— Проснулась, — ответила без настроения. Где ему взяться, когда оказалось, что живёт под одной крышей с соперницей.
Денис, облаченный в одни спортивные штаны, с голым торсом, разлегся сверху одеяла, подперев щеку рукой.
— Значит, слышала… — констатировал, внимательно всматриваясь в её потухшие глаза. — Ксюх, она… просто ревнует.
— Это я уже поняла, — огрызнулась, откидывая одеяло. Раз проснулась, можно помыть голову и заняться приготовлением завтрака, а то снова обвинят в иждивенстве.
Денис вскочил с кровати, перехватив её за талию. Сквозь тонкую ткань короткой ночнушки смогла почувствовать исходивший от него жар.
— Нет, ты неправильно поняла, — запустил пальцы в её волосы, наслаждаясь их шелковистостью. — Ольга ревнует тебя к Лиле. Поставь себя на её место: раньше они постоянно были вместе. А сейчас Лиля всё время с тобой.
— И к тебе тоже, — проклиная себя за неумение противостоять бабскому упрямству, прошептала Ксюша.
— Не понял?
Сердце сразу замедлило ход. Денис забрал с её волос руки и возмущенно скрестил их на груди.
— Ну… — замялась, виновато опустив глаза, — Ольга не только Лилю ревнует, а и тебя.
Того, что Ходаков громко рассмеется, запрокинув голову назад, никак не ожидала. Даже как-то обидно стало.
— Тебе смешно? А я думаю, ты не видишь очевидного.
Денис поддел Ксюшу за руку, привлекая к себе. Она недовольно затрепыхалась. Приложила грандиозные усилия, чтобы не выглядеть склочной ревнивой бабой, которой она, судя по всему, и была.
— Ксюх, Оля… она тот человек, которому я доверяю безгранично, — начал Денис ещё посмеиваясь. — Она здесь не просто так. Я не могу сдать Лилю в садик. Не могу впустить в дом чужого человека. Если она с Олей — я спокоен.
А я? Ксюшу так и подпирало спросить: «А я? Разве я не смогу присматривать за Лилей?»
— Или ты хочешь сказать, что уйдешь с работы и согласишься сидеть с моей дочерью?
А вот это уже действительно обидно.
— Я думала, раз мы вместе, то между нами нет понятия «твое-мое».
Зря она переехала к нему. Нужно было повстречаться, узнать друг друга как следует. Шутка ли, почти шесть лет не виделись. Чувствуя, что может наговорить глупостей, скинула с себя сильные руки, собираясь принять душ.
— Ксю-ю-юш, — Денис приобнял её со спины. — Конечно всё, что принадлежит мне — твое. Как ты могла подумать иначе? Но я не в праве заставлять тебя быть с Лилей. Она ведь… по-сути, никто тебе.
— Ну да. Я ведь чужая тётка, греющая тебе постель, — заметила с горечью. — А Ольга, да, считай, родная кровь. Она и о твоих предпочтениях, наверное, ведает и о кулинарных вкусах в курсе. Интересно, есть такое, чего она не знает?
Как донести ему, что две бабы на одной кухне — не к добру. А когда ещё эти бабы влюблены в одного и того же мужика — так вообще прячься. Может рвануть в любой момент. А он тут втирает о доверии. Да скажи он, что так, мол, и так, что не с кем оставить дочку, что нуждается в ней — она бы как миленькая всё бросила. Но он молчал, а она не напрашивалась.
За её спиной тяжело вздохнули.
— Ну-ка, посмотри на меня! — приказал Ходаков, пытаясь развернуть её. — Давай, давай, поворачивайся.
Ага. Щас.
Но противостоять Денису, то же самое, что бороться с ураганом — всё равно сделает так, как захочется именно ему. Сильные руки, не прикладывая никаких усилий, развернули её к себе, а ловкие пальцы приподняли за подбородок, заставляя вскинуть голову.
— Дороги, по которым ты только начинаешь идти, — произнес он, поравнявшись с ней глазами, — я прошел уже очень давно. Я как никто другой могу рассказать тебе, что такое ревность и настолько она бывает уничтожающей. Как разрушает человечность, затмевая разум. Когда ты была с моим братом… — заиграл скулами, непроизвольно надвил на лицо, — я сходил с ума, имея на это все основания. Потом было шесть лет, на протяжении которых я смирился с тем фактом, что у тебя есть мужчина и возможно, даже семья. Я подыхал от мысли, что ты спишь с Яшиным, прекрасно зная о моем присутствии в этом городе. Ксюх, — опустил руки на тонкую талию, чувствуя, как затрепетало под ладонями её тело. Миндалевидные глаза насторожено следили за ним, поглощая каждое слово. Долго смотрел в них, пытаясь определить, настолько глубоко она успела отравиться. — Не ревнуй к Ольге, потому что это не только глупо, но и беспочвенно.
Так значит? Беспочвенно?
— А как же Алина? — ступила на скользкую дорожку и тут же почувствовала, как напряглись его руки. Сразу изменился в лице, недовольно поджав губы.
— Алина была девушкой на одну ночь. При чем — по пьяни. Я и знать не знал, что она залетела от меня, пока через четыре месяца в «Стаю» не пришла её сестра. Она «обрадовала» меня новостью о возможном отцовстве и попросила взять под контроль чересчур охочую к наркоте сестру…
Ксюша даже не дышала, боясь помешать. Только сердце грохотало в груди, перекачивая кровь по венам. Вся натянулась. Подавшись необъяснимому порыву, обняла Дениса, уткнувшись носом в ложбинку на шее, и облегченно вздохнула. Не по любви, значит.
Он так вкусно и возбуждающе пах. Провела подушечками пальцев по гладковыбритой щеке, наслаждаясь её нежностью. Вдохнула родной, чуть резковатый аромат.
Денис смягчился. Уперся в её макушку подбородком, расслабил плечи. Пускай знает, что она станет для него кем угодно и чем угодно. Пускай не боится потерять её. Не из-за глупой ревности уж точно.
— И как ты отнесся к этой новости?
— Охренел. Я ничего не помнил с той ночи, даже её имени. Но…
— Ты не захотел повторений, так ведь? — вспомнила, как он рассказывал о своей матери и её отношениях с Леонидом. Как отец не знал о его существовании и если бы не тётка — так бы и не узнал.
Денис кивнул.
— Пришлось набраться терпения и ждать рождения ребёнка чтобы сделать тест на отцовство. Кандидатов-то было море. — Вздохнул. Но уже не тяжело, а скорее облегченно. — Ты не представляешь, какой это был ад. Лиля родилась семимесячной. Лежала в инкубаторе. Боролась за жизнь как могла. И крестили её там же, потому что… потому что сказали держать батюшку под рукой…
Денис замолчал, а Ксюша не стала настаивать на продолжении. Главное — с Лилей сейчас всё хорошо.
— В общем, — продолжил Денис спустя минуту, сумев совладать с эмоциями, — тест сделали. Моей оказалась. Пробыл с ней полгода в больнице. С Алиной не виделся. Она оставила дочку на мое попечение и слиняла. Потом я узнал, что она умерла от передозировки. Оля с той поры стала моей опорой. Так сложилось, Ксюш… Я тебя понимаю, честно. Но и ты меня пойми.
Что ей оставалось? Конечно, улыбнуться, поцеловать твёрдые губы, потереться носом о тёплую щеку и заверить, что всё хорошо. Засунет она свою ревность как можно дальше. Но, блин, легко сказать.
Это второй раз, когда она так близка с Денисом эмоционально. Так бы и стояла в кольце сильных рук, наслаждаясь его запахом и теплом. Да пускай хоть триста Ольг живут с ним. Пофиг. Когда он вот так её обнимает, когда целует до остановки сердца — всё не важно.
Им срочно нужна близость, чтобы снять друг с друга чёртовое напряжение. Рваная, быстрая, но от этого не менее огненная и сокрушительная.
Ксюша хотела первой начать сближение, даже привстала на носочках, пытаясь достать мужских губ, как телефонный звонок, заставил вздрогнуть, а затем и отойти в сторону, потому что Денис, увидев на экране высвеченное имя, уже сам отпустил её.
— Да, Дима! Доброе утро. Что-то случилось?
Ясно. По работе.
Не стала стоять над душой. Без стеснения сняла ночнушку и пошла в ванную.
— …какого? — донеслось через неплотно прикрытую дверь. — Да ну?! И кто же?.. Вот с-сс*ка-а-а. Чего ему не сидится на жопе ровно?..
Голос Дениса звучал сталью. Видимо, что-то случилось. Тяжко вздохнув, Ксюша отрегулировала температуру воды. Снова его не будет целый день. Хорошо, если явится к ночи. Сколько не спрашивала — всегда отмалчивался, давая понять, что не её дела. Замыкался. Даже Ольга заметила, что что-то не так.
