Рэн быстро отстранилась от меня и бросилась к плите. Когда она открыла дверцу духовки, воздух наполнился чудесным ароматом, от которого у меня потекли слюнки. Я смотрел, как она достает запеканку с колбасой, яйцами и тоннами сыра, и не мог удержаться, чтобы не подойти поближе, чтобы получше рассмотреть ее.
Заметив, что я заглядываю ей через плечо, она сказала:
– Это мамин рецепт. Надеюсь, тебе понравится.
– Выглядит невероятно.
– Возьми себе тарелку. Я умираю с голоду, – сказала она, хватая печенье и бекон и ставя их на прилавок рядом с кастрюлей.
Пока я готовил нам по тарелке, она налила каждому по высокому стакану апельсинового сока и присоединилась ко мне за кухонным столом.
– И часто ты так готовишь? – Спросил я, откусывая большой кусок запеканки.
– Наверное, очень много. Я всегда пытаюсь найти способ заставить Уайатта есть овощи. Он в значительной степени ненавидит все здоровое, поэтому мне пришлось стать довольно творческой, – объяснила девушка.
– Ты хорошая мать, Рэн.
– Иногда я удивляюсь, – сказала она, пожимая плечами.
– Уайатт потрясающий парень, и совершенно очевидно, что он без ума от тебя. Значит ты все делаешь правильно.
– Да, он довольно удивительный, – сказала она улыбаясь. – Я звонила, чтобы проведать его, и он не мог перестать говорить о научном музее, в который его сегодня везет мама. Он провел прошлую ночь, исследуя все об этом, и я уверена, что он сведет моих родителей с ума всеми своими маленькими фактами.
– Я думаю, что его факты – это круто, – признался я. – И я уверен, что они с удовольствием проведут с ним день.
– Да... они всегда так делают. Не знаю, чтобы я делала без их помощи, – объяснила Рэн.
– Ты часто их видишь? – спросил я, зная, что не видел их здесь последние несколько недель.
– Обычно да, но в последнее время дела идут довольно беспокойно.
– Ты им ничего не сказала.
– Насчет Майкла? Нет. Я не хотела их беспокоить. У них и без меня хватает забот.
Я никогда не знал, каково это – иметь родителей, которым не наплевать на меня, так что я был не в том положении, чтобы давать ей советы, как вести себя с ее родителями. Решив оставить это в покое, встал и направился к стойке, чтобы взять себе еще порцию. Когда повернулся спиной к Рэн, то услышал, как она глубоко вздохнула. В отличие от моей груди, шрамы на спине не были скрыты татуировками. Шрамы были слишком глубокими, и даже лучшие татуировщики не пытались их скрыть. Я знал, что они выглядят ужасно, но они были частью меня. Я ничего не мог сделать, чтобы изменить это.
Прежде чем она успела спросить, я сказал:
– Это был мой дед. – Когда я повернулся к ней лицом, ее глаза уже наполнились слезами. – Он был просто подлым старым ублюдком.
Я не стал объяснять, что он сделал. Она видела шрамы, не было никаких сомнений, как они туда попали.
– Твой дед сделал все это с тобой? – спросила Рэн едва слышным шепотом.
– По большей части. Некоторые – шрапнельные шрамы от войны. Я провел два тура в Ираке, но был выписан из больницы прежде, чем смог записаться на третий.
Девушка встала и подошла ко мне, обняв за талию и прижав к себе. Положила голову на мою грудь.
– Я ненавижу его. Даже не зная его, просто ненавижу за то, что он сделал это с тобой.
Глава 15
Рэн
– А как же твоя сестра? Он тоже причинил ей боль? – Спросила я.
Его мышцы напряглись, заставив меня немедленно пожалеть о том, что задала этот вопрос.
– Нет, дорогая. Я бы убил его, если бы он хоть пальцем до нее дотронулся – ответил Гриффин. Он нежно поцеловал меня в щеку, затем отстранился от наших объятий, взял свою тарелку со стола и поставил ее в раковину. – Как долго твои родители собираются держать Уайатта?
То, как он только что отключился, напомнило мне Уайатта, который снова забрался в свой черепаший панцирь. Было ясно, что он хочет сменить тему, и, хотя у меня была тысяча вопросов, которые хотела задать, позволила ему сменить тему.
– Мне нужно закончить работу для одного из моих классов, так что они оставят его до завтра.
Я начала складывать остальную посуду в раковину, заставляя себя убирать беспорядок, который сделала, готовя завтрак. Гриффин последовал моему примеру, и в мгновение ока мы почти все убрали и вернули на свои места.
Я ставила последние тарелки в раковину, когда он спросил:
– Ты можешь сделать это здесь?
– Что?
– Твою работу. Ты можешь сделать ее здесь?
– Думаю, да. Мой ноутбук в машине, но... – начала я.
– Тогда сделай это здесь, – сказал Гриффин, сексуально подмигнув мне. – Я заберу твои вещи из машины. – И в тот же миг он выскочил за дверь.
Через несколько секунд вернулся, неся мою сумку с ноутбуком и все мои книги.
– Ладно, тогда я, пожалуй, приступлю к работе, – сказала я ему.
– Где ты хочешь все это делать?
– Не возражаешь, если я сделаю это в гостиной? Люблю смотреть телевизор во время работы.
– Разве твоя мама не учила тебя не делать домашнее задание перед телевизором?
– Она пыталась, но ничего не получилось, – призналась с улыбкой.
– Могу представить, – рассмеялся он. – Чувствуй себя как дома. Мне нужно кое-что сделать, но я буду рядом, если понадоблюсь.
– Ты уверен, что хочешь, чтобы я осталась? – спросила, давая ему последнюю возможность избавиться от меня.
Он подошел ко мне, обхватил ладонью мой подбородок и сказал:
– Я бы не спрашивал, если бы не был, – затем наклонился и поцеловал меня коротким, но эффективным поцелуем.
С довольной улыбкой на лице я свернулась калачиком на диване с ноутбуком на коленях и занялась делом. Я уже провела большую часть исследований, так что оставалось только написать пятистраничную статью. Мне не потребовалось много времени, чтобы написать большую часть, даже с одним из моих любимых фильмов, играющих по телевизору. Я почти забыла, что не одна, когда Гриффин вошел в гостиную и сел в кресло рядом со мной. Когда я взглянула на него, то не смогла удержаться от смеха.
Едва смогла произнести эти слова, когда спросила:
– Что на тебе надето?
Не могла поверить в то, что он сделал. Это была самая смешная, сумасшедшая вещь, которую я когда-либо видела.
– Что? – невинно спросил он. – Тебе не нравятся мои штаны как у старика?
– Гриффин! Где же ты их нашел? – мужчина был одет в потрепанные джинсы, которые были по меньшей мере на три размера больше, чем нужно, старую толстовку «Нотр-Дам» и водолазку.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – сказал он, глядя на свой наряд.
– Серьезно? Гриффин, я никогда не ожидала от тебя такого, – сказала, пытаясь сдержать свой истерический смех.
– Так ты хочешь сказать, что тебе не нравится моя толстовка? – спросил он.
– Ты меня поймал... это была плохая идея, очень плохая идея, – призналась я, ставя ноутбук на кофейный столик и подходя к нему, быстро стягивая кепку с его головы. Я бросила ее на пол и сказала: – Снимай это.
– Этого не будет. А теперь иди сади на диван свою хорошенькую маленькую попку и дописывай. Когда ты закончишь, я сниму толстовку.
– Значит, теперь ты меня шантажируешь?
– Если ты так хочешь это назвать, – сказал он с сексуальной ухмылкой.
Пожав плечами, я направилась обратно на свое место на диване.
– Как аукнется, так и откликнется.
– Я не очень хорошо реагирую на угрозы, Рэн, – поддразнил Гриффин.
С явным раздражением я села обратно на диван, положила ноутбук на колени и проворчала:
– Мистер мешковатые штаны не делает угроз.
Мне не нужно было смотреть на него, чтобы понять, что Гриффин улыбается. Я чувствовала это. Его хорошее настроение излучалось от него, делая всю комнату светлой. Было так легко с ним, я была счастлива.
Большую часть дня мы просто сидели в гостиной, наслаждаясь обществом друг друга, пока я работала над своей газетой. Мне нравилось, что он был таким терпеливым, и как он понимал, что моя классная работа была важна для меня, никогда не заставляя меня чувствовать, что мне нужно спешить.
