— Я здесь прячусь, — решаюсь сказать правду.
— Прячешься? — он заинтересованно подаётся вперёд. — Расскажи.
Ложится со мною рядом. Укрывается тем же одеялом. Но даже не притрагивается ко мне. Моя кожа будто плавится от такого близкого контакта наших тел. А ещё я чувствую запах. Помимо парфюма и сигарет к нему примешивается терпкий аромат алкоголя.
Сколько Кирилл выпил? Есть ли вероятность, что он не вспомнит о том, что я была в его постели? Тогда, возможно, я смогу и дальше приходить в этот дом и не испытывать от этого стеснения. Правда одевать при этом что-то более скромное.
А сейчас мне просто стыдно. За то, что залезла в кровать к парню и лежу с ним под одним одеялом. И он меня даже не знает.
Кирилл поворачивается набок и молчаливо разглядывает моё лицо. Точнее, ту часть, которая не скрыта одеялом. И терпеливо ждёт моего рассказа. Я судорожно облизываю губы, убираю одеяло от лица. Но оно по-прежнему прикрывает мою грудь в откровенном декольте. Тоже поворачиваюсь набок.
— За мной увязался парень. Ян, — признаюсь тихо. — Чтобы сбежать от него, мне пришлось ворваться в твою комнату и спрятаться за кроватью. Он не стал проверять тут я или нет. Заглянул и почти сразу ушёл… А я долго не решалась выйти.
— Поэтому включила музыку, легла и тихо бормотала себе под нос песню. Что ты, кстати, пела?
— Не знаю, просто подпевала стереосистеме.
— Как тебя зовут? — интересуется Кирилл.
Я почти произношу своё имя, но вовремя спохватываюсь. Лучше этого не делать. Первое правило моей подруги Ольги — никогда не раскрывать свою личность.
— Оля, — вру я, наверняка краснея до ушей, но, слава Богу, Кирилл этого не может увидеть.
— Ну моё имя ты наверняка знаешь.
— Знаю…
Кирилл приподнимает край одеяла в попытке заглянуть под него.
— Ты одета? — спрашивает вроде бы на полном серьёзе, но я вижу, как озорные искры сверкают в его глазах.
— Одета, — улыбаюсь.
Мне вдруг начинает казаться, что мы знакомы уже очень давно — так комфортно я чувствую себя с этим парнем.
— Хорошо, что ты смогла убежать от Яна, — говорит Кирилл. — Я даже рад, что ты укрылась от него именно в моей комнате.
— Почему?
— Потому что я буду нежен, а он — нет, — спокойно отвечает Кирилл и, запустив руку под одеяло, ладонью проходится по моему бедру.
Вздрагиваю всем телом. Не пытаюсь отстраниться, потому что оно всё ещё в оцепенении. Парень двигается ближе. Теперь наши тела соприкасаются, а мой нос задевает его подбородок. Подняв взгляд, пытаюсь заглянуть в его глаза. И даже во мраке я читаю интерес в его взгляде.
Интерес ко мне. Такого просто быть не может! Я интересна Кириллу Соболеву!
Но одна из мелькнувших мыслей быстро отрезвляет меня. Когда мы были на первом этаже, Ян говорил ему, что потерял меня из виду. И что таких, как я, здесь больше нет… Потому что я невинна.
Наверняка Кирилл понял, кто перед ним. Сбежавшая от Яна девственница. И, судя по всему, его интерес связан лишь с этим.
Пока я судорожно соображаю, что мне делать, Кирилл неожиданно ложится на спину. Больше меня не касается, а просто пялится на потолок.
— Расскажи о себе, — внезапно просит он.
— Что именно? — тоже ложусь на спину.
— Что угодно… Сколько тебе лет? Чем ты занимаешься по жизни? О чём мечтаешь?
— Вырваться, — опрометчиво выдыхаю я.
— Вырваться? — он резко смотрит на меня. — Откуда?
Яростно кусаю губы, жалея, что это сказала.
— Ниоткуда…
Но это слишком слабая попытка закончить разговор. Кирилл вновь переворачивается на бок. Подперев голову рукой, внимательно смотрит мне в лицо.
— Оль… — зовёт меня не моим именем. — Откуда ты хочешь выбраться?
— Из дома, — признаюсь тихо. Облизываю пересохшие губы. — Моя мама слишком меня контролирует. Хочет, чтобы мы с сестрой были правильными, послушными, не совершали ошибок… Понятно, что это желание каждого родителя…
— Не соглашусь, — качает головой Кирилл. — Ошибки совершать необходимо. Хотя бы иногда, чтобы самую малость набить шишек. Закалить характер. Уверен, что контроль таких мам приводит к тому, что их дети в итоге вырастают совершенно неприспособленными к жизни.
Он прав. Вот что мы с Янкой умеем? Разве что по хозяйству помочь. Но нас не отдавали, например, в спорт, потому что мама считала это опасным. Мы не заводили друзей в школе, не устраивали ночёвки у подруг, потому что мать не видела в этом смысла. А сейчас она помешалась на религии и даже дышать не даёт нам свободно. Встречи с Ольгой — это единственное, что она мне позволяет. Но если бы знала, чем занимаемся и куда ходим, наверняка навсегда закрыла бы дома.
— Да, я тоже так считаю, — с улыбкой соглашаюсь со всем, что сказал Кирилл. Ликую, что он с таким участием со мной общается, и в эйфории признаюсь: — Я даже татуировку сделала… И назло ей, и выражая своё душевное состояние.
— Покажи, — сразу требует Соболев.
Сквозь сумрак вижу, что он улыбается.
— Не могу. Она под одеждой, — голос снова слабеет.
А потом опять начинают трястись мои поджилки, потому что я своей фразой разожгла интерес парня.
— На какой части тела? — уточняет он глухо.
— Здесь, — достав руку из-под одеяла, укладываю её на живот и смещаю немного вниз.
— Здесь? — Кирилл кладёт свою руку сверху. — И всё равно покажи…
— Но ты же не увидишь, — пытаюсь засмеяться, чтобы скрыть своё волнение.
Он начинает ёрзать. Убрав тёплую ладонь с моей руки, лезет в карман джинсов. Достаёт оттуда прямоугольный предмет.
— Я могу посветить, — говорит Кирилл. И я понимаю, что в его руках телефон. — Обещаю, что только на тату… И так как я не увижу твоего лица, то и не узнаю, как выглядит девушка, которая передо мной разделась. Давай же… Покажи мне! Или ты всё-таки слишком правильная? И не так уж и хочешь вырваться?
Задевает болезненные струны моей души. Умело подчиняет, прибегнув лишь к словам.
Я откидываю одеяло и решительно задираю подол платья, обнажая трусики и полоску кожи над ними. Ладонь Кирилла тут же ложится на мой живот, и я застываю. Сердце сначала замирает, а потом начинает биться часто и оглушительно громко.
Кирилл смещается ближе. Спускается всем телом вниз, и его лицо располагается напротив моих трусиков. Судорожно сжимаю бёдра, а Кирилл включает телефон и направляет свет от экрана на татуировку…
— Хм… птичка в клетке, — говорит Кирилл, глядя на тату.
— Глупо, да?..
Смотрю на него сверху вниз и прекрасно вижу лицо, потому что экран телефона освещает не только мой живот.
— Нет… Скорее, символично… И, безусловно, красиво.
Кирилл тяжело вздыхает, и его горячее дыхание опаляет жаром мою кожу. Я всё ещё сжимаю в пальцах подол платья, но не тороплюсь опустить его вниз. Мне стыдно… Но в той же степени я замираю от предвкушения.
Он проводит пальцем по контурам тату. Его прикосновения — как удары молний. Дрожь в теле уже не получается скрыть. Я никогда и ни с кем не была так интимно близко.
— Спасибо, — произношу еле слышно.
Он хмыкает. Подушечка пальца ползёт к краю трусиков. Скользит вдоль резинки, немного сдвигая её вниз.
— Тату хоть и красивое, но я имел в виду совсем другое.
Соболев смотрит на бельё, потеряв интерес к татуировке. Я лежу смирно, и сама не понимаю, почему всё ещё не одёрнула платье. Хотя, конечно, понимаю… Теперь я знаю не понаслышке, как может действовать обаяние Кирилла.
— Чёрт… Ты не представляешь, как мне хочется увидеть твоё лицо! — внезапно признаётся парень.
Свет от телефона дёргается вверх, но доползает лишь до моих рук. Потом Кирилл вновь направляет его на тату.
— Хотел бы включить хотя бы настольную лампу, а потом исследовать всё твоё прекрасное тело, — хрипло шепчет он, касаясь губами рисунка. — Ммм… Ты очень приятная на вкус.
Моё дыхание сбивается. С головой накрывает паника. Но ужасает не то, что он меня целует. И в таком интимном месте. А то, что я совсем неопытная, и не знаю, что мне делать. Возможно, должна что-то сказать? Как-то ответить?
