— Позволь хотя бы отвезти тебя? — не унималась она.
— Я вызову такси, — отрезала Айрис. — Со мной все в порядке. Не переживай.
Девушка думала, что организация похорон полностью обрушится на ее плечи. А кто, собственно, еще бы этим всем занимался? Но мать изрядно упростила ей задачу. Эта женщина, как всегда, продумала все до мелочей и позаботилась о собственных похоронах еще при жизни. Стоило лишь позвонить человеку, чей номер она указала в одном из прощальных писем, что дожидались своего прочтения, покоясь под вазой на обеденном столе:
«Доченька моя! Моя милая Айрис. Если ты читаешь мое к тебе обращение, значит, я уже встретилась с твоим отцом. И ему теперь не так одиноко, как раньше.
Наша последняя встреча прошла не самым приятным для тебя образом, и мне искренне жаль, что все случилось именно так. После смерти Рэна моя жизнь утратила всякий смысл. Я оказалась слишком слабой. Мне очень горько от того, что я так и не смогла взять себя в руки. Мне также жаль, что причиной многих твоих проблем была именно моя несостоятельность, как родителя. Я замкнулась в себе и совсем не принимала участия в твоей жизни. Ты не слышала от меня добрых слов, ведь я с тобой даже толком не разговаривала. Возможно, ты думала, что я и вовсе тебя не любила. Но это не так! Я безумно тебя любила и буду любить всегда, моя девочка! Надеюсь, ты когда-нибудь сможешь меня понять и простить. Люблю и целую. Мама.»
Это короткое письмо Айрис читала не меньше получаса. Зрение то и дело размывало от нескончаемых жгучих слез, а дыхание сбивалось, утопая в судорожной истерике. Когда девушка немного отдышалась и привела себя в более осознанное состояние, она приступила к другому письму. Оно оказалось куда более лаконичным и простым к восприятию. Текст содержал в себе лишь формальные аспекты: Минори указала список людей, которых требовалось оповестить о ее смерти, и номер некоего Джона Дендри, что и занялся впоследствии организацией похорон.
***Приглашенных оказалось достаточно большое количество, а именно тридцать две персоны. Всех присутствующих Айрис видела последний раз будучи еще совсем ребенком. Безусловно, их внешность претерпела некоторые возрастные изменения, но девушка всех без исключения узнала. То и дело ее окидывали сочувствующими взглядами, полными жалости, и каждый без исключения счел нужным выразить соболезнования лично. Мрачные силуэты в черном мелькали туда-сюда перед глазами, смешиваясь в одну мрачную субстанцию. Миура сейчас испытывала некоторую подавленность, но как таковых болезненных эмоций в ней не находилось. Накануне она заглянула к доктору Швартцу, и тот выписал ей достаточно сильные успокоительные. Лишь благодаря белым пилюлям девушка и держалась. Сознание и реакция сейчас были заторможенными, и Миура ощущала себя в легкой полудреме. Ни плакать, ни кричать, ни что-либо в принципе испытывать из эмоций попросту не находилось сил. Тяжело было даже стоять.
Девушка покинула дом и вышла на улицу, сворачивая во двор, после чего села на скамейку. Достала пачку сигарет и прикурила, затягиваясь крепким ароматом табака. В очередной раз тяжело вздохнула, на мгновение прикрыв глаза, и устало откинулась на деревянную спинку.
Боковым зрением Айрис заметила, как дверь дома распахнулась, и за порог вышел темноволосый парень, который зачем-то направился в ее сторону.
— Здравствуй, Айрис, — сдержанно произнес он. — Мне жаль, что увидел тебя именно при таких обстоятельствах, — парень сделал паузу и опустил взгляд. — Прими мои соболезнования.
— Да, — кивнула девушка. — Спасибо. — Айрис сделала последнюю затяжку и затушила окурок. — А ты … ? — она перевела на парня вопросительный взгляд, поскольку видела его впервые.
— Томас, — представился он.
Томас выглядел абсолютно так же, как, в общем-то и все мужчины-оборотни: высокий, широкоплечий, с крепко развитой мускулатурой, рельеф которой выделялся даже под свободного кроя рубашкой и горячим, гипнотизирующим взглядом.
— Рада знакомству, — прохрипела девушка. Она сорвала себе голосовые связки, и от нежного скользящего тембра не осталось и следа. Теперь голос звучал как у прожженного пятидесятилетнего алкоголика.
Парень сел с ней рядом и развернулся вполоборота, устанавливая зрительный контакт.
— Как твое состояние? — спросил он.
— Не знаю, — честно призналась Айрис. — Я на препаратах, так что слабо могу дать оценку происходящему, — она отвела взгляд в сторону. — Я ведь даже о ее болезни не знала. Мы виделись пару недель назад, а она ничего мне не сказала. В общем, это уже роли не играет.
— Я понимаю тебя, — Томас положил ей на плечо свою большую тяжелую руку. — Моя мать умерла в прошлом году. Это непросто. Но ты справишься.
— Спасибо, — отстраненно поблагодарила Айрис.
— Если ты чувствуешь, что устала, я могу отвезти тебя домой, — предложил парень. — Тебе вовсе необязательно здесь находиться. Ритуал уже провели, и это главное. Ты хорошо держалась.
— Такое не сочтут за грубость? — смутилась она.
— Нет, — Томас покачал головой. — Как ты могла заметить, волчьи похороны несколько отличаются от человеческих. Так что все в порядке.
Похороны волков действительно кардинально отличались. На проводах отца Айрис присутствовать не удалось из-за слишком сильного эмоционального потрясения. И это был первый в ее жизни ритуал прощания. Проводы проходили в гуще леса за пределами города, на территории оборотней, где когда-то давно охотилась и сама девушка.
Когда Миура приехала по указанной организатором локации, что предварительно Дендри отправил ей в сообщении, мужчина уже дожидался ее на месте. Таксист смерил девушку настороженным взглядом и повторно переспросил, точно ли он приехал по нужному адресу. Ведь через сто метров дорога заканчивалась, упираясь в лесные массивы, что густой кроной деревьев скрывали за собой застилающий небо горизонт.
— Примите мои соболезнования, — мужчина опустил голову. — И позвольте представиться, — он протянул руку. — Джон Дендри. Я являюсь старейшиной. И проведу прощальный ритуал.
— Ритуал? — Айрис с трудом заставляла свои мысли соображать. После убойной дозы успокоительного это давалось непросто.
— Да, — утвердительно кивнул Джон. — Вы должны будете обратиться. Поэтому можете раздеться в моей машине, чтобы не испортить свою одежду. Я буду ждать вас на месте. — Дендри бросил уточняющий взгляд. — По запаху найдете?
— Разумеется, — нахмурившись, ответила Миура.
Став волчицей, девушка сразу же ощутила шлейф коллективной скорби, что окутывал здешний лес. И много, очень много чужих запахов, от которых хотелось спрятаться. Айрис опасалась себе подобных. По большей части из-за своей детской глупости, когда она, увлекшись охотой, забрела на чужую территорию, чем спровоцировала стычку с другими оборотнями и впоследствии драку. Взрослые особи ее просто бы припугнули и не стали как-либо вредить. Но Айрис столкнулась со своими сверстниками. Так она и получила шрамы, что теперь красовались на спине. А один, особенно крупный, был запечатлен на левом глазе, растягиваясь длинной полоской от брови до скулы.
Похрустывая лапами по мелким веточкам, разбросанным под ногами, Миура двигалась, руководствуясь лишь своим обонянием. Чужой запах становился сильнее с каждым шагом, а шерсть на холке поднималась от ощущения хоть и своей, но такой большой малознакомой ей стаи. Сколько лет девушка не видела их? Десять? Пятнадцать? Она и не считала даже.
Тридцать два волка сверкали своими желтыми глазами, рассматривая ее, и расступались, сочувствующе склоняя голову перед Айрис. Женские особи были вдвое крупнее обыкновенных волков, мужчины — еще больше. В человеческом обличии остался лишь сам Дендри, хоть и являлся тоже оборотнем. Мать также после смерти находилась в обличии волка: длинная белая шерсть, навсегда утратившая свой природный блеск, облегала ее впалые бока, а глаза были закрыты, скрывая от всех застывший стеклянный взгляд, который Минори приобрела еще задолго до своей смерти. После гибели отца, своей собственной кончине она, наверное, была даже рада.
