Поцелуи в губы вообще для меня были чужды. Обмен слюнями и бактериями излишними. Слишком брезглив, не доверяю. Но в случае с ней всё пошло не так, словно, по мне отравляющий вирус пустили и не остановится уже никак. О сочных губах с первого дня грезил.
Когда охрана сообщила, что Лана в клубе и направляется к нам, заливаю в себя полный бокал виски, сажаю девушку на колени буквально, отшив несколько минут назад после пресного отвратного траха. Закрываю веки, имитирую поцелуй. Чёрт меня за ногу дёрнул, но мне хотелось её живых эмоций, реакции. Чуть не подавившись рвотным позывом, целую чужие губы, почему-то испытываю ощущение чего-то неправильного, что делаю большую ошибку. Открываю веки. И, о да, сука. Я упивался кайфом, потемневший янтарный, лихорадочный блеск говорил очень убедительно. Девочка дико ревнует меня. Бальзам на душу. И только поэтому я терплю этот фарс, который она играет для меня внизу на подиуме с самоубийцей. Хоть бы его пожалела. Со спины ко мне подходит Алессандро, смотрит на окровавленную мою ладонь. Поднимает бровь, скалится.
— Максимилиан, успокойся. Нужно обработать руку.
Никак не реагирую, молчу.
— Твой красноречивый взгляд кричит всё сам за себя. — продолжает вещать партнер.
— И что он кричит? — цежу сквозь зубы, сильнее сжимаю руку в кулак. Сука, как я хочу, что бы меня сейчас никто не трогал. За исключением одной стервы.
— Мы всё поняли ещё в ресторане, что это девочка твоя.
«Моя» — всего три буквы этого слова приносят наслаждение. И даже, если эта пигалица не поймёт придётся вдолбить ей это в маленькую голову. Будет моей до тех пор, пока не отпущу. И навряд ли это произойдёт скоро.
— И?
— Марко подыгрывает ей.
— Пора заканчивать представление, иначе за себя не ручаюсь. Марко потом вообще ничто не сможет сделать.
В следующий момент, у меня сигарета изо рта чуть не выпала. Обомлел. Руслана, взяв за руку Марко, идёт в сторону выхода. Девочка почувствовала себя бессмертной? Показываю Виктору на Лану. Тот понимает меня без слов, идёт в их направлении. С остервенением тушу сигарету, трясёт от негодования. Пи*дец, убью обоих. Иду к чёрному выходу.
— Максим, не дури, — поняв серьёзность ситуации, прокричал вдогонку Алессандро. Спускаясь по лестнице, на мой мобильный поступает звонок от охраны. Виктор.
— Да.
— Максимилиан Ростиславович, мы их упустили. Руслана Александровна в спешке села к мистеру Конте в машину. Они вместе уехали в сторону города.
— Тогда какого хрена вы ещё не едите за ними? — проорал в трубку. — Бегом за ними, и что бы волоса с неё не упало. Отключаюсь. Колотит от гнева. Я этому гандону все табло расхреначу, всю оставшуюся жизнь улыбаться, как дебил будет. Набираю на сотовый Марко, звонок переходит на автоответчик. Ещё раз звоню, тишина. Нервы сдают, со всей силы швыряю телефон в стену, ударившись он разбивается вдребезги. Что ты творишь, детка? Бью кулаком по мраморной колоне. Удар, еще один удар. Все это время серьезно наблюдавший за мной Алессандро подходит ближе.
— Максимилиан, ты меня пугаешь. Из-за какой-то бабы такая истерика.
Лучше бы он молчал. Удар в его челюсть, а потом в нос приносит удовлетворение. Пятерней стискиваю кадык на горле, бью кулаком в рыхлый живот Алессандро. Кровь с поломанного носа течет по руке.
— Заткнись, и слушай сюда внимательно. Найди мне этого мудилу. Даю тебе тридцать минут. Иначе, никакого договора не будет, а с ним и поставки товара. — шиплю ему в ухо. Отпускаю урода, вытираю руку о его сорочку. — И да, она не обычная баба. Она моя. А за своё, я вам всем хребты сломаю. И на отца не посмотрю. У тебя осталось двадцать восемь минут, адрес знаешь.
Выхожу на улицу, втягиваю глубоко воздуха. Тяжестью накатывает усталость. Уверен, Алессандро уже набирает отцу, да по хрен. Главное, что бы Руслану вернули. Сажусь в автомобиль, еду в гостиницу. По приезду в отель на ходу заказываю новый мобильный и медика, только сейчас от впившихся осколков почувствовал дискомфорт в ладони.
Медсестра призывно смотрела на меня и обрабатывала раскуроченную рану. Смотрю на неё, не вижу ее внешности. Перед глазами Лана. Её колдовской взгляд, в котором отразилась боль, когда она меня увидела с другой. Гадство. На хрена спрашивается я это сделал. Нас с ней ждёт серьёзный разговор. Но я обязательно ей скажу, что у неё соперниц нет. Только она в моих мыслях, одну её хочу, всю без остатка. Ни только тело, но и душу, сердце. Если нужно женюсь на ней, хоть десяток раз. Поймав себя на этой мысли, слегка охренел из под себя, приплыли. Вот это меня накрыло. Внутри всё обожгло от этого открытия, неужели, это и есть любовь, о которой веками поют дифирамбы, пишут стихи. И если сейчас я чувствую именно её, то что это за любовь, из-за которой всё внутри горит, саднит. Почему мне голову сносит от этого чувства, мозг не соображает, дышать становится трудно? Если это любовь, то Руслане не сладко придётся. Я её к себе ревную, про остальных вообще молчу. Идея запереть Лану в четырёх стенах и не выпускать первые лет пять, становится всё более заманчивой. От раздумий отвлекает мелодия телефона. Звонок исходит от Алессандро. Шестым чувством понял, что что-то не так. Надвигается катастрофа. Холод сковывает движения. Знаю, понимаю, что после этого звонка жизнь перевернуться с ног на голову. Никогда, ничего не боялся, даже смерти. А сейчас боюсь ответить, что за хрень собачья? Трясущимися руками открываю сенсор дисплея.
— Да. — впервые язык не слушается.
— Максимилиан, это я.
— Говори, — выдавливаю из себя.
— На шоссе…произошла жуткая авария, — запинается. — Говорят машину от взрыва разнесло на две части. — пауза на линии. — Максимилиан, понимаешь там месиво, в живых никого не осталось.
Лучше бы я подох вместо неё, чем жить и знать, что она больше не дышит. Сходить с ума от бессилия и осознания, что ты виноват в гибели женщины, которую всепоглощающе полюбил впервые в жизни. Настал мой личный ад. Добро пожаловать в преисподнюю, Максимилиан Ростиславович.
ГЛАВА 22
МАКСИМИЛИАН
Закончив завтрак, допиваю крепкий кофе и с наслаждением затягиваюсь сигаретой. Сегодня предстоит тяжёлый день. И поэтому смакую уединение этого момента, но его нарушает цокот каблуков и я знаю, что это моя любимая женщина. В гостиную заходит мама. Всё такая же красивая и утончённая. В голубых глазах отражается тепло, а на губах играет лёгкая улыбка.
— Доброе утро, сынок. — Регина Анатольевна нагибается целует в щеку.
— Здравствуй, мам.
— Наконец отлично выглядишь, Максимилиан. — гладит мягкой ладонью по моей руке.
Отдергиваю свою. Настроения нет, его давно нет. А сейчас вообще ниже нуля.
— Что значит "наконец"?
— Ты понял меня, сынок, не придирайся. И не хмурь брови, появятся морщины.
Встаю со стола, оставив не допитый кофе, в офисе допью.
— Как Ланочка? Сегодня хочу погулять с ней. — с теплотой в голосе задаёт вопрос мама. — Погода отличная.
— Наверное, ещё спит. Я поднимаюсь к ней, потом в офис поеду.
— Удачного дня, дорогой. Надеюсь, сегодня придёшь пораньше, Луиза с Артёмом придут на ужин.
Киваю головой и поднимаюсь на второй этаж. Иду в комнату, именно тут, сосредоточена моя жизнь. Единственные моменты радости и счастья я испытываю, когда нахожусь рядом со своей девочкой. Ее волшебная улыбка заряжает на целый день, любовь к ней держит меня на плаву. Хочу ей дать всё лучшее и даже больше. Всё, что принадлежит этому миру, будет у ее ног. А на ментшее я не согласен. Моя малышка, моя дочь, мой воздух, источник жизни. Благодаря ей у меня есть смысл в этом паскудном существовании.
Открываю потихоньку дверь. Няня Ланы должна прийти с минуту на минуту, хочу побыть наедине со своей белокурой красавицей. Тихое сопение ребёнка, как колыбель для моих ушей. Готов стоять вечность и смотреть на ровное дыхание своего чуда, наблюдать её пробуждение. Розовые ручки и ножки лежат в разные стороны, сердце щемит от переполняющей любви. Подхожу ближе к кроватке, указательным пальцем глажу маленькую ладошку, Лана инстинктивно сжимает руку в кулачок. Определенно, я благодарен своей жене за Милану. Маленькая моя, как защитить мне тебя от уродов похожих на меня? От мыслей отвлекает вибрация телефона. Какого чёрта? Что ему нужно? Если бы не мать послал его к чертям собачьим.
