На третьем бокале снизу начинают звучать первые аккорды. Я улыбаюсь. Пересаживаюсь на край дивана, чтобы видеть сцену. Привстаю. Скидываю кардиган. Подхожу к перилам. Оглядываюсь на Ярослава.
— Я обожаю эту песню, — мои руки танцуют, скользя за нарастающей мелодией. Слова и музыка становятся громче. Мой смех звучит им в унисон. Я давно не смеялась. Так несдерживаемо. Мне хорошо. По-настоящему. От вина и внимания мужчины, которое пьянит не меньше.
В такси мы сидим рядом, соприкасаясь бёдрами. Ни один из нас не отодвигается, но и не пытается усилить контакт. Ярослав просит водителя подождать и провожает меня до квартиры. Я чувствую его бережную поддержку на своём локте, пока мы поднимаемся по лестнице. Открываю замки и поворачиваюсь к нему.
— Зайдёшь?
Он долго смотрит на меня. Я трезвею и пьянею по-новому. Адреналин смешивается с алкоголем, выжигая и разжигая.
— Нет, — мы оба не верим тому, что он только что сказал.
Ярослав обхватывает моё запястье, пробирается указательным пальцем под рукав и поглаживает кожу.
— Слишком сильно хочу тебя поцеловать, — его голос звучит очень низко. — Но ещё сильнее — на трезвую голову.
Он подносит мою руку к губам, целует ладонь и быстро спускается, исчезая в полумраке подъезда.
*Реплика героя О. Басилашвили в худ. фильме «Служебный роман», 1977 г.
**Реплика Малефисенты, героини одноимённого худ. фильма, 2014 г.
Глава 20
Лиза
Все выходные я мысленно возвращаюсь к последним словам Ярослава. С одной стороны, я уверена, что наше влечение взаимно. Тем непостижимее его отказ от секса, когда мы оба были готовы… Ведь он у нас уже был. С другой, его объяснение — как сухо и инородно звучит такое обозначение — должно сказать гораздо больше. Почему? Потому что он мог просто жестом ответить отрицательно и уйти, но он выбрал слова. Которые как будто ставят мне условие. Или метят в сердце. Нет-нет-нет… Что «нет-нет-нет»? Они беспрепятственно попадают именно туда. Разве моё глупое сердце недостаточно пробито? Я не хочу никаких условий. Не хочу расстраиваться из-за мужчины, не хочу подстраиваться под него. Я сказала «да» вину, он сказал «нет» сексу. Игра продолжается по своим правилам. Идём дальше. Поцелуй в эту данетку не вписывается ни по моему решению, ни по количеству букв, в конце концов.
В понедельник в мой отдел выходит новая сотрудница и соседка для меня по кабинету. Ксения. Она на год младше. У неё приятные лёгкие духи — это хорошо. Она кутается в платок — значит, придётся договариваться о времени проветривания, так как от духоты я засыпаю. Смотрит на меня приветливо и настороженно. Отвечаю ей примерно тем же.
Начальник отдела кадров представляет нас друг другу и сообщает, что Дмитрий уволился, неожиданно, по собственному желанию, без отработки и в один день. Я сажусь в кресло, включаю компьютер. На мне снова введение в курс дел и исполнение обязанностей. Времени мало, сроки начинают подгорать, как и мой профиль, когда я иду за большой порцией кофе. Я не испытываю злорадства по поводу ухода Дмитрия. Не сомневаюсь, что такой расклад был предопределён, но ему давали шанс остаться. Одновременно я чувствую облегчение. Работы станет больше, только я буду отвечать за неё сама, без усложняющего процесс посредника.
Два дня проходят в режиме полной загрузки. На первое мая самой ранней электричкой я отправляюсь к родителям. Правда, вижу их совсем недолго, так как они уезжают на дачу, предоставив нам с Евой заниматься весенней генеральной уборкой квартиры, от обметания пыли с книг до мытья окон. На удивление, получается прекрасное переключение с умственной деятельности и мыслей о Ярославе, вернее, о том, что он сказал, и как. Вечером, в сопровождении ломоты во всём теле, я возвращаюсь к себе.
Отсыпаюсь на следующий день и еду на работу. Майя компромиссно взяла только одну пятницу, решив посвятить личной жизни хотя бы половину от изначального отпуска. Я подбиваю накопившиеся «хвосты», составляю список мелких заданий, которыми никак не получалось заняться самой раньше, и кладу его на стол младшей коллеге. Закрываю кабинет и вслушиваюсь в тишину офиса, пытаясь угадать присутствие конкретного человека. Пусто.
Провожу пальцами по запястью. Я хочу увидеть Ярослава. И почувствовать, что его взгляд по-прежнему настроен на меня. Я не готова на полноценные отношения. Думаю, он тоже, хотя будто бы ждёт от меня большего. Он — мужчина. Разве хоть один из них откажется от ни к чему не обязывающей связи? Ярослав, конечно, не все. Тем приятнее его интерес. Делаю глубокий вдох и заправляю волосы за ухо. Я слишком много размышляю и сама себя загоняю в надуманные переживания. Мы коллеги и любовники, которые раз в неделю хорошо проводят время вместе. Достаточно. Если у него есть другие запросы — пусть озвучит чётко и ясно. Разгадывать его молчание и обрывочные послания я больше не стану.
Пятничное совещание начинается с его спины. Ярослав стоит у окна и разговаривает по телефону. Непроизвольно улыбаюсь. Он слушает довольно продолжительную речь своего собеседника, вставляет «ясно», слушает дальше, добавляет «кем?», и снова тишина в несколько предложений. Я рада его видеть и прячу сжимаемые карандаш руки под стол, когда его взгляд обтекает меня от макушки до пояса.
С тех пор, как собрания проводит Ярослав, они проходят быстро и информативно. Меня представляют как временно исполняющую обязанности начальника отдела. Подведены итоги короткой недели и поставлены задачи на грядущую, не менее сокращённую. Я сообщаю Майе, что сбегаю за кофе, и выхожу одной из первых.
Покупаю три стакана. Заношу один подруге и получаю от неё воздушный поцелуй. Беру эспрессо и иду к Ярославу. Стучу. Приоткрываю дверь и заглядываю на разрешающее «войдите».
— Кофе? — я не планировала заранее, но получается, что поддерживаю цепочку четвёрок.
Он кивает. Я захожу, ставлю стаканчик на стол.
— Ночь? — я так всматриваюсь в его глаза, что кажется, словно вопрос мне задают именно они.
Разве можно одновременно испытывать волнение и сопротивление ему? Чем больше я хочу приструнить эмоции, тем ярче они вспыхивают. Я отрицательно качаю головой. Ярослав усмехается, и я понимаю, что он специально подлавливает меня на заведомо известном ночном «нет», чтобы услышать следующее «да».
— Часы? Вечерние. До неё.
Я отзеркаливаю его усмешку. Выкрутился с вечером, оставшись в рамках четырёх букв. Пишу пальцем в воздухе «да».
— Губы — нет, — поясняю сразу, чтобы он не подумал, что я поддалась на его провокацию в прошлую пятницу.
Он прожигает взглядом эти самые губы и прищуривается.
— Хорошо, — говорит так, словно принимает вызов. — Закажу ужин, раз сегодня он попадает в звено с положительным знаком.
Я так редко слышу от него развёрнутые предложения, что неожиданно начинаю улыбаться. Он сбит с толку моей реакцией, и уголки его губ дёргаются вверх.
«Машина открыта» — приходит на мой телефон с неопределившегося номера за полчаса до окончания рабочего дня. Добавляю контакт в адресную книгу под кратким «Я». Желаю Ксении хороших выходных. Получаю взаимные пожелания и благодарность за помощь на новом месте. Спускаюсь в гараж, немного выждав, чтобы схлынул основной поток сотрудников.
Ярослав ещё не подошёл. Я усаживаюсь снова сзади, откидываю голову на спинку и прикрываю глаза. Открываю их от мягкого толчка и постепенно фокусирую на источнике поглаживающего излучения. Ярослав смотрит на меня в зеркало с водительского сиденья.
— Соня. — Он выходит из автомобиля и открывает мою дверцу.
Я недоумённо моргаю. Медленно до меня доходит, что мы приехали к нему, а я даже не заметила, успев встретиться с Морфеем. Смущённо улыбаюсь, опираюсь на предложенную руку и выбираюсь на подъездную дорожку.
