class="p1">Как ни странно, мне кажется, что я поняла.
Эл слишком раскрывался во время того, когда давал мне задания. Слишком заводился и переставал себя контролировать.
— Жаль, — искренне призналась я. — Мне нравилась эта игра в подчинение.
— Мне тоже, — уронил он и замолчал.
— А как… как мы тогда?
— Любые встречи вот в таком формате, как сегодня. Советы, рекомендации, практические задания.
— Минимум личного? — не удержалась я. — Просто обучение?
— Дин, — тяжело вздохнул он. — Ну ты же умная девочка. Неужели сама не понимаешь?
— Понимаю.
— Ну и все. Так что, тебе надо еще встречаться или закончим на этом?
— Надо, — решительно сказала я. — Завтра.
— Завтра?
— Завтра, послезавтра и всю неделю. До субботы включительно. Ты сможешь?
— Смогу, — через паузу отозвался он. — В субботу последний раз?
— Да, там прилетает он, ну и…
— Понимаю. Тогда… До завтра?
— До завтра, спасибо тебе!
Я отключилась и некоторое время полежала на кровати, разглядывая потолок. Я не знаю, влюблена ли я в Эла и можно ли вообще влюбиться в того, кого ни разу в жизни не видел, но почему-то я делаю все возможное, чтобы как можно дольше не отпускать его.
Что вообще со мной происходит?
В среду мы оторвались по смазкам. Вечер был длинным, и я попробовала все, что лежало в первой посылке: сначала обычную, потом с охлаждающим эффектом и затем разогревающую. А вишенкой на торте стала какая-то убойная смазка для усиления возбуждения, после которой я помчалась в душ так быстро, как будто у меня подгорало. Ну, вернее, у меня и подгорало — средство оказалось слишком мощным для моей чувствительности. Еще и смывалось плохо, так что я долго ругалась. А Эл смешно извинялся, хотя непонятно за что — откуда он мог знать, как на меня подействует эта штука. Но несмотря на это, время мы все равно провели отлично.
В четверг Эл сообщил мне, ухмыляясь, что сегодня он для разнообразия помолчит и послушает мои грязные разговорчики. О боги, мне ни разу в жизни не было так стыдно! Даже сидеть без трусов на паре оказалось не таким смущающим, как открыть рот и описать словами то, что я с собою делаю. Или то, что я хочу, чтобы со мной сделали. У меня просто язык прилипал к небу, я глупо хихикала и никак не могла расслабиться. Подозреваю, Эл неплохо повеселился, слушая все это, но потом, к счастью, перехватил инициативу, и, как ни странно, оказалось, что все эти неловкие попытки dirty talk меня неплохо разогрели. И кончить получилось очень быстро, особенно когда в руке был вибратор, а в ухе низкий голос Эла, шепчущий мне грязные словечки. О, в этом он был реально мастер!
А в пятницу Эл допустил тактическую ошибку.
— Так как ты хочешь сегодня, Дина? — беспечно спросил он.
Я подобралась, как перед решающим прыжком:
— Я хочу, чтобы ты говорил мне, что делать, — выдохнула я и замерла в ожидании его ответа. Я снова хотела ему подчиняться, я снова хотела услышать, как он низким от желания голосом отдает мне приказы, которые так сладко выполнять. Я снова хотела увидеть, как его срывает с катушек.
Эл молчал.
— Закрой дверь своей комнаты на ключ и сядь перед зеркалом, — вдруг резко выговорил он, и волна жара пробежала по моему телу, осев горячей тяжестью в низу живота. — Медленно раздевайся. Представь, что делаешь это для меня, что это я на тебя смотрю.
Разгон до максимального возбуждения был в этот раз как у дорогущих спортивных тачек — за считаные секунды. И не у меня одной. Эл завелся как никогда — я слышала это по его участившемуся дыханию, по хриплым сексуальным ноткам в голосе, по ласковым пошлостям, которые лились на меня щедрым дождем:
— Умница… хорошая моя девочка… такая красивая…везде…смотри на себя…смотри так, как смотрел бы я…
И я смотрела на себя в зеркало. Смотрела без всякого стеснения на тяжелый температурный румянец на своих щеках, на яркие соски, затвердевшие от возбуждения, на пальцы, которые входили между расставленных ног, неприлично хлюпая и заставляя меня выгибаться и стонать.
А когда он прошептал:
— Кончи для меня, моя хорошая, — меня вынесло оргазмом куда-то за пределы сознания.
А едва я пришла в себя, меня ждало еще одно потрясение, потому что Эл вдруг выдохнул:
— Ты так стонала, что я кончил быстрее, чем в подростковом возрасте.
Вот это да.
Впервые он признался, что не я одна тут схожу с ума, что его тоже все это заводит — сильно и неотвратимо. Только что это изменит, ведь у нас осталась всего одна — последняя встреча? Или, может быть, поэтому Эл и позволил себе немного вольностей сегодня, зная, что это уже ни на что не повлияет?
Мы скомканно попрощались друг с другом, а я упала на кровать и зарылась лицом в подушку. В голове билось «завтра-завтра-завтра…».
Что мы будем делать завтра? Позволит ли Эл себе открыться еще сильнее или наоборот проведет подчеркнуто отстраненное занятие, дав мне парочку напутствий перед будущим сексом с моим будущим парнем? Будет вести игру по своим правилам или снова спросит, чего хочу я?
Ох, я знала, чего хочу. Но согласится ли на это Эл? Мне почему-то казалось, что это стоило обговорить заранее.
Я никак не решалась написать ему и спросить, но он написал сам. Видимо, вопрос про последнюю встречу мучил и его тоже.
«Как мы завтра?»
«Я кое-что хочу»
«Что?»
«Не скажу, ты все равно откажешься»
«Дешевая манипуляция. Может, откажусь, а может и нет. Так что ты хочешь, Дина?»
Написать? Нет, написать не смогу. А вот рассказать, возможно, получится.
Я нажала на кнопку аудиозаписи:
— Эл… — Казалось, что мой голос звучит очень глупо, и я неловко откашлялась. — Я хочу секса с тобой. Не обучения, не тренировки, не какой-то еще хрени, где ты отдельно от меня, а секса. Пусть и виртуального. Чтобы ты тоже был в процессе, а не наблюдал со стороны как тренер. Чтобы ты тоже говорил, что чувствуешь. Чтобы отправил мне фотки, как я тебе отправляла. Только не надо снова про анонимность, ладно? Мы же оба понимаем, что это просто отмазка. Есть куча частей тела, кроме
