— Нет, послушай! — Крик резанул слух, но я не могла сейчас, не хотела…
Попыталась протиснуться мимо, но Никита преградил путь, оттесняя к стене.
— Хватит! Не хочу слушать и понимать не хочу!
Сорвалась и прокляла себя за это. Но с ним по-другому и нельзя.
— Я не хотел, ясно? — Слова оглушили. Я вздрогнула, словно он только что собственноручно выбил воздух из моих легких, а Никита чертыхнулся и запустил пятерню в волосы. — Чёрт, я не это имел в виду.
Не это? Что еще за бред?
Толкнула его, стремясь протиснуться, и Никита успел сжать мое запястье, не давая уйти.
— Марина, выслушай!
— Выслушать что? Ты назвал меня… — не смогла вытолкнуть это слово, — а потом сказал, что не хотел. Как мне понять тебя, если ты сам себя не понимаешь? Выдаешь себя за другого, а потом просишь верить тебе?
Его пальцы жгли запястье, но я больше не убегала. Все, что накопилось в душе теперь рвалось наружу, и я уже не могла остановиться.
— Сказал, что Никиты в том доме не было, хотя мог бы сказать правду. Что мешало? Ничего! Ты просто дурачил меня, играл, как грёбаной игрушкой, и просишь после этого выслушать и понять? — Толкнула его грудь, не зная, куда деть эту ненависть. — Ты лгал мне с самого начала, а достаточно было сказать, кто ты, и проблемы бы не было!
Замолчала, ожидая, что он скажет хоть слово в свое оправдание, но Никита молчал.
— А если это твой ребенок? — Выдохнула горько, заметив искру протеста в карих глазах.
— Исключено!
— Но откуда мне знать?
Скажи, разубеди меня. Только не молчи…
— Как я могу верить тебе? Как могу… — горло свело от горечи, — довериться, если ты не мог решиться открыть мне правду. У тебя для этого была уйма времени, но ты предпочел ложь.
Силы истощились, и пришлось приложить огромное усилие, чтобы не разрыдаться при нем.
— Я хотела тебе доверять. Правда хотела, понимаешь? Но ты… — почему так чертовски больно? — ты сделал всё, чтобы я больше не смогла…
Хватка на запястье усилилась, и Никита дернул меня на себя.
Ударилась о его грудь и вскинула голову, как безвольная кукла, как марионетка, вещь…
— Тогда скажи, какого хрена ты позволила мне сделать это? — Его глаза опаляли яростью, и я съежилась, ощущая неприятную дрожь. — Какого хрена сейчас отдавалась так, будто я единственный?
Отвела взгляд, понимая, что он ударил точно в цель.
— Я не насиловал тебя, не принуждал, ты сама дала мне доступ к своему телу. — Слова звучали так мерзко, что захотелось провалиться сквозь землю. Доступ к своему телу. Доступ к телу. — И не смей лгать, что ничего не чувствовала там, потому что я нихрена в это не поверю.
Он разжал кисть, но я не могла заставить себя сдвинуться. Боль и обида подкатили к горлу и норовили выжечь душу дотла.
— Обвиняешь меня, но вместо того, чтобы устраивать истерику могла выслушать меня в ту ночь, когда Ника делала тест. Потому что тогда я действительно понял, что налажал, и хотел все исправить. — Он отступил на шаг, но казалось что на километр. — А теперь я уже не уверен, стоит ли оно того…
Еще шаг и пропасть между нами увеличилась до непреодолимой.
— Можешь больше не приходить на работу. Я освобождаю тебя от должности.
Взгляд такой же холодный, как голос, и я отступила, мечтая поскорее убраться отсюда.
— Ты знаешь, где выход.
Никита резанул холодной отчужденностью и скрылся за дверью кабинета, а я, пряча истерику под маской сдержанности, зашагала прочь из клуба.
Но раздирающая сердце мысль не давала покоя.
Я получила свободу.
Тогда почему так паршиво ноет в груди?
74
Ненавижу весну. Слякоть. Грязь. Мерзкий ветер. Жопа.
Задернула шторку и плюхнулась обратно в постель.
Плюс отпуска в том, что тебе не надо вставать на работу, да и в принципе не надо вставать. Просто лежи и помирай целыми днями.
Собственно этим я и занималась. Лежала, смотрела в потолок. Периодически ела.
Не знаю, что на меня нашло, но сил не было вообще. Ноль.
Вставала и, едва умывшись, падала обратно. Не хотелось ничего.
На еду смотреть не могла, как и на себя в зеркало.
Валялась, смотрела телек и спала. Спала и смотрела телек. И так по кругу.
Созванивалась только с мамой, которая сообщила, что к сожалению Вероника рассталась со своим парнем. Странно, но эта новость меня не порадовала. Было как-то пофиг. Лишнее подтверждение, тому, что Никита больше не появится в моей жизни. Оно и к лучшему.
В груди снова заныло. Я же зарекалась думать о нем. Зачем снова?
От сестры не было вестей, и о том, как протекает ее беременность, я не знала. Да и плевать как-то. Кто я ей, мамка что ли?
Тишина стала моей спутницей. И одиночество постепенно перестало давить, напротив. Умиротворяло. Успокаивало. Позволяло осмыслить многое.
Но не хочу сейчас об этом.
Глубже зарылась в одеяло и приготовилась вздремнуть еще пару часов, но вибрация сотового заставила поморщиться.
Потянулась к тумбочке и не глядя подняла трубку удивляясь, кому я там понадобилась.
— Ага.
— Мариш, привет!
Голос Кати немного привел в чувства, и я села на постели, подтянув колени к груди.
— Привет. Ну как ты? Как малыш?
У Кати были осложнения после родов, и её оставили под наблюдением в больнице дольше, чем обычно. Мы часто созванивались, но я стремилась избегать больной темы «Н».
— Все хорошо! Наконец-то отпустили домой. Ты не представляешь, как я соскучилась по родным стенам. — Мечтательные нотки в голосе заставили улыбнуться. Прекрасно понимала Катю. Ненавижу больницы.
— Отлично. Значит, можешь снова окунуться в прекрасный мир «стирки-готовки-уборки». — Прозвучало без энтузиазма, и я мысленно дала себе подзатыльник. — Как Артемка?
Подруга улыбнулась, услышав имя своего малыша и ее голос потеплел.
— Ест и спит. Как и положено карапузам. Ты хватит мне зубы заговаривать! Я тебе вообще-то по делу звоню.
Откинулась обратно на подушку, сладко потягиваясь.
— Какому? Убить кого-то надо?
— Нет. Но если понадобится, буду знать, к кому обращаться… — Катя хихикнула и продолжила. — Сегодня в пять собираемся у нас. Шашлыки будем жарить и отмечать прибавление.
Блин. А я уже так привыкла к одиночеству.
— Так вот, за тобой заехать, или ты сама приедешь?
Катя похоже по серьезке взялась за меня.
— А можно я не поеду вечером. Лучше потом как-нибудь к тебе загляну. Днем заеду на чай. Ты не обидишься? — Заискивающе промурлыкала, на что получила гробовую тишину в ответ. — Потом приеду, поболтаем, а?
— Марина! — Катя, когда хотела, могла давить авторитетом не хуже генерала армии. — Если ты боишься пересечься с Никитой, не стоит. Он не приедет, сказал клуб не на кого оставить.
Я что, так предсказуема?
— Вовсе нет, с чего ты…
— Я знаю, что вы поссорились. И поверь, ничего страшного в этом не вижу. Ну не сошлись характерами, ну и что теперь? Это не повод кидать друзей.
Катя замолчала, а я вздохнула и приняла поражение. Раз он не приедет, значит, я вполне могу заскочить.
— Ладно… не надо за мной заезжать. Сама приеду. Только объяснишь потом, как к вам проехать, хорошо?
Катя радостно взвизгнула, а я закатила глаза и распрощалась с подругой.
В душу закралась приятная мысль, что сегодня я подержу на руках маленькую крошку.
Интересно, на кого он похож…
75
Дом Кати и Дениса располагался на главной улице села. Катя на пальцах объясняла мне, куда ехать, и я довольно быстро приехала в пункт назначения.
Она так и не сказала, что им купить, поэтому я выбрала наугад: мягкие бортики для кроватки и маленькое постельное с надписью «Просто Царь». Влюбилась в него с первого взгляда. Такое милое. Да и вообще, когда покупала, я залипла в отделе для малышей. Там такие крошечные носочки, шапочки, комбезики. Господи, неужели малыши бывают такими крошечными? Ощущение, что это все шито на куколок.
