Во сне Поттер стонал. Я заметил, что его губа искусана в кровь. Я отлично понимал, что ему снилось, и без раздумий сильно потряс его за плечо, может быть, даже сильнее, чем следовало. Я просто хотел поскорее разбудить его.
Он проснулся и, резко вскочив, вцепился в мои плечи, прижимаясь ко мне. От неожиданности я замер, и только через мгновение догадался, что Поттер, видимо, после резкого пробуждения не сразу понял, что происходит.
Так и оказалось. Отчетливо вздрогнув, Поттер отпустил меня, отвернулся и пробормотал что-то, извиняясь. Я сел рядом с ним.
- Простите, сэр. Может, мне лучше выпить зелье Сна-Без-Снов? - он поднял голову. В его глазах все еще читался страх, и мне стало жаль его.
- К сожалению, нельзя пить его так часто, Поттер, - негромко проговорил я. Вообще-то ему следовало это знать. - Шрам не болит?
- Нет. Только… - он замолчал, пытаясь подобрать слова, но я понял его.
- Кошмары.
Он кивнул.
- Видимо, не суждено мне сегодня ночью выспаться, - вздохнул я. Поттер попытался запротестовать, но я оборвал его, - Идемте ко мне. Пускай хоть Джеймс этой ночью поспит спокойно.
* * *
Я лежал неподвижно, глядя на часы, висевшие на стене напротив. Десять часов пятнадцать минут.
Поттер обнял мое плечо, прижимаясь к нему щекой. Я осторожно высвободился и, прежде чем понял, что делаю, положил руку ему на плечо и прижал его к себе.
Поттер не просыпался.
Я вгляделся в его лицо. Шрам на лбу сейчас был прикрыт челкой, и его можно было принять за отца. За Джеймса Поттера.
Я смотрел и смотрел на него, будучи не в силах отвести взгляд. Затем я поднял глаза. На стене висела фотография - точная копия той, что стояла на камине в гостиной.
Похож…
Мы с Джеймсом Поттером возненавидели друг друга с первого взгляда. Об этом знали все. Но лишь немногие знали, что эта ненависть не помешала нам на шестом курсе стать любовниками.
Я понимал это именно так - любовники. Джеймс воспринимал это не иначе, как развлечение. Он говорил мне об этом не раз. Но у меня хватило глупости влюбиться в него…
Эта фотография - седьмой курс, мы с ним сидим под деревом и улыбаемся - была сделана за три дня до того, как Джеймс бросил меня. За две недели до экзаменов, которые я сдал тогда только чудом.
Я знал, что он любит мою лучшую подругу Лили. Я знал, что он встречается с ней. Знал, что он бросит меня. Но я не ожидал, что это будет так скоро… и так больно.
И тогда я сломался.
А два месяца спустя отец представил меня Темному Лорду. И в отместку - не знаю кому, Джеймсу или себе - я принял Темную Метку, открыв самую черную страницу в своей жизни…
Волосы Поттера пахли травяным шампунем. Я любил этот запах. Конечно, это ведь был мой шампунь. Хотя добирался я до него редко. Я не люблю воду. Она напоминает мне о нашем с Джеймсом Поттером первом разе. Это случилось под Рождество, в ванной старост. Мы оба были там незаконно, оба немного выпили. Он тогда так опьяняюще пах огневиски…
Гарри - с каких это пор он Гарри? Поттер! - в моих руках вздрогнул. Я встревожено посмотрел на него, вынырнув из воспоминаний, но он лежал спокойно, ровно дыша. Я невольно залюбовался его губами, которые так хотелось попробовать на вкус…
К счастью, я не настолько потерял самообладание. Просто еще полчаса я лежал, обняв его и вглядываясь в его лицо.
* * *
- Завтра понедельник, Поттер. Мне придется уйти на уроки, Джеймсу, как вы понимаете помните, тоже. А с вами собирался поговорить профессор Дамблдор.
- Сэр, я… - в очередной раз побледнел Гарри. Мысль о том, что о случившемся узнает кто-то еще - а Дамблдор казался вездесущим - была для него невыносима.
- Дослушайте меня до конца, Поттер. Я отлично помню, что вам не давалась окклюменция, - в голосе Снейпа Гарри послышалась насмешка, - но в данном случае используется немного другая магия. Позвольте мне договорить! - Снейп повысил голос, видя, что Гарри собирается задать очередной вопрос. - Невербальная легилименция, а именно ей пользуется профессор Дамблдор, не дает таких возможностей, как та, что я демонстрировал вам в прошлом году.
Гарри молча кивнул. Он отлично помнил эти уроки.
- Обычно легилименция позволяет увидеть любое воспоминание человека, но это не проходит незаметно. Невербальная же легилименция при умелом ее использовании остается незамеченной. Однако и воспоминания можно извлечь только те, которые остаются на поверхности.
- Простите, сэр, как это - на поверхности? - несмотря на то, что объяснение Снейпа ужасно походило на лекцию, Гарри было интересно, и не только потому, что эти знания должны были пригодиться ему в ближайшем будущем.
- Это те воспоминания, которые человек оживляет в своей памяти в ответ на происходящее вокруг него, то, о чем он в данный момент думает, - терпеливо объяснил Снейп. - Свои мысли и воспоминания, Поттер, можно контролировать. Именно этим мы сейчас займемся.
* * *
Этой ночью Поттеру снова снились кошмары. Я будил его пять раз за ночь - и это несмотря на то, что я перед сном напоил его зельями: улучшающим зрение и сонным. Кошмары прекратились только под утро, и мне пришлось принять бодрящее зелье перед тем, как пойти на завтрак.
Почему-то я ощущал иррациональное чувство вины - ведь это именно я раз за разом заставлял его вспоминать случившееся. Хотя я не ожидал от него такого хорошего результата в итоге…
Утро оказалось отвратительным. В Большом зале ко мне были прикованы все взгляды, причем большая часть была явно восхищенной. Я всегда удивлялся: как быстро разносятся по Хогвартсу новости.
Уроки были еще хуже. Восхищение во взглядах гриффиндорцев удалось поумерить снятием баллов, а вот обиженных слизеринцев, источающих всем своим видом презрение к «предателю», так просто не успокоишь. Впрочем, когда меня по-настоящему интересовало их мнение?
А вот Драко действительно сидел бледный и злой. Очевидно, Люциус уже сказал ему, кто берется усыновить его в случае смерти Малфоя-старшего. Хотя я всегда был уверен, что на самом деле Драко не поддерживает Темного Лорда. Видимо, я ошибался.
День выдался оказался удивительно напряженным. После уроков последовали: серьезный разговор с Дамблдором, серьезный разговор с Люпином (о Гарри) и серьезный разговор с Помфри (о необходимых после нападения Пожирателей зельях). Именно зельями я и занялся после всех разговоров, просидев в лаборатории до самого вечера и оставив Поттера на Джеймса.
Так же прошла и вся остальная неделя. Впрочем, теперь у меня не было камня на душе по имени Волдеморт. И еще был Поттер…
А Поттер пробыл у меня до конца недели. Кошмары у него прекратились к четвергу, но у меня так и не хватило сил сказать ему, чтобы он перебирался к Джеймсу. Каждая ночь была для меня благословенным погружением в далекое счастливое прошлое.
