Кроме того… Она кладет ладони мне на грудь, что-то там разглаживает и жарко дышит мне в лицо.
– Как минимум назад домой тебя отвезти планирую, – обозначая свои намерения, смеюсь.
Хотя внутри меня, конечно, далеко не спокойно. Сталкиваемся с Ю взглядами, и мне будто чей-то невидимый кулак всаживается в солнечное сплетение. Увы, я не являюсь бездушным боксерским мешком. Скорее каким-то ударным музыкальным инструментом себя ощущаю. Знаете тот переход в рок-композициях, когда накал резко и неожиданно достигает пика? Бешеный грохот, выброс сценического дыма, амплитуда всех звуковых эффектов вместе с вашей эмоциональной шкалой стрелой вверх летит и с феерическим радиоактивным жаром осыпается вниз. Все это вырабатываю и проживаю я один.
– Супер! – откровенно радуется Ю.
А я снова от нее охреневаю.
Хмуро сталкивая брови, слезаю с мотоцикла. Ставлю его на подножку и забираю у Юнии шлем, чтобы прикрепить рядом со своим.
– Нравится, когда ты такая, – говорю ей, когда удается собрать себя, сука, в кучу.
– Какая? – выдыхает и тоже улыбается.
Закидывая руку ей на плечи, подгребаю к боку. Расставляя пальцы, показываю, чтобы пронизывала этот веер своими. Мы так уже делали. Говорю же, у наших рук какие-то свои отношения. Сцепляемся в замок. Легко и вместе с тем достаточно крепко. Краснеем и улыбаемся.
– Так какая – такая?
– Своя, – выдаю самодовольно, утыкаясь носом ей в волосы.
Занюхиваю, будто реально мне принадлежит. И это я еще не охуел до крайней степени.
– Ян…
– Все хорошо, Ю, – расписываюсь за себя. И дождавшись, когда повернет голову, чтобы посмотреть в глаза, проверяю ее: – Тебе же комфортно со мной? Норм?
– Да… Классно.
И снова улыбается.
Огромных усилий стоит оторвать взгляд от ее розовых губ. В глаза долго пялиться тоже опасно. Концентрируюсь на ее веснушках. Считаю их, словно ебучий звездочет.
Вдруг какая-то упасть решит? Я бы поймал.
– Сейчас играть пойдем, там тоже не стесняйся, – руковожу по пути на поле. – Ни одного святого здесь нет. Все свои. Все долбанутые.
– Мм-м… – мычит Ю растерянно. – Что это значит?
– Да не бойся, – посмеиваюсь, сжимая ее плечи. Отстраниться не позволяю. – Тебя никто не обидит, клянусь. Я же с тобой. Твой. Давай покажем уродам-баскетболистам, что футбол – это им не в полете в тапки срать, – последнее горланю уже для всех.
– Ты что?.. – шепчет Юния испуганно, почти касаясь губами моего уха.
Была бы чуть выше, точно бы дотянулась.
Черт…
Не знаю, замечает ли она ту дрожь, что своими действиями вызывает. Не поворачивая головы, глажу ее по плечу.
– Спокуха, зай.
Пацаны тем временем один за другим оглядываются и, признавая меня, начинают гоготать.
– Нечай! Сук, сколько лет, сколько зим… – протягивает Тоха со старта на том же подъебе, что и я. – Твоя гребаная самооценка снова без таблеток?
– Моя гребаная самооценка так вымахала, что вы будете сосать у меня стоя.
– Сука… – толкает со свистом. – Ну держись.
17
Пусть это решится как-то без меня!
© Юния Филатова
Парни общаются около пяти минут. И за это время выдают столько матерщины и завуалированного похабства, сколько я за всю жизнь не слышала. Это, безусловно, смущает. Но вместе с тем… Как ни дико, не вызывает неприятия. Многие моменты, наоборот, веселят. Вспоминаю, как раньше с теми же чувствами просвещалась рядом с хулиганом Яном, и позволяю себе тихо посмеяться.
Когда он со старта «наехал» на ребят, я испугалась, что будет драка. Но понаблюдав, понимаю, что настоящей агрессии никто из ребят не излучает.
– С девушкой познакомишь? – спрашивает один из парней.
Разглядывая меня, ухмыляется с явной провокацией. Да и в целом звучит вызывающе.
Физически Ян на это откликается странно – весь, словно бы перед боем, напрягается и резко с недюжинной силой стискивает мои пальцы. Но не двигается. И даже не перестает улыбаться. Поглядывая на него, невольно восхищаюсь таким умением скрывать эмоции.
– Ю, – представляет максимально сдержанно.
И в то же время… Уж не знаю, осознанно или нет, притягивает меня ближе к своему боку. Я на мгновение теряюсь и в поисках равновесия невольно упираюсь свободной ладонью в низ живота Яна. Смутившись, тут же ее одергиваю. Но… Реакций избежать не удается. И то, что происходит с нами за доли секунды – невероятно. Мышцы его пресса судорожно сокращаются, как будто это мимолетное касание вызвало где-то глубоко внутри него боль. Внутри меня же происходит взрыв, заставляющий мою душу выпрыгнуть из тела. Вибрации моей дрожи столь сильные, что кажется, словно мое тело разошлось на мутные клоны.
Звон в голове мешает осмыслить происходящее. Сердце колотится так яростно, как будто еще миг, и я реально погибну.
Кто-то из стоящих перед нами парней смеется. Один, затем второй и третий… Это приводит меня в себя. Но полностью хмельной коктейль из моего организма не вытравляет. Удивительно, но отрезвить меня не способен даже стыд.
Голова кружится безумно.
– Нужно скинуть куртку, – говоря это, Ян словно бы извиняется за то, что вынужден отойти.
Я киваю и делаю вид, что вполне спокойно стою сама на ногах.
Но на деле я немножко в панике от того, какой пьяной себя ощущаю.
– Просто Ю? – пробивает тот, кого Ян пару минут назад называл Бойкой, пока мы идем к центру поля для розыгрыша мяча.
Я бы могла объяснить, что это сокращение от имени. Но, к своему удивлению, ощущаю против этого какой-то внутренний протест.
Здесь я не хочу быть Юнией. Хочу быть просто Ю. Именно так.
Потому, оглядываясь на застрявшего у края поля Яна, отстраненно мычу:
– Угу.
С кем это он?
Девушки с колясками. Разве он может быть с ними знаком?
А если незнаком, зачем знакомится?
Боже, какой каламбур!
– Все с вами ясно.
Бойка смеется, но меня это не волнует.
– С кем это Ян разговаривает? – толкаю раньше, чем успеваю себя остановить.
– Ревнуешь? – выдает тот, который Тоха.
– Конечно, нет, – выпаливаю спешно. И тотчас краснею. – Мы с Яном друзья.
И все-таки что-то неприятное сковывает мои внутренности, заставляя чувствовать себя несчастной.
Что за ерунда?!
– Это наши. Не ревнуй, – успокаивает меня самый крупный и самый серьезный из ребят.
Вспоминая его прозвище, невольно заостряю внимание на его лице.
Прокурор вроде бы… Ну и друзья у Яна.
Выглядят не многим старше нас, а трое, получается, уже с детьми. Одна из них – розовощекое маленькое чудо – выбегает на поле. Бойка приседает и ловит малышку в объятия. А потом выпрямляется и несколько раз подбрасывает в воздух. Да так высоко, что у меня самой дух захватывает. Девочка, размахивая милыми пушистыми хвостиками, визжит и хохочет.
Следом за ней появляется темненький мальчик. Его подхватывает на руки окрещенный Яном Чара. Смотрю на то, как он прижимает ребенка к груди, и как счастливо при этом смеется, и, наконец, понимаю, что мне здесь и правда некого бояться.
– Привет, – здороваются со мной одна за другой выскочившие на поле девчонки.
Забирая малышню, они, конечно, проходятся по мне любопытными взглядами, но в целом кажутся доброжелательными.
– Дети проголодались. Мы в кафе пойдем, – говорит жена Бойки, указывая на большое деревянное строение рядом со стадионом. – Подождем вас там.
Не улавливаю, что отвечают парни.
Потому как в этот самый момент рядом снова оказывается Ян. Опустив руку мне на поясницу, он наклоняется и обдает мое ухо горячим дыханием.
– Все в порядке? – толкая эти хриплые звуки, вызывает у меня попросту бешеные мурашки.
– Да.
Не отдавая отчета своим действиям, поворачиваюсь и залипаю на его губах. Жду каких-то слов, наверное. Но Ян ничего больше не говорит. Оставляя рот приоткрытым, гоняет тот самый обжигающий воздух, который мной лично вдруг ощущается единственно необходимым.
