— Все не серьезно, — настаиваю я.
Брандо складывает руки вместе так, словно просит Господа об ответах.
— Тогда, черт возьми, что это, чувак?
— Если ты заткнешься и подашь мне пиво, возможно, я расскажу тебе.
Брандо запускает руку в холодильник и подает мне бутылку. Мы садимся на полотенца. Я оцениваю блондинок — они, вероятно, часто приходят на пляж, потому что знают все возможные способы, как правильно сидеть.
— Она была лишь с одним парнем. Господи, как такое возможно с таким телом, как у нее. У нее был парень со старшей школы. Несколько дней назад она рассталась с ним и трахнулась со мной.
— Дерьмо! — говорит Брандо, делая глоток, которым опустошает половину своей бутылки.
— Это еще даже не самое интересное. После того как она трахнулась со мной, она удивляет тем, что просит меня обучить ее трахаться. Она хочет знать все. Желает суметь понравиться любому мужчине, который ей попадется, чтобы, когда она встретит очередного понравившегося ей парня, быть в состоянии его удержать.
Брандо хлопает большой рукой себе по лбу и смеется так громко, что блондинки почти смеются с ним вместе.
— Чувак! Клянусь, видел однажды порно с таким сюжетом! Почему, черт возьми, такое дерьмо никогда не происходит со мной?
— Вот так, — я пожимаю плечами.
— Хотя у меня есть один вопрос, — говорит Брандо, и вдруг перестает смеяться и становиться серьезным, — сколько раз ты трахнул ее?
Мне требуется время, чтобы подумать.
— Четыре, пять… возможно, шесть раз.
— И она тебе еще не надоела? — спрашивает Брандо, как адвокат, который ждал, чтобы задать сражающий наповал вопрос.
— Это не продлится вечно. Когда дело сделано, то дело сделано. И в любом случае, она довольно умна. Хитра. Очень забавна. А самое главное адски сексуальна. Мне ничего не стоит зажечь искру в ней.
Брандо качает головой.
— Что? — резко спрашиваю я.
Он смеется, словно я безнадежен.
— В последний раз, когда я слышал, чтобы парень так описывал девушку, он женился на ней в течение недели. Все серьезно, чувак.
— Не серьезно.
— Серьезное положение дел.
Я качаю головой на его реплику, не соглашаясь с ним.
— Разве ты не захотел бы такую девушку? Девушку, готовую сделать все, что ты пожелаешь? Что угодно, что придет в твою голову.
— Чувак, — говорит Брандо, наклоняясь вперед, будто я сейчас услышу тайную житейскую премудрость, — мы уже так живем.
Я смеюсь.
— Ответь мне на один вопрос, — говорит Брандо, — ты с нетерпением ждешь встречи с ней снова?
— Да.
Брандо стонет, встает и направляется к океану.
— Куда ты? — кричу я.
Брандо поворачивается и идет спиной вперед, посмотрев через плечо в сторону воды.
— Думаю, что мой братан, Джакс, все еще находится там, в океане. Не знаю кто ты, но не бери больше мое пиво, ладно, чувак?
Он разворачивается и продолжает идти, но не идет к воде, а направляется к блондинкам.
Я делаю большой глоток пива и качаю головой, наблюдая за пляжными действиями ловеласа Брандо. Все идет именно так, как я и ожидал.
Мой телефон звонит, и я протягиваю руку, чтобы достать его. Когда вижу, что это Лиззи, я притворяюсь самому себе, что в действительности не настолько чертовски рад этому. Дерьмо. Я сам себя смущаю, а ведь рядом никого нет.
— Привет, — говорю я.
— Привет, Джакс.
Я замолкаю, и затем говорю:
— Ты кажешься взволнованной. Что случилось?
— Да? Гхм, ничего.
Это не то, что я хочу слышать. Это похоже на то, что женщины говорят, когда они в отношениях. Своего рода невысказанное чувство, не включающее похоть. После поддразниваний Брандо все это ощущается подобно удару по голове.
Но проклятье. Существует ли другая девушка, которая может звучать так чертовски сексуально, даже когда почти ничего не говорит?
— Слушай, — говорю я, взяв все под контроль, — собери кое-какую одежду. Я отвезу тебя куда-нибудь на выходные. Приобщимся к природе во всех смыслах этого слова. Совершим несколько грехов в нашем собственном саду Эдема (Примеч. Сад Эдем — райский сад в Библии, место первоначального обитания людей).
Я слышу ее вздох на другом конце линии.
— Звучит потрясающе. Но… у меня есть планы.
Я уже не раз сталкивался с трудностями, наподобие этой.
— Я думал, ты боишься планов. Твои планы превосходят горящий камин, коврик из медвежьей шкуры и двух невероятно сексуальных людей, выясняющих, кто сможет продержаться дольше?
Она сексуально смеется, но я все еще слышу нотки напряженности.
— Я должна пойти на свадьбу. Это общий друг.
— Общий? Я знаю его?
— Общий друг между мной и Броуди. Это подразумевает, что мне придется находиться с неприятными личностями на близком расстоянии, и в то же время наблюдать, как мой парень наслаждается флиртом. Если я выживу — и это действительно большое «если» — тогда, возможно, мы можем встретиться на следующий день?
Мне требуется мгновение, чтобы подумать, но на самом деле мне не нужно обдумывать это. Я воспользуюсь любой возможностью, чтобы быть с Лиззи. Вместо этого я проверяю, что Брандо все еще увлечен блондинками, а затем говорю:
— Как насчет того, что я пойду на эту свадьбу с тобой? А взамен на услугу тебе, ты окажешь мне. Услугу.
— Что?
— Я пойду с тобой. Это просто свадьба. Это как пойти в бар, но платья более длинные, а женщины в два раза пьянее и в три раза отчаяннее.
— Серьезно? Ты не должен.
— Уверен, это будет весело, — я открываю еще одну бутылку пива и наблюдаю, как Брандо прикасается к плечу одной из блондинок, пока она вбивает свой номер в его телефон.
Лиззи издает огромный вздох облегчения.
— Боже мой. Спасибо.
— Не стоит благодарностей. Есть одно условие.
Она замолкает на мгновение, прежде чем робко спросить:
— Какое?
— Не надевай трусики.
В этот раз нет никакого колебания.
— Договорились.
— И еще… ты встретишься со мной в клубе сегодня вечером. Прямо сейчас ты кажешься слишком напряженной, а мы не можем так это оставить.
— Да ты что. Значит, ты планируешь показать мне, как отделаться от этого? — дразнит она.
— Нет, — говорю я, — ты покажешь мне.
Мы встречаемся сразу после ужина, и я улыбаюсь со своего места у ультрасовременного бара из матового стекла, когда вижу, как Лиззи входит, одетая в подходящее для танцев платье — с не слишком глубоким декольте, чтобы не выставлять все напоказ на танцполе, но достаточно облегающее, чтобы показать ее умопомрачительные изгибы. И оно черное. Я делаю еще один глоток своего напитка и направляюсь к ней.
