Последующих партнеров я не запоминал. Первое время пытался, конечно. Но понял довольно быстро: ни к чему мне ни их имена, ни тем более фамилии. Я не собирался ни с кем встречаться больше, чем на один раз. Даже провести с кем-то ночь было редким исключением. Практически всегда – секс, один или два, порой три оргазма, если очень понравилось, и всё. Прощай, ищем следующего.
Некоторые пытались со мной остаться подольше, но я не хотел никаких отношений. Не потому, что разуверился в этом навсегда. Как бы сумел, если прежде ни с кем не встречался? У меня ведь в прошлом был секс, причем почти всегда подневольный. Только с Егоркой я занимался любовью, да и то всё это было в самом начале, а потом внезапно порвалось, словно натянутая струна.
Я не хотел связывать свою судьбу с кем-то, поскольку не было в том необходимости. Мне и так нравилось. Полная свобода действий, никто не капает дома на мозги, не нужно ни перед кем отчитываться. После армии, когда твоя жизнь подчинена жесткому распорядку и приказам, такое поведение вполне естественно. Ты хочешь летать, а не сидеть запертый в клетке. Особенно, если твой «хозяин», как это было у меня, – настоящий садист.
Да и работа экспедитором не предполагала чего-то постоянного. Я ездил сначала по своему городу, после, когда в компании заработал авторитет, и мне стали доверять более крупные задания, начал выбираться в сельские районы. Оказалось, что там для гея – поле непаханое: по сёлам полным-полно парней и мужчин постарше, желающих трахнуться с кем-нибудь, но не имеющих возможности вырваться в город. Или денег и времени, чтобы снять там квартиру на несколько часов.
А тут я. Свободный, с машиной: у меня был от компании микроавтобус, использовавшийся в качестве грузовичка. Естественно, машина на время моих командировок превращалась иногда в место для свиданий. Я специально купил для этих целей раскладушку и повсюду возил её с собой, а для гигиены накупил несколько больших упаковок влажных салфеток, гигиенический гель, одноразовое постельное белье. Словом, подготовился на славу.
За те четыре года, которые я учился в университете, исколесил наш регион вдоль и поперек. В последние полтора года часто выбирался и за пределы области, всё так же на микроавтобусе, который любовно называл «передвижным траходромом». Обо мне в местной гей-тусовке даже сложилось определенное мнение. Выражали его на форуме для посвященных. Оно звучало примерно так: если хотите классно потрахаться, без закидонов и с чистым симпатичным парнем, то ищите бежевый микроавтобус «Toyota Hiace».
Меня такой «авторитет» вполне устраивал. Потому недостатка в партнерах я никогда не испытывал. Все проходило по стандартной схеме. Я знакомился с кем-то на сайте знакомств, потом мы встречались, при взаимной симпатии перемещались ко мне домой, если я того хотел, или в машину. Там развлекались в своё удовольствие и расставались. Никаких обязательств, идей насчет «давай увидимся ещё» и прочей ерунды. Все по-взрослому: чистый секс, без примесей романтической глупости.
Только всё способно надоедать, вот и мне через четыре года захотелось зажить спокойно. Романтика дорог перестала радовать, поблёкла. Я решил, что довольно кружить по городам и весям в поисках приключений на свою пятую точку. Тем более они уже бывали. В одном селе, например, меня пыталась изнасиловать небольшая толпа аборигенов. Один договорился о встрече, а явился с колхозниками, намерения у которых были, судя по палкам и арматуре в руках, недружелюбные. Едва успел завести машину и рвануть оттуда.
Был и другой случай, который окончательно подтолкнул меня к стабильности. Он вспоминается мне с некоторым внутренним содроганием и мыслью: «Как хорошо, что всё закончилось».
Это случилось со мной, когда казалось, что жизнь вошла в привычное русло и больше никогда не изменится. То есть я мечтал об отношениях, но всё чаще приходила мысль: ничего не получится. Я слишком привык к частой смене половых партнеров, и мне даже это нравится. Не так сильно, как прежде, когда я лишь начинал работать экспедитором и колесил по областному центру, выполняя поручения руководства и, параллельно, развлекая себе быстрым сексом со случайными парнями.
Это, кстати, у меня такое общее слово для их обозначения, поскольку возраст у них был самый разный: от 18 лет (если у меня возникали сомнения насчет этого, я просил показать паспорт, и если получал отказ, то уезжал без объяснений) до 72-х. Да-да, случился у меня однажды такой партнер. Дедушка оказался очень даже симпатичным, сохранившим следы спортивной фигуры, которая была у него всю жизнь, поскольку он занимался легкой атлетикой и после работал тренером. И в сексе оказался большой выдумщик: сделал минет, пока я вёл машину посреди оживленной улицы.
Так вот, на четвертом году острота ощущений снизилась, лица примелькались, я даже перестал запоминать, как зовут человека, с которым трахаюсь. Вот пару минут назад ещё помнил, а теперь уже нет. Но тех двоих, Марка и Валеру, запомнил, кажется, на всю жизнь. С ними, казалось, проблем не будет. Встретились в кафе, посидели, отдохнули, поболтали. Ребята оказались студентами медицинской академии, готовились стать хирургами. Учились на третье курсе и были любовниками. Я спросил:
– Может, вы пара?
– Нет, – ответили они с улыбкой. – Нам просто нравится трахаться. Любим прочистить друг другу дымоходы, – и рассмеялись. Я усмехнулся. Редко встретишь геев, которые выражаются подобным образом. Скорее, словечко из лексикона гомофобов, которые любят придумывать разные каверзные отвратительные слова. Типа «говномесы», «жопоёбы» и прочие. Но это меня нисколько в ребятах не насторожило. Как оказалось чуть позже, очень даже зря. А ведь был укольчик от интуиции! Я на него внимания не обратил.
Марк и Валера пригласили меня в свою квартиру, и я согласился. К себе вести их не захотелось, а трахаться с двумя парнями в микроавтобусе, даже таком комфортабельном, как моя (служебная, конечно, но я привык её за столько лет воспринимать собственной) «Toyota Hiace» – это чересчур. Потому согласился, и втроем мы поехали в спальный район, у которого совсем не красивое название – «Третий юго-запад». Или, как его все привыкли именовать, «Трёшка».
Парни привели меня в однокомнатную квартиру, мы прошли на кухню, выпили немного коньяка, а дальше я провалился в глубокий сон. Уж не знаю, что мне подмешали будущие доктора (уж они точно знали и дозу, и какой препарат влить, чтобы я в алкоголе ничего не почувствовал), но вырубился конкретно, словно по голове дубинкой ударили. Оттого, кстати, и пробуждение было тяжелым – мозг словно пытался расколоть изнутри черепную коробку.
Очнувшись, обнаружил я себя привязанным к постели. На запястьях и щиколотках широко раскинутых конечностей – крепкие верёвки, концы которых тянутся куда-то вниз. Попробовал высвободиться – ничего не получилось. И ещё вдруг осознал: я без одежды. В комнате между тем было довольно прохладно. Я даже подумал, не простудиться бы. Хотя теперь беспокоиться стоило, конечно же, о другом.
– Ну что, педик, очнулся? – Спросил насмешливо Марк. В правой ладони он держал приличных размеров бежевый дилдо, которым похлопывал по ладони левой. – Сейчас мы тебе прививку делать будем.
– Какую ещё прививку? – Насторожился я.
– От гомосексуализма, – послышался позади голос Валеры. – Так тебя выебем сейчас от этой херовиной, ты потом никогда и никому свою жопу не подставишь.
– Пожалуйста, не надо, – жалобно попросил я.
– Что, говномес, страшно тебе? – Зло спросил Марк. – Мы таких, как ты, мразь, ненавидим, понял? Жаль, убивать вас нельзя, а то бы всех к стенке поставили и перестреляли одного за другим. Смерть через жопу – как тебе, а?
– Пожа-а-алуйста, – я принялся хныкать, только всё это была чистая игра. Я решил, стиснув зубы, показательно поплакаться, чтобы сбить мучителей с толку. Пусть думают, что перед ними мягкотелый гомик, до жути боящийся того, что с ним собираются сделать. На самом деле мне страшно не было. То, что выделывал со мной лейтенант Виталий, научило не бояться подобных вещей. А происшествие с Егоркой навсегда лишило страха.
