Если бы я осталась там, он бы пришел и сломил меня окончательно.
А это неправильно. Я не заслужила этого. Ни его жестокости. Ни его нежности. Он слишком для меня хорош, чтобы мы были вместе. Марселю лучше прекратить меня преследовать и начать жить сначала. Найти себе достойную девушку, которая не предавала, не предаст. Выбрать себе место для дома. Это может быть крупный шумный город или напротив тихая провинция. Но точно не здесь, не там, где все тебя знают. Где-то подальше от Остина, от Техаса. От Юга. Ближе на Север, куда я сейчас еду.
Я здесь особо не бывала. Ни в детстве, ни в юности, ни после того, как столкнулась с депрессией. Она была тяжелой, затяжной. Даже не знаю, как Джош это терпел. Но я была похожа на зомби. Не хотела есть, страдала бессонницей. Очень много плакала, непрерывно курила, выпила весь алкоголь в нашем доме и была бесчеловечным куском пустоты.
Я очень тосковала по тому, чего уже никогда не буду иметь. Что внезапно ошарашило меня, поставило перед фактом, а затем погибло. Исчезло. Оставило во мне дыру. И эта рана страшно ныла месяцами. Мне казалось, я не вылезу из той ужасной ямы никогда. Спасибо мужу, что терпел все это. Если бы не он, я бы не справилась.
Наверное, потому я держалась за Джоша. Он хороший, он устойчивый и терпеливый. Выдержать такое мог не каждый. Выдержал бы Марс? Я в этом сомневаюсь. Впрочем, размышления без смысла. Нам не быть с ним вместе. Что случилось, то случилось. Эту вазу не склеить, как бы мы ни пытались прижать друг к другу отдельные кусочки.
— Возле вас не занято? — вырвал меня из мыслей чей-то вопрос.
Рядом стояла женщина лет сорока. Как и я, куда-то следовала ночью. Одета опрятно, в деловой костюм. Наверное, в командировку едет.
— Да, конечно. Садитесь, — кивнула я, прижавшись к окну.
Я была напряжена вначале, беспокоилась, что встречу знакомых. Не хотела, чтобы кто-то рассказал о моем отъезде. Но чем дальше отъезжала от дома, тем больше расслаблялась. И думала о прошлом, о жизни в целом. Представляла, что бы могло случиться, если бы "все было иначе".
— Вам тоже не спится? — спросила попутчица. — Вы уже так долго смотрите в окно, хотя там ничего не видно. Только наши отражения. Но глаза всегда открыты.
— Да так… Просто думаю о всяком.
— Понятно, — улыбнулась женщина. — Далеко держите путь?
— До Канзаса.
— В Канзас-Сити? О… у меня там сестра живет. Может, вы знаете ее? Она торгует цветами, возле Роланд-Парка. У нее там с мужем небольшой бизнес, уютный магазинчик. Называется "Розы у Розы".
— Розы у розы? — повторила я.
— Ну, так сестру мою зовут просто — Роза.
— А…
— Роза Форестер. Может, вы знакомы?
Я уже начинала жалеть, что сказала ей правду. Не надо было говорить, куда я еду. Ох не надо было. Дурная примета. Лучше бы я соврала этой женщине.
— Нет, мы не знакомы, извините. И… знаете, я вообще в Канзасе проездом только буду, сам город я не знаю, так что…
— Тогда понятно. Дальше будете ехать? Куда-то на Север, полагаю?
Она как будто видела меня насквозь. Ее каждый новый вопрос все больше загонял меня в тупик, в глухой угол. Я начинала нервничать. Нам ехать рядом еще несколько часов. И просто молчать будет трудно. Но и рассказывать этой "шпионке" я тоже ничего не могу. Это опасно, я могу испортить все своими же руками. Лучше держать рот на замке.
— Нет, я… Если честно, то я еще пока не определилась, куда потом…
— Ничего-ничего, я понимаю, — кивала она. — Вам незачем извиняться, я посторонний человек. Зачем вам все мне рассказывать? Это я вон болтунья, могла бы жужжать вам на ухо до самого утра. Но… — вздохнула моя компаньонка, сматывая плащ и делая таким образом подушку под шею. — Я больше не буду вас отвлекать от мыслей. Буду молчать и не действовать на нервы.
Стало снова тихо. Я опять погружалась в прошлое. Но ловила себя на том, что все это было — я просто прокручивала в голове одно и то же, будто надеялась что-либо изменить. Но изменить не получалось. Только делала себе больнее с каждым таким разом. Было тяжело с собой наедине, хотелось просто плакать, видя свое отражение в стекле.
— А я и не против, — прорезала я тишину минут через десять.
Смотрела на дремавшую соседку и надеялась, что она проснется. Составит мне компанию. Что-то еще расскажет. Что угодно — только бы не молчала, не оставляла меня наедине с Камиллой Финчер в этом черном окне.
— Что именно "не против"? — уточнила она, не поднимая век.
— Чтобы вы жужжали мне на ухо до самого утра.
Она открыла глаза, улыбнулась. Я ее больше не боялась. Не верю, что она плохой человек. А одна я с этой ситуацией не справлюсь.
— Что ж… Я могу говорить о чем угодно. О погоде. О политике. О проблемах малого бизнеса в условиях глобализации торговых площадок, — смеялась женщина. — Шучу. О таком я могла бы говорить, но не стану. Скука смертная, — шепнула она "по секрету".
Мне стало спокойно на душе. Наконец-то рядом был кто-то, на кого я могла сбросить часть своих проблем. Хотя бы мысленно. Рассказать ей что-то о себе?
— Я бы лучше послушала что-то о Розе.
— О Розе?
— Ваша сестра. Из Канзаса. Мне интересно, как она ведет свой бизнес. Живые цветы на продажу — это ведь непросто.
— Конечно непросто. Но сестренка у меня не промах. Впрочем, как и вся наша семейка.
— Я вижу по вам, — смеялась я тихо, чтобы не будить других пассажиров. — Вы боевая женщина.
— Боевая — не то слово… Но вот Роза — это просто торнадо в юбке.
— Таким и удача чаще благоволит.
— Думаешь? — улыбнулась соседка. Как мне показалось — немного с грустью в голосе.
— Я имею в виду, что если человек смелый и берет быка за рога, то ему бывает легче преодолевать препятствия. И часто сама судьба улыбается смелым.
— Да… что-то в этом есть. Конечно. Роза у меня проворная. Мы обе закончили университет с отличием. Обе стали аналитиками. Только Роза еще круче пошла по карьерной лестнице. Она… — задумалась женщина.
И я ее дополнила.
— Не промах.
— Да. Не промах, — улыбались ее губы. Немного фальшиво.
Кажется, они хотели мне сказать что-то другое.
— Она добивалась всего, чего хотела. Шла напролом, не щадила ни себя, ни конкурентов. Всегда повторяла, что семья подождет. Хотя еще со студенческих лет встречалась с хорошим парнем.
— Это за него она потом вышла?
— Да, за него.
— Пожертвовала карьерой ради любви?
— Ну… не то чтобы ради любви, — не знала она как сказать. — У Розы умер ребенок.
Эти слова меня как пригвоздили.
Я не могла сглотнуть и что-либо сказать. Не могла повернуть голову. Казалось, что шея парализована. Настолько хлестким был этот удар — известие о смерти малыша. Я не ожидала такого. И точно знала, как это.
Потерять ребенка.
— Это был выкидыш?
— Нет. Она… девочка погибла после родов. Все сначала было хорошо, но затем произошло что-то странное. Какой-то сбой в организме. Знаешь, такое иногда бывает у новорожденных… Но факт оставался фактом — моя племянница… умерла, не пожив. И… это тяжело ударило по нам обеим. Но особенно по сестре. Она долгие годы откладывала на потом беременность. Был преданный партнер, был дом, материальная база. Был надежный тыл. Но всегда казалось, что этого мало. Что надо "еще совсем чуть-чуть" — и тогда уже все сложится в идеальную картину… В итоге Роза решилась на перерыв в карьере, заручилась поддержкой руководства. Ей пообещали отпуск на год, чтобы нормально родить и прийти в себя. Но… — качала женщина головой, — в себя она прийти не смогла. Удар оказался слишком болезненным, чтобы очнуться и жить как раньше.
— Она не вернулась на работу по специальности?
— Роза впала в дикую депрессию. Ничего не хотела. Ничего не могла. Не хотела никого видеть, даже меня — родную сестру. Оттолкнула мужа, обвинив его во всех грехах. Ей казалось, что вся проблема в нем. Ведь если бы не было мужчины, то не родилась бы и дочь. А значит, не было бы этого ужаса в итоге — ей бы не казалось потом, что жизнь закончилась.
