— Макс, я сейчас умру, — простонала я. И вот наступила разрядка. Я вскрикнула и впилась пальцами в его плечи.
— Чщщщ, — прошипел Макс, успокаивая меня. Он гладил меня по спине и волосам, бережно прижимая к себе. Я прислонилась щекой к его груди, слезы облегчения текли по моим щекам. Макс держал в объятиях мое обмякшее тело, пока мое дыхание и пульс не пришли в норму. Реальность постепенно возвращалась. Я с трудом открыла глаза и отстранилась от Макса.
Он тут же отошёл от стола и, подхватив с пола футболку, натянул её на себя. Я тоже поспешила привести свою одежду в порядок. Руки плохо меня слушались, поэтому застегнуть платье мне удалось с трудом. Макс стоял поодаль, скрестив руки на груди и поджав губы. Возникла неловкая пауза. Некоторое время мы молчали. Мне почему-то стыдно было смотреть Максу в глаза, я вздохнула и слезла со стола. Ноги до сих пор дрожали, я провела руками по изрядно мятому платью, поправляя его, насколько это было возможно. Отвернувшись от Макса, я подошла к зеркалу, чтобы привести причёску и макияж в порядок.
Я удивилась своему отражению. Щёки горели румянцем, блестящие с поволокой глаза, губы, припухшие от поцелуев. Было в этом что-то завораживающее, в глазах читалось ощущение сытости и счастья. Я видела себя такой впервые, но это всё же была я и мне мое отражение чертовски нравилось.
Макс подошел ко мне сзади, и я увидела его отражение рядом с собой. Мы отлично смотрелись вместе. Я смотрела в его глаза через зеркало и думала о том, что если сегодняшние ласки принесли мне столько счастья и удовольствия, то, что будет, когда он займется со мной сексом по-настоящему? От этих фантазий меня снова захлестнула волной желания.
— Ты довольна авансом? — шепотом выдохнул Макс мне в шею, осторожно убирая пальцами волосы с плеча. Он коснулся губами моей спины между лопаток, у меня снова стали ватными ноги. Я не ответила, как заворожённая, прислушивалась к каждому его движению. — Это очень скользкая дорожка. Ты же понимаешь, что если мы это сделаем, то дороги обратно не будет? — продолжил Макс также тихо. — Хочешь замарать наши отношения сексом? Это будет слишком жирный кусок грязи. Мы никогда не сможем всё вернуть назад и общаться, как раньше. Мы потерям всё. Всё, что между нами есть. — Я прекрасно понимала, что он имеет в виду, но сейчас мне не хотелось об этом думать. Макс пробежался пальцами по верхней кромке платья на моей груди и сделал шаг назад. — Подумай об этом! — громко воскликнул он, и я вздрогнула от неожиданности, выйдя из оцепенения. — Жду тебя в баре, — объявил он и стремительно вышел из гримёрки, оставив меня одну.
Без Макса мне стало холодно и неуютно. Я быстро собралась, напоследок ещё раз проверив свой внешний вид.
Бар всё ещё был битком, несмотря на поздний час. Что и говорить — пятница. Я нашла Макса за барной стойкой в компании отца. К моему удивлению, папа был навеселе. Видимо, они говорили обо мне, потому что при моём появлении разговор резко прервался.
— О! Доча! — воскликнул изрядно захмелевший отец, приобняв меня за плечи. — Мы как раз с Максимом говорили о тебе. — Мне стало страшно от того, что Макс мог обо мне рассказать. Я недоверчиво взглянула на Макса. Его лицо ничего не выражало. — Должен признать, — продолжил отец. — Зря я тебе запрещал выступать. Максим тоже со мной согласен. — Да неужели? Я снова посмотрела на Макса, но он сделал вид, что копается в телефоне. Отец жестом подозвал бармена. — Давайте отпразднуем это событие! Ты у меня талантище!
От его искренней восторженной похвалы у меня навернулись на глаза слёзы счастья. Для меня это было высшей планкой признания. Отец взял им с Максом по сотке виски. К моему изумлению для меня он заказал то же самое, только с колой. Надо же, подумала я, папочка разрешает мне пить, как большой.
— Как же я рад, что ты, наконец, вернёшься домой! — воскликнул отец, глядя на меня полными обожания глазами. — Я вопросительно вскинула бровь, потягивая коктейль через соломинку. — Ну, у Максима же ремонт начинается, — пояснил отец. — И он сказал, что утром поможет тебе переехать.
Я на секунду задохнулась от возмущения. Макс решил меня сплавить, куда подальше? Только рамки приличия и количество выпитого спиртного, спасли Макса. Я готова была размозжить его голову прямо сейчас своим бокалом. Я зло взглянула на Макса, он мило улыбался мне в ответ.
— Конечно, папочка! — как можно радостнее выдавила я из себя. — Только не завтра. Макс всё напутал, у нас там дело одно не законченное осталось… И к тому же мы все так устали сегодня.
Макс перестал улыбаться. Ну что, съел?
— Глина, здорОво! — послышался рядом зычный мужской голос.
Я повернулась и покраснела, готовая провалиться сквозь землю. Рядом с Максом стоял тот самый репер Ворон, которому я случайно нагрубила на работе. Он был достаточно высоким и широкоплечим парнем, кареглазый и темноволосый, с короткой стрижкой. Одет он был в свободную куртку и мешковатые штаны. Образ дополняла толстенная золотая цепь на шее, очки с жёлтыми стеклами и бейсболка, одетая козырьком назад. Макс тепло поприветствовал его и представил нас с отцом:
— Лёха, познакомься — это Ольга — моя подруга и её отец Валерий Анатольевич.
Ворон пожал руку моему отцу, затем поцеловал мою руку. Вдруг в его глазах заплясали чёртики.
— Эй! Ты же та девчонка с автомойки? — рассмеялся он, узнав меня. Я кивнула, покраснев ещё больше.
Макс ничего не понял, поэтому не придал значения словам Ворона. Они по-дружески перекинулись парой фраз, когда Макс сообщил ему, что мы уже собираемся уходить. Ворон предложил нас развести по домам, ему хотелось подольше пообщаться с Максом.
Когда мы вышли на парковку и Ворон снял свою машину с сигнализации, я присвистнула от восхищения. Это была темно-синяя «Феррари». На автомойку какие только машины не приезжали, но такую я видела только в модных журналах. В свете ночных фонарей она так сверкала, что казалась мне невероятной!
— А где «Гелик»? — удивилась я.
— Нигде… — рассеяно ответил Ворон. — Просто у меня несколько тачек, — пояснил он, складывая мои букеты и гитару Макса в багажник.
Макс сел впереди, а мы с отцом на заднее сиденье. Парни разговаривали о своём. Макс рассказал о сегодняшнем концерте, о творческих планах, а Лёха своих. Я слушала их разговор в пол-уха, рассеянно отвечая отцу на его расспросы обо мне. Сначала мы отвезли домой отца. Он вышел из машины, со всеми попрощавшись, и сейчас я смотрела, как закрываются за ним ворота нашего дома.
— Уверена, что не хочешь выйти здесь? — обернувшись ко мне, спросил Макс, намекая, не передумала ли я о своем желании.
— На 200 %! — заверила я Макса. Ворон спросил, куда ехать дальше. Макс назвал адрес.
— Погоди, Глина, она, что, твоя девушка? — Не оборачиваясь, Ворон показал на меня большим пальцем руки, уверенно ведя машину.
— Не-а, — ответил Макс.
— Почему тогда вы живете вместе?
— Лёха, — это длинная история, — устало отмахнулся Макс. — Потом расскажу.
— А у неё есть парень? — спросил Ворон у Макса. Они говорили обо мне, как будто меня в машине не было. — Она встречается с кем-нибудь?
— Нет, — ответил за меня Макс. Мы приехали. — Насколько мне известно, — добавил он.
— Слушай, Оль, я могу пригласить тебя на концерт? — наконец, повернувшись назад, обратился Ворон лично ко мне.
— Я не знаю… — растерялась я. — Я не слушаю реп.
— Никогда не поздно начать, — настаивал парень. Он открыл бардачок машины, достал оттуда билет и протянул мне. Макс перехватил билет, рассматривая его.
— Ну, ни хуя себе! Семь косарей!? — воскликнул Макс, увидев его стоимость. Макс пока «стоил» трёху за билет, и это в Москве, в других городах по косарю, поскольку находился в самом начале музыкальной карьеры.
— Это ВИП место! — сообщил Ворон. Он забрал билет обратно, шутливо щелкнув им Макса по лбу, и снова протянул его мне. — С фотосессией и автографом.
— Я столько не зарабатываю… — смущаясь, пробормотала я. Ворон от души расхохотался.
