Адриан моргнул, глядя на меня, его огромные глаза были полны беззащитной надежды.
— Ты не принесешь мне штопор из кухни, Адриан? — голос Ремингтона прервал панику, которая начала овладевать мной.
Адриан спрыгнул с моих колен и побежал на кухню.
— Селена. Мне очень жаль, что так получилось. Было глупо с моей стороны отрицать, что такое может когда-нибудь случиться, — сказал Ремингтон и его уши покраснели. — Адриан любит тебя, но я и предположить не мог, что он скажет тебе что-то подобное. Я поговорю с ним, когда он вернется.
Я сглотнула и покачала головой.
— Не нужно извиняться. У него хороший вкус, — сказала я, стараясь ослабить бурлящее вокруг нас напряжение, но прежде чем успела сказать что-то еще, вернулся Адриан со штопором, отдал его отцу, повернулся и посмотрел на меня. Боже, взгляд его глаз полностью уничтожил всю защитную стену, которой я окружила свое сердце.
Адриан и Ремингтон одновременно и моя сила, и моя слабость. Адриан заполняет дыру в моем сердце, потому что он любит от всего сердца. Ремингтон дает то, чего я была лишена все эти годы. Он помогает мне осознать мою сексуальность и каждый его взгляд дает понять, что я что-то значу. Когда, наконец-то, прекратились резкие перепады его настроения от пламенного обожания до полной холодности, я поняла, что он любит открыто и сильно. Тем не менее, во Франции я ненадолго. И если мы привяжемся друг к другу, в итоге это уничтожит нас. Меня. После Джеймса я обещала себе, что никогда больше не позволю себе быть ранимой снова. Но, тем не менее, я ранима.
Но в этот раз кто-то еще нуждается во мне. Ремингтон зависит от меня не только из-за секса. У нас обоих столько всего случилось в жизни. Мы понимаем друг друга.
И тут меня озарило. Флирт — то, чем можно заниматься, не вовлекая чувства. Но я-то неосознанно глубоко увязла в этих отношениях, и если когда-нибудь что-то случится с Адрианом или Ремингтоном... Я крепко зажмурилась, не желая думать об этом, а когда снова открыла глаза, большие зеленые глаза Адриана смотрели на меня в ожидании ответа. Почему Ремингтон молчит?
Я бросила на него взгляд, и увидела настороженное выражение на его лице.
— Иди сюда, Адриан, — Ремингтон протянул сыну руку, выражение его лица было душераздирающе нежным. Адриан взглянул на отца, затем повернулся ко мне. Я сдержала улыбку, пока смотрела, как взаимодействуют сын и отец. Лицо Ремингтона приняло такое выражение, словно он очень занят сейчас. Оно стало более ожесточенным, он раздраженно поджал губы и дернулся встать.
— Ты больше не хочешь называть меня Селеной? — быстро спросила я, пока Ремингтон не забрал мальчика. Краем глаза я заметила, как он поерзал на сиденье.
Мальчик покачал головой.
— У меня нет мамы, а у всех ребят в нашем классе есть, — он прищурился и склонил голову набок, словно что-то обдумывал. — Ну, а ты что скажешь, папа?
Наконец, Ремингтон встал, притянул сына к себе и усадил себе на колени.
— Селена с нами ненадолго. Она скоро должна будет вернуться домой, понимаешь? — но его лицо выражало совсем иные чувства. Почему он в таком замешательстве?
— Я знаю, папа. Почему она не может остаться с нами навсегда? Ты любишь ее, а она тебя, разве нет? Я видел, как ты целовал ее. Целуются только те, кто любят друг друга.
Ремингтон посмотрел на меня взглядом, к которому я уже начала привыкать. Взглядом, от которого пересыхали губы и горло, и который выражал очень многое, хотя он не произносил при этом ни слова. Он отвел взгляд в сторону и тяжело вздохнул. Казалось, он в противоречии с самим собой, что очень не похоже на мужчину, с которым я познакомилась.
— Прошу простить меня, я скоро вернусь, — я встала и отправилась в ванную, покачав головой, когда заметила, как Ремингтон дернулся в кресле, словно порывался последовать за мной.
В ванной я заперла дверь, прижалась к ней спиной и начала делать глубокие вдохи и выдохи, стараясь успокоить бешено бьющееся сердце.
Черт. Что мне следует ответить Адриану? Мальчик держит мое сердце в своих крошечных ручках. Существует ли способ, что это пройдет, когда я вернусь в Штаты?
Мне следует поговорить с Ремингтоном, прежде чем давать Адриану какие-либо обещания.
Я поплескала холодной водой себе в лицо, промокнула полотенцем и вернулась в патио. Ремингтон и Адриан затеяли борьбу на пальцах, и создавалось впечатление, что мальчик выигрывает — отец поддавался ему. В груди стало тепло. Чертово глупое сердце.
Адриан выкрикнул мое имя, сидя на коленях отца, и сказал, что он выиграл. Я улыбнулась, увидев, как забавно выглядит лицо его отца, делающего вид, что он проиграл.
Если Ремингтон предполагал, что игра отвлечет Адриана, это не сработало, потому что уже через минуту он посмотрел на меня глазами, полными обожания и спросил:
— Можно, Селена? Можно мне называть тебя мамой? — защитная стена полностью разрушилась.
— Да, милый. Можешь называть меня мамой, — эти слова сорвались с моих губ прежде, чем я успела остановить себя, полностью отрицая решение, которое приняла в ванной.
Дерьмо, дерьмо, дерьмо!! Я открыла рот, чтобы исправить ситуацию, но Адриан уже соскочил с колен отца и мчался ко мне. Я поймала его и обняла.
Ремингтон уставился на меня, казалось, его обуревал гнев, шок, неверие, и что-то, что мне показалось слабой искрой надежды.
— Пора спать, Адриан, — в его голосе прозвучали твердые нотки, и он встал со стула.
Что я наделала?
Адриан поцеловал меня в щеку.
— Я люблю тебя, Селена, — прошептал он, отстраняясь и обхватывая мое лицо своими маленькими ладошками.
Глаза начало жечь и, клянусь, мое сердце сделало в груди кульбит. Я никогда не ожидала, что когда-нибудь услышу от него эти слова. Где-то в подсознании я понимала, что это точка, после которой возврата для меня уже не будет.
Для него тоже.
— Я тоже люблю тебя, Адриан, — он снова поцеловал меня в щеку и побежал наверх. Я быстро потерла глаза пальцами, как раз тогда, когда Ремингтон повернулся посмотреть на меня, зарывшись рукой в волосы и оттягивая их назад.
— Ты не имела права говорить ему этого, Селена. Почему ты не подождала и не поговорила сначала об этом со мной? — он начал ходить туда-сюда, уперев руки в бока. — Я стараюсь оберегать его от ситуаций, подобных этой, но я встретил тебя и не мог удержаться и не видеться с тобой, — казалось, он зол больше на себя, чем на меня.
— Мне жаль, — прошептала я, чувствуя как слезы жгут глаза. Я заморгала, пытаясь остановить их. Не собираюсь плакать сейчас. — Знаю, что не должна была разрешать ему называть меня так. Но почему ты ничего не сказал, Ремингтон? Ты просто сидел там, бросив меня выкручиваться саму. Это очень эгоистично с твоей стороны. Ты не помог мне уладить эту ситуацию.
