— Что ж такое… — глядит на себя в зеркало и, выдохнув, идёт к слуге, который по какой-то причине всё ещё дрожит.
Мельком она видит то, что делается в гареме, и кривится. Сейчас она могла бы быть там. А, может, ещё и будет. Правда, теперь она готова убить любого, кто захочет к ней приблизиться.
— В чём причина твоего страха? — Кара спрашивает, уже почти дойдя до библиотеки.
— П-п-росто, он исходит от вас. Так бывает… С жёнами драконов.
— Но я не…
Он уже исчезает, не успевает она моргнуть. Ну, что ж… Очередной бонус или очередное проклятье. Кара заходит в огромное помещение с тёмно-зелёным с золотистыми прожилками мрамором на полу, с полками во все стены. Книг здесь так много, что захватывает дух, как бывает, если впервые видишь море. Весь зал разделён на два этажа, и сверху на Кару смотрит, замерев за шахматным столом, Ангус. Она прекрасно видит его оранжевые, янтарные глаза, которые уже вряд ли когда-нибудь забудет.
— Господин, — улыбается, — у меня к вам есть разговор.
Снова от него исходит невыразимое, странное тепло. Отдалённо напоминающее момент из раннего детства, когда Кара была крохой, слабым, болезненным ребёнком, а рядом сидела мать, которая защитит и обогреет, и будет любить, не прося ничего взамен. Это чувство заполняет её сейчас, заставляя доверять, неистово хотеть быть ближе, ощущать кожей заветное тепло...
Подобное было и ночью, и что правильнее — ей не понять.
Кара поднимается наверх, преодолевая головокружение и тошноту, трансформация даётся ей не просто. Интересно, какой шанс того, что она выживет?
Отвлекаясь на эту мысль, Кара не замечает, как Ангус подхватывает её на руки. Вопреки ожиданию, сердце не бьётся быстро, наоборот, будто успокаивается и на несколько мгновений, она забывает обо всех страхах, о пережитой боли и всё ещё вспыхивающем тут и там разочаровании. Она чувствует себя самой, если не счастливой, то умиротворённой...
Несколько
мгновений
заканчиваются.
Кара вырывается и отступает на шаг, её глаза сверкают искрами синего пламени.
— Это недопустимо! — она отступает, вставая ближе к полкам с книгами.
Ангус не сводит с неё взгляда и молчит, то ли ошарашенный, то ли в ожидании... чего?
Кара отвечает тем же, чуть что готовая защищаться.
Наконец, Ангус возвращается на своё место и пока садится, делает такое движение, будто колеблется, будто хочет вернуться к ней.
Подобраться ближе, поступиться важным, проиграть.
Кару это настораживает и удивляет.
Он ведь человек, уверенный в себе, в том, что он делает, в своих чёртовых убеждениях... В то время как его сын похож на звезду экрана, сам он напоминает, по меньшей мере, капитана пиратов, обаятельного и устрашающего, прожившего немало и видевшего не меньше. Так чего ж?
— Не ожидала вас здесь увидеть, господин, — сдаётся Кара, всё ещё глядя ему прямо в оранжевые глаза.
Он едва заметно кивает.
— Я оставил кое-что для Сары, жаль, не успел застать её лично. Ты... — хмурится и будто обдумывает каждое слово. — В порядке? Я знаю, что не должен интересоваться, но ты ощущаешься иначе, не заболела?
— Не должны, вы правы.
Она стискивает в холодных пальцах полку, умирая от ужасной слабости из-за того, что два противоположных чувства с одинаковой силой изнутри рвут её на части, сводя на нет все попытки хоть как-то размышлять.
Первое — улыбаться своему солнцу, ведь от Ангуса действительно исходит незримый, притягательный, тёплый свет.
Второе — держать дистанцию, быть настороже, защищаться, блокировать всё, что выматывает, включая их связь.
— Кара... — он усмехается. — Как ты разговариваешь со мной?
— Я принадлежу… не вам. И ничем не обязана, так что не так?
Ангус усмехается, его глаза сверкают так же, как и её.
— И зачем после всего приходить сюда? — добавляет она, словно против воли.
Он отставляет стул у шахматного столика.
— Садись, сыграешь со мной? Умеешь?
Кара кивает. Что ж, игра — небольшая плата за помощь, а уж услуга бы ей сейчас не помешала.
Он предлагает ей играть белыми, Кара возражает, что честнее будет разыграть эту возможность между ними двумя. Тогда Ангус всё с той же непонятной усмешкой произносит:
— Закрой глаза, — и через пару мгновений: — Открывай.
Она замечает, что с доски пропали обе ладьи, Ангус держит их зажатыми в бледных пальцах, скрывая цвет, и протягивает ей кулаки.
От этого жеста, вполне обычного, веет теплом, Кара засматривается на его руки, поднимает взгляд, подмечает странный блеск глаз, выдыхает, чувствуя, как изнутри потряхивает от тёплой, вибрирующей волны.
Интересно, что чувствует он сам.
— Не получается, — она улыбается, и с удивлением замечает, что Ангус отводит взгляд. — Ты хотел, — не получается ему «выкать», — уступить мне, и я думаю, что белая фигура там, откуда исходит больше тепла. И раз так, уступлю.
Она накрывает его кулак своей ладонью. Обе ладьи падают из его рук. Ангус сжимает пальцы на её запястье, неотрывно наблюдая за ней. Она чувствует, как под его касаниями сходит с ума её пульс.
Кару тянет к нему: его взгляды, голос, тепло, запах — всё вклинивается в её жизнь ориентирами, всё привлекает, лишает воли, сковывает цепями, обшитыми бархатом…
А будто бы ей и без того мало цепей.
Она приближает своё лицо к его и вдруг усмехается остро, на его же манер:
— Я чувствую твою боль и смятение. И мне это не нравится, конечно, но… Я знаю, что должна проявить понимание, у меня даже как будто бы нет выбора в этом плане, но всё же… Я не буду.
Кара находит в себе силы, чтобы выдернуть руку и подняться.
— Я принимаю твой выбор.
Он отвечает со спокойствием в голосе:
— Без меня ты погибнешь.
Кара запинается и приподнимает бровь.
— А ты?
— Я — дракон.
— Не похоже. И это, — она спускается вниз, решив, что разберётся с заданием Кары сама, точнее, с его отсутствием, ведь находится рядом с Ангусом так близко, испытывать такие противоречивые чувства — слишком тяжело, — комплимент.
