После её слов желаю обхватить тонкую шею и слегка сжать. Бесит. Раздражает. Злит. И вместо того, чтобы навалять этой чертовке, сжимаю ладони в кулаки.
Блять, лишь бы продержаться. Не сделать ничего с ней, чтобы не усугубить ситуацию.
— Я не про это. А про то, что мать до сих пор управляет твоей жизнью. Подавляет. Что срываешься и избавляешься еды. А ты ведь даже не съела то, что хотела. Только полезные продукты, Кара. Они бы не принесли вреда твоей фигуре, как и сто грамм сладостей. Это уже ненормально, мотылёк. Тебе и до анорексии недалеко. Я вообще не представляю, как ты до сих пор в скелет не превратилась.
И как вообще ходит. Существует. Замечаю, что она делает зарядку на коврике в этой самой комнате. Лично не видел, но судя по маленьким гантелькам, она делает именно это.
Живём вместе меньше недели, а она уже успела освоиться. Накупила одежды, шампуней, и даже такие спортивные атрибуты.
И это почему-то мне дико нравится. То, как она быстро обживается, несмотря на то, что ненавидит меня.
— Влад, — у малышки прорезается голос. Говорит грозно, хоть и пытается сдержаться. Её снова накрывают эмоции. Закусывает губу, смотрит вниз. И мои слова задевают её за живое. Потому что в уголках глаз скопилась солёная влага. — Это мои личные проблемы. Ты никак должен в них лезть. Я сама решу, как мне будет лучше. И мои отношения с матерью — сугубо моё дело. Меня не задели её слова, нет. Просто я сама поняла, что слишком много себе позволила.
Лина резко встаёт с дивана после своей речи, произнесенной надрывающимся голосом. Хочет уйти. С ресниц срываются слёзы, аккуратно стекающие по щекам.
И что-то внутри меня щелкает. Вот так вот. Стоит увидеть её заплаканное лицо. Подрагивающие губы. Услышать всхлип.
Встаю следом. Она пытается уйти, но не позволяю. Обхватываю руками её тонкое тело и прижимаю к себе. Сопротивляется, пытается вырваться, но силёнок не хватает. Все её взмахи тают в воздухе. Только зря тратит время.
И когда она это понимает, ничего не делает. Тихо плачет, хватаясь ладонями за мои руки.
— Я знаю, — произносит через рыдания. — Понимаю, что это всё не правильно. Но ничего не могу с этим поделать!
Руки неосознанно прижимают её спину к моей груди. Опускаю подбородок ей на макушку и смотрю вперёд, лишь бы не развернуть её к себе, стирая с лица влагу пальцами.
Пусть поплачет. Ей это явно нужно.
— Хочу перестать считать калории. Думать о том, что завтра меня ждёт одна вода. Лишь бы фигура, из-за которой так беспокоюсь, оставалась прежней. Знаю, что ничего не случится из-за нескольких сантиметров в талии, но… Боюсь потерять всё: работу, хоть какие-то отношения с матерью. Семьей. Не хочу оставаться одна.
И очередной всхлип, и жадный глоток воздуха. Плачет, чуть ли не задыхается, а я ничего не могу сделать.
— И ты ещё со своим шантажом.
Ага. Сука и мразь. Такой я. Мне легче поступить так, нежели ухаживать за девушкой, собирающейся замуж. Делать ещё больше проблем тем, чтобы доказывать, что её жених — скот похлеще.
Хотя, нет. Уверен, я хуже.
— Зато со мной весело, — пытаюсь отшутиться, чувствуя в руках подрагивающее тело.
Лина издаёт нервный смех, а я улыбаюсь ей в макушку. Вдыхаю приятной запах ванили и в удовольствии прикрываю глаза, приговаривая:
— Поплачь, Лин, поплачь. Иногда это нужно. Так и быть, сегодня побуду твоей жилеткой. Но только сегодня. Я, знаешь ли, не люблю женские истерики. А завтра начнём всё с чистого листа.
— Не начнём, — твердит упорно. Вот же упёртая. И всё-таки пора доставать ремень.
— Ну, мы ещё посмотрим.
Глава 32
Встаю наутро с опухшим лицом и глазами. Надеюсь, что Влад на работе, потому что настроение сейчас очень плохое. Как и моё состояние. Про внешний вид вообще молчу. Придётся использовать, как минимум, три слоя косметики, чтобы перекрыть весь ужас.
Я вчера, вдоволь наплакавшись в рубашку Вернера, уснула прямо на его руках. Стыдно? Безумно. И ведь когда он понёс меня в кровать, когда плакала ему бессмысленно в грудь, даже не воспротивилась. Продолжила лить слёзы.
Какой-то эмоциональный шторм произошёл. Сдвиг. Волна эмоций обрушилась!
Да и этот гад задел за живое, что я не выдержала.
Я не плакала насчёт этой темы, как я помню… Лет пять, не меньше. Когда осознала, что бесполезно. Лить слёзы и тратить свои силы.
Меня так воспитали и теперь, чтобы перестроиться, нужно много времени. Воли. А я мало того, что не хочу этого делать, так еще и не уверена, что смогу.
В общем, вчера я здорово поистерила… И как хорошо, что Влада в кровати рядом не обнаруживается. Значит, на работе.
А это, можно сказать, маленькая отсрочка от этого пронзительного взгляда. И хоть я вчера ничего ему не сказала, всё равно не по себе. Так оплошать и зарыдать на груди у того, кто подтолкнул ко всему этому!
Поэтому пусть не появляется в поле моего зрения до вечера.
Встаю с кровати, потягиваюсь и чувствую себя максимально херово.
Будто меня вчера Вернер трахал тысячу раз. Или комбайн переехал. А, может, и всё вместе.
Душ немного исправляет ситуацию. Постояв под холодной водой, чуть взбодрилась. Когда выхожу из ванной, завтракаю йогуртом и горсткой ягод.
И день обещал быть хорошим, но…
Мелодия моего мобильника раздаётся по всей комнате. Уже закатываю глаза, потому что только недавно поставила этот раздражающий звук на одного такого же бесящего человека.
Беру телефон в руки и вздыхаю, отвечая на звонок.
— Я надеялась, что ты забудешь мой номер телефона, — прижимаю к себе подушку, надеясь, что он звонит сказать мне хорошую новость. Например, что застрянет на работе до тех пор, пока нам не нужно будет идти на вечер к Андрею.
— Гонора поменьше, — вздрагиваю, потому что Вернер не в духе. Буквально рявкает на меня, на что даже сжимаюсь. Не люблю, когда кричат и так разговаривают. Я же не виновата, что у него настроение дерьмовое. — Я сейчас готов убивать. Помощь твоя нужна.
— А я тут при чём? — обидно вообще-то. Вчера он прижимал к себе, успокаивая и поглаживая по голове, а сегодня… Кричит. Дикарь. — Не так о помощи просят.
— Я обязательно извинюсь позже, а сейчас… — пойдёшь в лес. Хочу только сбросить телефонный звонок, как этот человек начинает угрожать мне. — Скинешь разговор — по жопе отшлёпаю. Так вот, к помощи. Привези мне бумаги.
Он серьёзно?!
Помощи просит?!
Сначала рявкает на меня так, что пугаюсь. Потом угрозы кидает, а сейчас… Лина, привези мне бумажки?
— Я тебе девочка на побегушках что ли? — шиплю, начиная раздражаться. Нет, ну что за мудак?! Я, конечно, благодарна ему за вчерашнюю поддержку, но сегодня… Придурок-Вернер вернулся. — Попроси своего секретаря.
— Она уволилась, — и почему я не удивлена?!
— У тебя что, в компании людей нет?
— Все заняты, — и разве это мои проблемы?!
— Нет, — произношу твёрдо. — Просто так не поеду.
В трубке раздаётся тишина.
— Твои условия? — ого, кажется, Влад в безвыходном положении, раз даже говорит эти слова.
А я не знаю, что и сказать. Замолкаю и раздумываю. Что я могу попросить у этого мужчины? Оставить меня в покое? Не уверена, что получится.
— Ты не домогаешься до меня до конца нашей игры, — это тоже вряд ли прокатит. Но вдруг эти бумаги такие важные?
— Ладно, — мои брови взметаются вверх, когда слышу насмешку. Это вроде хорошо… Но почему он усмехнулся? — Пришлю тебе такси. Через тридцать минут жду у себя. Бумаги в тумбочке, в зелёной папке. Жду, мотылёк.
Он отключается, а я добрых пять минут смотрю на телефон.
Влад что, правда, согласился?
То есть, даже не сопротивлялся?
Вот так взял и согласился?! Извращенец-Вернер-то?
Не верю!
И я бы, наверное, так и просидела оставшееся и малочисленное время, пока в голову не ударяет сумасшедшая идея.
Да ну… Лина, зачем тебе?
Улыбаюсь, сама же отвечая на свой вопрос.
