— Тебе нужно это увидеть, — прошептала она и показала на маленький телевизор на стареньком холодильнике. Диктор на непонятном мне языке что-то рассказывал с экрана, а в углу было фото меня и Богдана. Качество было не очень, видимо оно было взято с камер наблюдения в клубе, но я все равно я была узнаваема. Долорес узнала ведь.
— Не выдавайте, — взмолилась я, — я заплачу.
— Не выдадим, — мрачно сказала девушка, — вас ищут из-за Фабио Кано, эту тварь здесь все ненавидят.
— За что? — я сглотнула.
— Он любит девочек молоденьких, — она опустила глаза, — меня минуло, но мою подругу нет… На тебя позарился ведь? — она грустно вздохнула. — Тебе выбираться отсюда надо. Косме приедет на машине через десять минут — поедешь в багажнике, иначе не вывезем.
— Хорошо, — я кивнула.
— Они убили твоего парня, — девушка обняла меня за плечи и притянула к себе, — ты сильная, должна жить ради него.
Я разрыдалась у нее на плече горькими слезами.
Долорес всучила мне в руки кукурузную лепешку и стакан воды, я молча пережевывала не чувствуя вкуса и думала что делать дальше. Если у них есть записи из клуба, то они могли и до таксиста добраться что нас вез. Я не видела как Богдан расплачивался на баре — если карточкой, но они быстро отследят его, а значит и меня.
Косме появился и отвлек меня от раздумий, пока было выбираться. Крадучись Долорес довела меня до машины и спрятала в багажнике подстелив туда одеяло. Машина была старой и там жутко воняло бензином, но выхода у меня не было. Я вдохнула свежий воздух последний раз и крышка захлопнулась. Потом была долгая выматывающая дорога. Все тело затекло, голова гудела от удушающего запаха топлива который пропитал меня насквозь. Жала иссушила кожу и жутко хотелось пить. А еще эта ужасная тряска от которой почти выворачивало и трясло все тело.
Когда Косме открыл багажник я была вымоната не меньше чем вчера ночью.
— Приехали, — сказала Долорес, — тут живет моя тетя. Город большой, — она помолчала, — тебя тяжело будет найти, но все равно ты очень приметная.
— Что-нибудь придумаю, — я задумчиво перевела взгляд и посмотрела через дорогу — парикмахерская, — пошли, — я махнула в ее сторону рукой.
Долорес пожала плечами и пошла следом за мной. Косме видимо решив что его помощь уже не нужна завалился спать в машине.
Колокольчик звякнул и мы вошли в душное помещение. Девушка в переднике убирала волосы за только что освободившимся клиентом и с дежурной улыбкой посмотрела на нас.
— Каре, черное и брови покрасим, — задумчиво посмотрела я на Долорес, — давай еще маникюр и педикюр темно-бордовый.
Я уселась в кресло и задумалась над тем как выбраться. Для начала нужно стать не похожей на свои фото уже расклеенные по городу. Их я заметила на одной из стен когда мы шли сюда. Потом добраться до паспорта или делать новый. Голова пошла кругом, если нужен будет новый — потребуется найти людей которые помогу с этим, а это рискованно.
Пожалуй, затаюсь на некоторое время, если информации по нашим именам не всплывет — попробую сунуться в гостиницу. Главное чтобы там меня никто не поджидал. А если и ждали — нужно сделать так чтобы никто не узнал. Проскользну как туристка, незаметно зайду в номер и возьму что нужно.
Я взяла со стола ножницы и быстро чикнула хвост по плечи. Отдала волосы Долорес чтобы та выбросила. Девушка-парикмахер даже если и заподозрила что-то ни слова не сказала, возможно у того Фабио репутация везде была подпорчена и никто не захочет помогать его братьям. Хотя, за деньги некоторые и мать родную продадут.
Через час я уже была брюнеткой с идеальным каре и темных маникюром. Долорес принесла мне из соседнего магазина нормальное черное платье и туфли на каблуке.
— Долорес, — ты знаешь кто там работает? — я махнула рукой в сторону тату-салона через дорогу.
— Маркус, мой друг, он художник от бога, — с придыханием сказала девушка.
Пошли, — я взяла ее под руку и мы перешли дорогу. Услышав о моей идее Маркус сразу вдохновился и сказал что будет работать с напарником. Не зря говорят — прятать лучше всего на виду. Внешне они запомнили меня милой блондикой без каких-либо примет. А теперь я буду яркой брюнеткой с большой татуировкой.
— Я хочу сакуру… чтобы нежные ветки шли по всей спине, заходили на попу, обнимали ребра и ползли вверх на ключицу и руку с одной стороны. И на противоположном бедре сделай тоже несколько цветов. Пусть еще и на ступне будет пару бутонов.
Кира любила Сакуру….
Вся работа заняла почти восемь часов, потом меня заклеили специальной пленкой, которая исключает любой уход и ускоряет заживление. Нужно будет только снять ее дней через пять, может немного раньше. Бить тату в цвете — это адская боль, особенно там где кости. Но мне эта боль напоминала что я живу, заставляла чувствовать хоть что-то.
— Ты совсем другая, — задумчиво посмотрела на меня Долорес когда мы шли по оживленной улице по тротуару.
Я усмехнулась:
— Нужно еще пару деталей, — я купила круглые солнечные очки и пачку тонких ароматизированных сигар, — уже лет пять не курила, — призналась я и сделала первую затяжку, — а чувство такое как будто и не бросала, мне нужен еще сотовый телефон и надежный банкомат. Долорес, помогите мне затаиться где-нибудь на несколько дней и я исчезну. Я обязательно хорошо заплачу, хочу чтобы у тебя были деньги.
— Хорошо, — девушка взяла меня за руку и потащила куда-то вглубь квартала где для меня нашлась маленькая комнатка с матрасом на полу и маленьким телевизором в углу.
Я тупо сидела пялясь в неоштукатуренную стенку дни напролет, курила и думала как же мне выбраться, по новостям ничего нового не говорили, иногда гоняли мое фото, но это было все. Я понимала что сидеть здесь вечно не получится и вылет из Мексики согласно билетам через пять дней. А значит надо решаться, попробовать сходить за паспортом и документами.
Решившись я всунула Долорес небольшую пачку денег и села в такси.
— Пусть тебе повезет, — с надеждой в голосе сказала Долорес.
— Должно, — усмехнулась я. Не мог же Богдан умереть просто так. Я должна выбраться.
Таксист довез меня до отеля и, поправив на себе узкое черное платье, я направилась через холл в сторону номеров. Хорошо что карточка от номера была в кошельке Богдана и не пришлось ничего придумывать.
Я медленно осмотрелась по сторонам и не нашла никого подозрительного, поэтому поднялась на третий этаж и по пустому коридору добралась до нашего номера. Там все было точно так же как и до того как мы ушли. На секунду я вышла на веранду и посмотрела на лежак, где мы любили отдыхать вдвоем, на бассейн в котором плавали и занимались любовью. Здесь было так много счастливых воспоминаний что не хотелось уходить.
Быстро взяла один из чемоданов и побросала туда необходимые вещи и все что напоминало о моей и Богдана личностях.
Хотелось сесть на кровать и от души пореветь, но на это не было времени, все сантименты будут когда я выберусь из этой мясорубки.
Я выскользнула из номера и спустилась на первый этаж в холл. Почти дойдя до выхода я увидела несколько внедорожников подъехавших к отелю. Одну я узнала — это была та самая машина куда хотел затолкать меня Фабио.
— Так, спокойно, — не дойдя до выхода я присела на свободный диванчик и поставила чемодан рядом с собой. «Я просто туристка, приехала сюда отдохнуть на пару дней. Меня никто не узнает. В клубе было темно, на улице тоже. Фотографии из клуба плохие. Черт, я совсем другая».
Я перевела дыхание и достала пачку сигарет. Закурила.
В дверь вошли двое. Европеец, как я его окрестила и видимо его охранник. Второго брата видно не было.
Я сделала еще одну глубокую затяжку и вскользь посмотрела на Европейца. В ту ночь я плохо его рассмотрела, теперь же при дневном освещении я могла сделать это детально. Он был высок и спортивен, походка немного пружинящая и кошачья. Длинноватые немного вьющиеся черные волосы падали на лицо. Кожа была загорелой как и у местных. А потом уже шли отличия — его черты были более тонкими, нос орлиным, кисти длинными и музыкальными. Он окинул помещение своими светло голубыми глазами и остановился на мне.
