— Только вместе с тобой.
Я злобно рычу и, подхватив сумку, подбегаю к двери. Он преграждает собой дорогу, берёт меня за плечи и хорошенько встряхивает, чтобы посмотрела ему в глаза. Неужели так сложно понять, что я не хочу оставаться с ним? Просто не хочу!
На глаза наворачиваются слёзы. Время идёт неумолимо быстро, и если я не потороплюсь, то с минуты на минуту Максим придёт сюда. Даже представить боюсь, что будет. Драка? Скандал? Я не могу этого допустить. Не здесь и не сейчас.
— Ты никуда не уйдёшь, Юль, — произносит Денис каким-то уставшим голосом.
— Чего ты хочешь от меня?
Он удовлетворённо кивает, думая, что я иду на диалог.
— Ты уедешь отсюда со мной.
— Хорошо. — Я шумно втягиваю носом воздух и послушно киваю. — Хорошо, Денис, я уеду с тобой. Только отойди и дай мне дорогу. Я должна сказать Максиму несколько слов. Ты… ты не будешь с ним разговаривать. Просто не будешь, даже не проси.
Денис подозрительно хмурится, но всё же отступает в сторону, открывая мне путь к выходу.
— Вещи оставь, — указывает он на сумку.
Я оставляю её на полу, осторожно шагаю к двери и невозмутимо выхожу из номера, гордо выпрямив спину.
Лёгкий ветерок развевает волосы. На улице очень тепло, но меня трясёт так сильно, что начинают стучать зубы. Обернувшись, я убеждаюсь в том, что Денис не идёт за мной, и ускоряю шаг, а затем перехожу на бег, пулей вылетая за ворота. …
Максим с Алиной уже сидят в машине и ждут. Опустившись на переднее сиденье, пристёгиваю ремень безопасности и с раздражением наблюдаю за тем, как Макс заводит двигатель.
— Где твои вещи? — спрашивает он.
— Я у Валюши в номере их оставила. Потом заберу.
Он трогает с места и медленно едет по проселочным дорогам, объезжая ямы и кочки. Мне так сильно хочется накричать на ни в чём не повинного Максима и попросить его ехать быстрее! Но я молчу и сдерживаю в себе этот порыв. Если Денис захочет, он обязательно нас догонит.
Выехав на трассу, Максим увеличивает скорость, и я выдыхаю. На всякий случай отключаю телефон и устало откидываю голову на кожаное сиденье. Боже мой, что я наделала? Что я, мать твою, наделала? Неужели мне мало проблем? Теперь прибавится ещё больше.
Спасибо Алине — она развлекает нас всю дорогу. Шутит и поёт песни. Она хорошенько выпила и была бы не против остаться с ребятами и дальше, но обязывают семейное положение и маленький ребёнок, который требует маму.
Максим всю дорогу хмурится и ни о чём не спрашивает, но я прекрасно знаю, что, как только мы высадим Алину у метро, он станет засыпать меня вопросами. И на некоторые из них я не готова дать вразумительный ответ, потому что мозги превратились в желе.
— Спасибо, что довезли! — благодарит Алина, махнув нам на прощание.
Мы стоим на месте. Макс, кажется, даже не думает ехать. Атмосфера в салоне становится такой невыносимой и давящей, что раскалываются виски. Начинается…
— Ничего не хочешь мне объяснить, Юль? — спрашивает Максим, устремив взгляд на проезжающие мимо машины. — Думаешь, я совсем дебил? Не понимаю, что твой бывший муж припёрся на корпоратив только ради тебя?
— Макс, успокойся, он…
— Что он?! Что? — повышает Максим голос и бьёт ладонями по рулю. — Немцов никогда в жизни на подобные мероприятия не приезжал, а этот мигом примчал. Что между вами? Хочешь вернуться к нему? Вперёд! Только меня за идиота не держи, пожалуйста.
Глава 23
Денис
— Не пойму, чем тебя прошлый автомобиль не устраивал?
— Захотелось сменить.
Отец недовольно цокает языком.
— Причуды богатых зажравшихся бизнесменов мне не понять.
— Просто заткнись, ладно? — прошу его по-доброму. — Иначе я верну тебя домой.
Он обиженно сопит на заднем сиденье, но всё же не рискует продолжить разговор. Мне так захотелось, и точка. Я давно не маленький мальчик, который обязан отчитываться перед ним по любому поводу.
Стоит смириться с тем фактом, что у отца комплекс бедняка, но каждый раз меня буквально корёжит, когда он заводит разговор о деньгах. Это — то самое зло, которое мешает ему жить, радоваться и развиваться.
Сколько себя помню, у нашей семьи не было денег. Ни на одежду, ни на отпуск, ни на игрушки или любые другие мелочи. Отец был обычным работягой, трудился на заводе и получал гроши, но менять что-либо в своей жизни никогда не стремился. Говорил, что лучше так, чем ничего. Стабильность, отсутствие перспектив и риска.
Мать пыталась с ним бороться и впахивала на двух работах, чтобы, помимо еды, у нас было что-то ещё. Помню, она украдкой покупала конфеты, только бы отец не злился. Это лишняя трата денег. Без них ведь можно прожить? Можно! А железную дорогу, которую мать купила мне на семилетие, приходилось прятать под кроватью и играть ею в те дни, когда отец допоздна трудился на заводе.
Когда она погибла в автомобильной аварии, я будто потерял единственное светлое, что было в моей жизни. Откровенно говоря, существовать с отцом под одной крышей было той ещё каторгой. Для него было нормой исполосовать меня ремнём, если я вдруг порвал школьные штаны, потому что денег на новые у нас, естественно, не было. Избитый до синяков и кровоподтёков, я каждый раз обещал себе, что никогда не стану таким, как он. Если зачатки папиного характера станут прорастать и во мне, я обязательно это пресеку, вырву с корнем.
Только тот, кто себя ценит, уважает за труды и возможности, будет успешен. Богатство открывается деятельным и уверенным в своих силах людям. Как оказалось, это было во мне. Наверняка досталось от матери.
Минуя ровный ряд из памятников, подхожу к самому выделяющемуся — из белого мрамора. Я поставил его сразу же после смерти своего партнёра и старшего товарища. Сегодня ровно три года, как Николаева убили.
Деньги, безусловно, развращают и притупляют чувство ответственности. Научно доказано, что люди с высоким уровнем дохода более склонны к неэтичным поступкам и мошенничеству. Более того, принципы любого человека могут заметно пошатнуться, если он разбогатеет. Это случилось и со мной. Я заигрался, попал в самое пекло, почему-то вдруг решил, что всесилен и море мне по колено. За ошибки и вседозволенность пришлось дорого заплатить. Не деньгами, нет. Жизнью человека.
В тот непростой год я радовался только одному — что Юля от меня ушла. Она не заслуживала грязи, которая вокруг меня образовалась. Подсуетившись, я тут же отправил к ней юриста и подписал необходимые документы на развод. Это было лучшим решением тогда.
— Хороший мужик, — кивает отец на портрет Николаева. — Был.
Молча достаю из пачки сигарету. Щёлкнув зажигалкой, затягиваюсь.
— Я рассказывал тебе, как однажды спас ему жизнь тридцать пять лет назад?
— Рассказывал.
— Расскажу ещё раз, — упрямится отец. — Серёга был младше меня на три года. Учился в строительном университете, подрабатывал у нас на заводе. В восемьдесят шестом году это было. Как сейчас помню…
Я в сотый раз слушаю эту историю, но сейчас не перебиваю. Если коротко, то во время транспортировки механического пресса на высоте больше пяти метров, оторвался трос и конструкция начала лететь вниз. Внизу стоял Николаев, и, если бы не отец, который оттолкнул его в сторону, всё могло бы закончиться весьма трагично. Виновных наказали за нарушение техники безопасности, а отца наградили премией. Он до сих пор считает, что Николаев только поэтому взял меня к себе в долю годами позже. Я не стал разрушать его иллюзию.
У меня просторная квартира, но сейчас в ней невыносимо тесно. Именно в этот день. Настроение гадкое, хочется от души нажраться, чтобы притупить воспоминания, которые так упрямо лезут в голову.
Приняв освежающий душ, набираю номер Назара и договариваюсь о встрече в каком-то новомодном клубе. Сто лет в них не бывал.
