– Может, отменишь свои планы на сегодня? – с улыбкой произносит Дамир, подтверждая мои догадки.
В груди рождаются волнующие шевеления при одном взгляде на его обезоруживающую улыбку, а я не знаю, что сказать. Уже ведь отказалась!
– Не думаю, что это хорошая идея, – отвечаю первое, что приходит на ум.
– Лучше мерзнуть на остановке? Поехали, Маш. Накормлю тебя, напою, отогрею.
Черт бы побрал эту улыбку. Когда сегодня в кабинете Дамир был серьезный, и отказывать было легче как-то. А когда он смотрит на меня вот так, как когда-то, это оказывается сделать гораздо сложнее.
