Оказывается, полиция давно точила на моего отчима зуб. Он был у них под наблюдением как предприниматель. Я даже не удивилась, когда узнала, какие махинации он проворачивал со своими счетами и уходом от налогов. Все обвинения в совокупности позволяли засадить Сергея на очень и очень долгий срок.
Настя по данному делу проходила как свидетель. На этом настояла я. Ее согласие на сотрудничество со следствием также сыграло положительную роль. Во время наших совместных допросов она, как правило, стыдливо опускала глаза и говорила, смотря в пол. Видно, что ее мучала совесть. Вот только ее раскаяние мне было уже не интересно. Предательство не тот поступок, который я бы простила. Учитывая ее выходки с похищением Вадима и многолетний шпионаж за мной, я вообще еле сдерживалась, чтобы не плюнуть ей в лицо. Только ее родители пару раз звонили мне и благодарили, что их дочь не попадет за решетку.
В ходе расследования я узнала много нового для себя. Оказывается, именно Влад поспособствовал моему освобождению. Это он обивал пороги полиции и требовал, чтобы проверили дом Сергея. Именно Соколов сообщил номера машины и приметы подозреваемого, который меня силой увез. Без него я бы все еще находилась в заточении. Эта информация возбуждала во мне трепетное тепло, где-то внутри будто зажигался огонек благодарности. Раньше я сожалела, что Влад оказался впутан во все это, а после услышанного была даже рада.
Также оказалось, что тот дом, в котором держали Соколова, принадлежал ему. То есть даже не его родителям, а ему самому. Как выяснилось, он купил его совсем недавно. Его отец и мама оказывается вполне состоятельные люди. Видимо, Влад, как и я просто не хотел афишировать свой уровень достатка. Мы оба играли в простых студентов и тащили за собой груз прошлого и множество скелетов в шкафу.
Узнав все это, мне стало не по себе. Я не могла понять логику Влада, когда он услышал про беременность. Может быть, восприняв его поступок, как трусость и предательство, я поторопилась. Ведь, узнав дополнительные сведения о его жизни, я больше не могла воспринимать его все тем же человеком, что я знала раньше. Он, как и я, многое скрывали. Мы вообще были не теми, кем старались казаться. Наши отношения становились еще более запутанными. Это удручало и мучало меня. Но набрать заветный номер и просто поговорить не решались ни он, ни я.
Результаты теста пришли сегодня с утра. Конверт лежал на столе передо мной. Я пила чай и смотрела на него. Вопрос открыть сейчас или позже вертелся в моем сознании.
День и так должен был стать одним из самых сложных с моральной точки зрения. Сегодня мне вновь придется рассказывать все свои тайны и довольно интимные моменты посторонним людям. Это довольно тяжело. На слушании будут перемывать все мои кости, зачитывать все записи из моего дневника. Личные и тайные записи станут достоянием общественности. Радовало только одно – журналистам и посторонним запретили присутствовать в зале суда. Я потребовала это сразу. Не собираюсь, чтобы из моей жизни делали онлайн-трансляцию.
Время стремительно двигалось к двенадцати дня. Заседание назначено на час. У меня совсем мало времени, чтобы собраться и вызвать такси. Несмотря на это, я просто сижу и смотрю на чертов конверт.
Двенадцать ноль пять. Медлить больше нельзя. Встаю, убираю чашку в раковину и отправляюсь в комнату одеваться. Конверт останется на столе и будет ждать моего возвращения. Так будет лучше для меня. Я уже решила, что малыш только мой, поэтому то, кто его отец всего лишь формальность. В свидетельстве о рождении буду только я.
У здания суда куча народа. Журналисты, полиция, просто любопытные зеваки… не меньше пятидесяти человек. Все норовят задать мне вопрос и подставить свой микрофон к моему лицу. Это раздражает. Благо мой адвокат и охрана не позволяют стервятникам меня окружить.
Я внутри. Здесь тихо. Доносятся только крики с улицы. Каждый мой шаг отдает гулким эхом.
В зале суда занимаю место за столом вместе с моим адвокатом. Он поддерживает меня и старается настроить на нужную волну. Постоянно предлагает мне воду и хлопает по плечу. Это опять раздражает. Мужчина не виноват, просто я очень волнуюсь, предвкушая предстоящее слушание.
Все заседание прошло словно в тумане. Я помню события небольшими отрывками. Как только в комнату вывели Сергея мой мозг начал паниковать. Его появление всегда так на меня действует. Чувство паники накрывает даже от его фотографии. Я нервничала, как никогда. Впервые у меня была возможность расквитаться со своим мучителем, с этим чудовищем, что испортило мне жизнь и искалечило мое сознание. Я не могла упустить этот шанс. Старалась держаться и четко отвечать на вопросы. Адвокат не спускал с меня глаз. Защитник Сергея то и дело пытался повернуть ход процесса в другую сторону. Доказать отсутствие факта изнасилования, запутать меня и заставить признать, что секс происходил по обоюдному согласию. Пару раз защитник даже убеждал суд в том, что я сама будучи ребенком соблазнила Сергея, а потом заставила его развестись с мамой.
Все слова и вопросы увеличивали мое напряжение. Но я должна была держаться, несмотря ни на что. Я просто не могла больше бояться этого монстра. Его нужно наказать, если я сама не смогла это сделать, то пусть хоть закон встанет на мою сторону. Еще вчера адвокат заверил меня, что у Сергея нет шансов. Ту совокупность улик, что пришита к делу, просто невозможно опровргнуть.
В качестве свидетелей по делу проходило множество людей. Там были и сотрудники охраны отчима. Они до последнего стояли на своем, отказывались признавать факт насилия и моего похищения. Верные псы, несмотря ни на что, поддерживали своего хозяина. Они знали, что врали, но продолжали стоять на своем.
Настя также выступала перед судом. Она честно призналась, что предоставляла информацию на меня Сергею. Что докладывала о каждом моем шаге этому чудовищу за деньги. Также она пояснила, что не понимала истинных намерений Сергея и не собиралась навредить мне. Инцидент с похищением Влада умалчивался.
Соколов давал показания одним из последних. Он с уверенностью подтверждал мои показания и описывал события, свидетелем которых стал по стечению обстоятельств. Несколько раз парень упрекнул следователей в том, что они отказывались верить ему и открывать уголовное дело по факту моего похищения.
Влад практически не смотрел на меня в зале суда. Он отвечал на вопросы и давал развернутые ответы. Я же смотрела на него не отрываясь. Просто пыталась понять, есть ли у меня те чувства, что были раньше. Вот он сидит такой родной и в то же время такой чужой для меня. Знаю ли я вообще, кто он? Что за парень сидит здесь сейчас? Сколько еще неожиданных тайн мне откроется, если мы вновь станем общаться? Да и хочет ли продолжения отношений кто-то из нас? Пока конкретного ответа не было. Я просто благодарна Владу за то, что он уже сделал для меня.
Сергей также давал показания. Все время нахождения в комнате он смотрел на меня. Я физически ощущала его взгляд на своем теле. Противные мурашки без остановки покрывали меня и заставляли напрягаться. Было мерзко. Его взгляд доставал до глубины моей души, он заставлял сжиматься и вспоминать картинки прошлого. Я инстинктивно прикрывала живот. Хотелось уберечь и укрыть своего малыша от этого ужасного мира и чудовищного жестокого человека.
После трех часов слушания и бесконечных допросов начался перерыв. Точнее мы ждали, когда судья вынесет свой вердикт. Это последний этап перед моей победой. По крайней мере, я надеялась и свято верила в нашу победу над монстром. Добро всегда побеждает зло, жаль, что только в сказках. Но надежда еще оставалась.
Я вышла в кафе, находившееся в здании суда, и села за столик. Кофе и пара пирожных должны немного помочь и успокоить нервы. В последние дни я пыталась питаться правильно, чтобы у малыша было все необходимое для роста. Но, как и большинство дам в положении, периодически меня бросала на что-либо. То невыносимо хотелось стейк, то газировки с бургером, то сладкого. Удивительно, что каш и фруктов, то есть самого правильно и полезного, не хотелось совсем.
