Я пискнула, прося тем самым Бергмана о возможно вдохнуть хоть капельку воздуха, и он на мгновенье отстранился от моих губ.
— Господин Бергман! — быстро прошептала я, воспользовавшись моментом. — Мне страшно без вас! Пожалуйста.
Мне было жутко стыдно просить его вернуться к действиям, но и не попросить я уже не могла.
— Не торопись, — довольно улыбнулся он. — Это тебе маленькое сладкое наказание за твою рассеянность. Вот теперь учись концентрироваться только на тех чувствах, на которых тебе выгоднее. Сейчас это — возбуждение, даже если тебе стыдно, неудобно или по началу неприятно. Просто знай, что крюк — лишь промежуточная точка твоего путешествия. Я даю тебе время привыкнуть.
Боже! Будет что-то еще больше?! Он точно меня разорвет!
Но Бергман не позволил мне возмутиться, а лишь снова накрыл мои губы своими. Но в этот раз, воспользовавшись тем, что я отвлеклась он чуть приподнял мою голову, тем самым натянув веревку.
Я тихо отчаянно пискнула, окончательно потеряв надежду. Больше не было ни сил, ни желания сопротивляться. «Обреченность жертвы» — вспомнила я определение этому чувству, и в моих глазах снова собрались слезинки.
— Да, малышка, — улыбка Бергмана стала еще довольнее, и он губами собрал мои слезинки. — Умничка. Ты все помнишь и понимаешь без слов. А теперь сосредоточься только на своем удовольствии. Постарайся найти для себя наиболее приятное и комфортное положение, но помни, что я твой Хозяин, и прежде всего ты должна угодить все-таки мне.
Бергман обхватил меня за талию, просунув руку между моим телом и веревкой, чтобы ненароком не натянуть ее, а затем очень медленно и аккуратно переместил меня верхом к себе на колени.
Я зажмурилась от тянущей боли во время движения, поэтому позволила Бергману целиком руководить моим телом. А после Бергман снова впился в меня своим безжалостным поцелуем. Он властно прижимал меня к себе за талию и за затылок. В поцелуе он то запрокидывал мне голову, то заставлял меня полностью выпрямить шею, из-за чего я слезно стонала.
Тогда Бергман уже ощутимо натянул веревку, стягивая вместе с крюком, другую веревку на промежности и мои волосы. Вновь запрокинув голову, я надрывно вскрикнула, и у меня потемнело в глазах от остроты ощущений. Было невыносимо больно и приятно. Мне одновременно хотелось, и того, чтобы Бергман прекратил, и того, чтобы грубо взял меня. Мужчина продолжал дергать веревку, доводя меня до дезориентации, и мне казалось, что у меня сейчас остановится сердце.
За своими криками и неконтролируемыми слезами я не заметила, как Бергман расстегнул брюки. Пальцами он сместил веревку с моей промежности, чтобы тут же одним рывком войти в меня.
Еще один надрывный крик. Мне уже казалось, что это кричу не я — никогда прежде я не слышала у себя такого голоса! Сейчас Бергман был слишком большой для меня, даже огромный. Я заскулила от тянущей боли и от того, что теперь в совокупности и крюк, и мужчина двигались во мне одновременно, создавая еще большее давление.
— Не… могу… — рвано выдохнула я, а затем снова выкрикнула, — больше! Пожалуйста! — продолжала кричать я, а Бергман словно подстроился под ритм моих слов и буквально выбивал их из меня. — Можно мне…!
— Можно что, — Бергман яростно сжимал мою шею и бедра, продолжая грубо вторгаться в меня. Каждым толчком он ударялся об меня, создавая дополнительное движение. — Попроси меня полностью!
Попросить полностью?! Нет! Это стыдно! Я не смогу… Не смогу больше!
Бергман замер во мне, притянул к себе на грудь, заставляя прогнуться и отставить попку назад. А затем вновь принялся то медленно и глубоко, то быстро и резко двигать во мне крюком.
— Боже! Я больше не могу! — уже ничего не соображая кричала я. Меня начало мелко трясти от напряжения и возбуждения. Я уже не чувствовала пространства вокруг себя, а ощущала только дикое разрывающее возбуждение. — Пожалуйста! Я сойду с ума!
— Попроси меня, Селина! — властно приказал он, снова начав двигаться синхронно с крюком.
Давясь дыханием и слезами, я повержено взмолилась:
— Позвольте мне…
— Что?! — прорычал Бергман еще агрессивнее вторгаясь в меня.
— Позвольте мне… кончить! — я зарыдала от унижения.
Сказать такое мужчине! Какой кошмар!
— Моя девочка, — ласково протянул он, и сделал самое элементарное что только могло быть.
Бергман подкрутил мне таз вперед и, тем самым изменив угол, снова агрессивно и синхронно вошел в меня. От одного движения я уже почувствовала спасительную разрядку. И через пару толчков я вытянулась в тонкую струнку, продолжая вздрагивать от сладостных проникновений, вбирая в себя все удовольствие.
Уплывая куда-то на волнах наслаждения, я снова вспомнила слова Бергмана: «Я научу тебя получать удовольствие от грубого секса». И это явно было оно!
— … Селина, — сквозь пелену долгожданного расслабления услышала я и ощутила пальцы Бергмана на своем лице. — Не так быстро, моя малышка. Ты упустила одну важную деталь.
— Какую? — промычала я, отдаваясь рукам мужчины.
— Ты еще не доставила удовольствие мне!
— Я больше не могу! — захныкала я, тем самым вновь приводя крюк в движение.
— Тише, малышка, — Бергман ласково проводил пальцами по моему лицу, но было в его тоне что-то пугающее. — Ты все сможешь. Просто слушайся меня.
Мужчина повалил меня к себе на грудь и снова начал интенсивно двигать во мне крюком. Зарывшись лицом в шею Арона, я тихо и обреченно скулила, отмечая новую волну возбуждения в обессиленном теле.
Внезапно Арон остановился и полностью вытащил из меня крюк. Я по инерции подалась назад, ожидая очередного проникновения, но его не произошло.
— Сядь ровно, — приказал Бергман и не дожидаясь моего повиновения сам усадил меня. Расправил мне плечи, вытер дорожки от слез, пригладил выбившиеся волосы. А затем быстро и ловко принялся меня развязывать, аккуратно наматывая веревку на кулак.
Я наконец смогла пошевелить кистями и руками.
Какое облегчение!
Пока он развязывал меня, я даже понадеялась, что на этом его сессия закончится и он даст мне просто поспать, но напряженный пах мужчины свидетельствовал об обратном. Тем не менее я нашла в себе силы успокоиться, выровнять дыхания и наконец перестать лить слезы.
Я не понимала из-за чего я плачу. Мне не было больно или особо страшно. Хотя, может просто стресс притупил все мое восприятие?
Наконец Бергман расплел мне косичку и отложил моток веревки в сторону. Затем мужчина зарылся носом в мои волосы, вдыхая мой запах, пока его руки приятно массировали мне те части тел, на которых была веревка.
Закрыв глаза, я отдалась этому удовольствию и позволила себе обвить шею Бергмана руками.
Может сейчас все будет нормально и нежно?
Но нет. Я вновь услышала, как Арон открыл тюбик с тем самым гелем и пришла в панический ужас.
— Не надо, — обреченно попросила я тихим слабым голосом. Я даже была не уверенна расслышал меня в итоге Арон или нет.
Одним резким движением Бергман скинул меня на диван и прижал меня коленом, чтобы я не смогла отползти. Затем подложил мне под таз высокую подушку, а сам спустил брюки. Его пальцы с гелем вновь пробрались между моих ягодиц, но я уже не дергалась.
Какой смысл? Он все равно возьмет меня как ему вздумается.
Пальцы Бергмана все смелее проникали и в мое лоно, и в попку, вновь воскрешая мое возбуждение. И вот я уже откровенно подмахиваю бедрами, подстроившись в ритм своего Хозяина, пока Бергман не убрал свое колено с меня и не вошел в лоно.
Я сладко застонала и вонзилась пальцами в кожаную обивку дивана.
— Да, моя малышка, — хищно выдохнул Бергман. — Скребись, кричи — я хочу тебя слышать.
В этот же момент он резко вышел из меня и вошел в попку. Совсем чуть-чуть, но этого хватило, чтобы я поняла — мне конец! Вот теперь точно конец! Я не смогу принять его в себя!
Я вскрикнула и зажмурилась до потемнения в глазах. Руки непроизвольно заскребли обивку.
— Господин Бергман! — вновь взмолилась я. — Мне больно! Очень больно!
