— Нет больше куклы. Прости меня, — он говорит искренне. Даже слишком. И я начинаю сдаваться.
— И что тебе Тома рассказала?
— Все. Что Зверь папаша твой.
— И что ты хочешь?
— Помириться. Чтобы все, как раньше стало.
— А как было раньше?
— Поехали домой я тебе напомню, — он слегла улыбнулся, а мне стало совсем нечем дышать. Лицо горело, все внутри, словно я съела перец чили.
Я вроде бы сидела в одежде, но ощущала себя совсем голой, не защищенной.
Мне от него не спастись.
— Я с тобой больше никуда не поеду.
— Даш…
— Что Даш? Ты меня зачем из машины вытащил, меня коллега домой подвозил.
— А какого хера он тебя домой подвозил? — Богдан начал заводится.
— А какого ты пропал? Попросил Антона меня домой отвезти из сауны и всё. Ни слуха, ни духа.
— И надо в тачку к чуваку сразу прыгать?
— Мы год уже с ним знакомы. Он меня часто домой подвозит. Мы в соседних домах живем.
— Ну это ты так думаешь, а вот он думает о другом.
— Это ты во всём пошлость какую-то видишь. У тебя проблемы с головой.
— Вот именно. Проблемы. Девка мне малолетняя мозги совсем выкрутила.
— Я тут не при чем? Ты сам виноват.
— Я виноват?
— Ну не я же? Я тебе изначально говорила ко мне не лезть.
— Спортивный интерес был.
— Супер. Ты получил, что хотел. Что тебе еще надо?
— Тебя хочу.
— Обойдешься.
— И ты хочешь. Я это знаю. Сильно хочешь. Давай начинай краснеть.
— Перестань…
— Не перестану. Губы твои хочу. Сижу и держусь из последних сил, чтобы прям тут не накинуться. Сосочек твой хочу облизать, укусить может.
От его слов мой живот начало скручивать канатами дикой похоти. Он так спокойно говорит о таких интимных вещах, тут посреди ресторан, где полно людей. Но на меня его пошлости действовали по-особенному. Моя грудь будто на расстоянии ощущала его прикосновения. Я чувствую, как соски впиваются в плотную ткань платья. В ресторане вдруг стало жарче прежнего. А его взгляд распылял меня с ещё большей силой.
— Вот не надо. Да, не спорю. Ты на меня как-то странно действуешь. Но то, что ты обо мне думаешь, меня обижает. Как ты вообще мог подумать, что я после первого раза с тобой, могу с кем-то ещё…? Ты в себе вообще?
— Не в себе. Совсем не в себе. Я тебе об этом и говорю.
— После твоей выходки тогда на улице, меня теперь эскортницей называют. Думают, я очередная девка Майора. Я давно добивалась повышения, мне нравится моя работа, а меня теперь шлюхой твоей считают. И он молчать не станет, всему ресторану уже растрезвонил. Я теперь на официанта смотрю и смущаюсь. Как мне дальше тут работать?
— Кто сказал? — Богдан изменился в лице. Изумрудные глаза словно тьму в себя впустили. Он сжал кулаки. — Этот сказал?
— я обернулась. Около бара стоял Виталик и все так же с неприязнью смотрел на наш столик. Я посмотрела на Богдана. Молчала. Но он уже все понял. Он махнул рукой, и его охрана подошла к нам. — Девушку проводите к машине.
— Я в отеле живу.
— Тогда до номера. Сева вперед, — мужчина отодвинул мое кресло.
— Не надо Богдан. — сказала я тихо. Я понимала, что он просто так не оставит эту ситуацию. За пару секунд, я пожалела о том, что рассказала ему о нашем разговоре с Виталиком. Богдан не сдержан, а это очень-очень плохо. Виталик обречен.
— Все хорошо. Иди. Я сейчас подойду. — он говорил спокойно. Подозрительно спокойно. Но что скрывается за этим спокойствием?
— Богдан…
— Не спорь. Иди. А то на плече тебя вынесут.
Я послушно встала и пошла прочь из ресторана, постоянно оглядываясь. Уже на выходе я оглянулась в последний раз.
Богдан встал со своего места и подошел к Виталику. Он схватил его за рубашку и потащил за дверь. Туда, куда можно заходить только персоналу ресторана. Виталик буквально перебирал ногами. Бармен смотрел на происходящее, но не двигался. Еще пару посетителей обратили внимание на эту картину, но тоже не предпринимали никаких действий.
Когда мужчины скрылись за дверью, я вышла из ресторана и пошла в свой номер.
ОН
Пацана за шкварник хватаю и в подсобку. Размазал бы по стенке его, но глаз вокруг дохрена.
Внутрь его заталкиваю, а он что-то бормочет по нос. Славик за дверью стоит.
— Что я сделал? Отпустите меня. — скулит, как баба.
За горло его хватаю. Чуть-чуть сжимаю, а он ручонками своими вцепился и чуть не плачет уже.
— Слушай меня мудак, ещё раз девочку мою обидишь, я тебе башку оторву. Эскорт? Серьезно? Ты нормальную девчонку от проститни отличить не можешь?
— Да я не то имел ввиду.
— Мне похер, что ты там имел ввиду. Еще хоть одно плохое слово про Дашу скажешь, про тебя такие слухи по городу ходить будут, ни одна собака с тобой не поздоровается. Ясно?
— Я все понял.
— Завтра к ней подойдешь и извинишься. Только чтобы поверила, от души. А после этого за километр её обходи.
— Понял, понял. Отпусти.
В сторону его слегка отпихнул. Кашляет. Трясется.
Говна кусок.
Из подсобки этой выхожу, на Славяна смотрю.
В какой номер пошли?
— 1007
На десятый поднялся. В 1007 стучу.
Дверь распахнула. Смотрит, будто объяснений каких-то ждет. В номер захожу и в ванную. Теперь и я руки мою, как одержимый, кукла виновата, надрессировала.
— Ты его избил?
— Как я мог? — вопросом на вопрос отвечаю, а кукла злится. Губешку поджала, а у меня в мозгу опять что-то замкнуло. Только на губы её смотреть и могу. Заколдовала ведьма.
— Ну я серьезно? — Психует, осталось ей только ножкой топнуть, малышка моя.
— Да не трогал я его. Так поговорили и все.
— Я тебе не верю.
— Ну и зря.
Ближе подхожу, а она назад пятится.
Подстава, стена за ней. В стену вжимается, я впритык подхожу.
Платье на ней красивое. Но сиськи прям наружу выглядывают. Я только смотреть могу, остальным нельзя.
Руку на талию положил, чувствую, как сжимается вся. Но на этот раз не дрожит.
Нагло в глаза прям смотрит, сейчас я эту наглость в ней подавлю. Хочу видеть, как глазки закатывает. К губам приближаюсь, пару сантиметров осталось, а она губы ещё сильнее сжала, спорю и зубы сомкнула щипцами не разжать.
Смотрю на неё и съесть хочу. Не настаиваю.
Косяк за мной, опять. Не уверен, что до конца простила, но хочу этого. Думал про нее херь всякую, дебил, а она ни при чем оказалась.
Томка права была.
Хорошая она.
Идеальная.
Моя только!
Глава 11
ОНА
Богдан меня к стене придавил и смотрит так, словно набросится в любую секунду. А я только и думаю, когда он это сделает.
Обиду свою спрятала в уголок и только о руке его думаю, что за талию меня держит. Но он не наступает, выбор дает. А у меня и выбора-то нет, сердце колотится как шальное, жду, когда он действовать начнет.
Хочу его губы горячие на коже своей ощутить, каждый поцелуй прочувствовать. Хочу, чтобы ко мне прикоснулся, жадно, как только он меня трогает. Как собственность свою, в объятьях сжимает.
Хочу стоны его услышать. Глухие, на выдохе, когда он справится уже с собой не может.
Но он медлит. Почему? Поиграть решил?
— Простила меня? — спрашивает шёпотом, прямо в губы мне шепчет, но не касается.
— Нет, — шепчу в ответ и губы кусать начинаю, взгляд отвести хочу, не позволяет. За подбородок меня взял, по нижней губе пальцем проводит и талию сильнее сжимает.
— А меня хочешь?
— Нет.
— Нет? Опять врешь мне? — Пристально смотрит, брови нахмурил, ухмыляется.
— Я не вру. — сказала протяжно, потому что его рука резко спустилась ко мне в декольте. Груди не касаясь, по шее пальцами бродит, туда-сюда, а я мурашками покрываюсь.
— А я думаю, ты врешь. Нагло так, глядя мне в глаза.
Не отвечаю. Лишь дыхание участилось, когда он ко мне наклоняется и в шею нежно целует.
Сначала губами прижимается, затем языком проводит, мочку уха прикусывает. Глаза закрываю, ощущения усилить.
