– Ты чего? – открывает глаза, когда я шмыгаю носом.
Хмурится.
– Больно сделал? – приподнимается на локте и нависает надо мной, разглядывая синими глазами. Синими! А в обычном состоянии они у него серые или серо-голубые! Хамелеон.
– Нет, – качаю головой. – Нет, что ты. Это было супер. Растрогалась просто. Меня переполняют эмоции…
– Жалеешь? – его бровь слегка приподнимается.
– Нет. Вот это точно нет, – выдыхаю.
Вадик касается подушечками пальцев щеки, стирая дорожки от слез. Потом касается губами их и целует. Водит по подбородку, зарывается в волосах, заставляя смотреть на него. Разглядывает, от этого неуютно себя чувствую.
– Это хорошо, – говорит почти шепотом. – Жалеть не нужно, – кривятся губы в полуулыбке. – Мне было охренеть как хорошо с тобой, – говорит, и от этого признания я забываю, как дышать. – Просто отвал башки. Ты так сладко кончаешь. Я многое хочу с тобой попробовать, если ты захочешь, – целует в губы. – Я снова тебя хочу, – глаза серьезные.
Толкается в мое бедро снова вставшим членом. Это так горячо, что я краснею, как девчонка.
– Можно? – спрашивает, подминая меня под себя.
Вместо ответа тянусь к его губам, целую и снова пропадаю. Снова тону в нежности, которую он дарит мне каждым своим поцелуем, каждым своим касанием. Будто я для него сейчас самое важное на всем белом свете. Но так ведь не бывает? Или бывает?
– Боже, – вскрикиваю, когда Вадим ускоряет движения.
Выбивает своим вторжением из меня стоны, крики. Я теряюсь. Что-то бормочу, сама не понимая.
Минут двадцать назад я ярко кончила, а теперь снова это ощущение, эти чувства зарождаются, закручиваются внутри меня. Снова разряды тока по нервным окончаниям, снова тугой узел внизу живота…
– Сладкая девочка, – шепчет на ушко, прикусив мочку.
Целует в губы. Глубоко, словно имитирует своим языком то, что делает там внизу своим членом.
Мне нравится. Мне очень нравится то, что он со мной делает. Он будто знает, где нужно поцеловать, коснуться, лизнуть… входит, скользит внутри, задевая те точки, которые заставляют пружину все больше скручиваться. Я взлетаю и замираю на грани.
Вадим закидывает мою ногу себе на плечо, тем самым меняя угол проникновения. Ощущения становятся острее. Пара его движений, и я улетаю, срываюсь с вершины и парю.
Я не сразу узнаю свой голос. И стон парня, который немного шокирует. Ему правда хорошо, невозможно так притворятся. Невозможно играть желание. Невозможно делать вид, что хочешь. А он хочет, боже, в это мне не так просто поверить. Муж мог спокойно отказаться от близости. Может, это со временем приходит? Насыщение? Не знаю, но и такого желания дикого у нас с Антоном не было. Никогда. Такое ни с чем нельзя спутать.
– Ты слишком громко думаешь, – целует меня в кончик носа и снова притягивает к себе.
Он мокрый, но это ни капельки не противно. Я обнимаю его, обвиваю ногами. Целую лицо, губы, колючие щеки, глаза, виски. Слизываю капельку пота.
– Детка, – хрипит, – ты нарываешься еще на один заход.
– Еще? – удивляюсь, разглядывая его.
– Угу. Ты слишком вкусная. Очень хочется залезть в твою голову, но я буду рад, если ты сама поделишься своими мыслями.
– Я не знаю, – пожимаю плечами, провожу пальцами по его груди. Тут надпись от плеча до плеча с птичками. На плече большой черный крест, надписи, облака, птички и большие крылья. Все это так гармонично. А еще у него сильные руки. Жгуты вен под кожей, красивые по-мужски пальцы. – Ты красивый, – шепчу, возвращая взгляд к его глазам. – Совсем другой, не такой, как о тебе говорят.
– Ха, – усмехается. – И что же обо мне говорят? – проводит рукой по моей груди, задевая пальцами соски, которые тут же твердеют.
– Мне говорили с тобой не связываться, – пальцами провожу по боку, тут изображен ловец снов. – Намекали, что у тебя дурная репутация, поматросишь и бросишь.
– И что ты думаешь?
– Мне все равно, – выдыхаю. – Все равно, что будет потом. Сейчас мне слишком хорошо, чтобы от этого отказываться.
– Иди ко мне, – притягивает, прижимая к себе.
А я утыкаюсь носом ему в шею и, вдохнув, закрываю глаза.
Мы засыпаем на пару часов. Просыпаемся и снова занимаемся сексом. А потом идем в душ. Там долго нежимся под струями воды, обнимаемся, целуемся. Мне так хорошо, что не передать словами.
– Забирайся в постель, я сейчас приготовлю чего-нибудь перекусить, – отправляет меня в кровать.
– Я помогу.
– Если ты будешь рядом крутить своей шикарной попкой, то мы рискуем остаться сегодня голодными, – говорит так серьезно, что я не выдерживаю и смеюсь.
– Это, между прочим, не смешно, – грозит пальцем. – Только представь, что можно сделать на этом столе, – смотрит на меня.
Мои щеки вспыхивают. И я забираюсь под одеяло.
– Умница, – хмыкает и принимается за готовку.
Наблюдать за тем, как парень готовит – это отдельный кайф. Он абсолютно голый. Я не могу отвести от его широкой спины взгляд. А его ягодицы… боже…
Я каждый раз сравниваю его с Антоном. И каждый раз себя ругаю за это. Тут и сравнивать нечего. Вадик выигрывает по всем фронтам. Столько секса, сколько было у нас сегодня, за последний месяц нашей семейной жизни и не насчитать…А сколько внимания! Ласки! Я до такой степени ему благодарна за все то, что происходит, что хочу его обнимать-обнимать-обнимать, трогать. Мне так нужна эта тактильная связь, что даже сейчас не знаю, куда спрятать свои руки.
Поэтому, когда Вадим снова поворачивается ко мне спиной, я вскакиваю с кровати и, подбежав к нему, обвиваю за талию, крепко прижимаясь, целуя между лопаток. Он замирает на секунду. Я напрягаюсь. Боюсь допустить мысль, что ему не нравится или не приятно. Но парень касается моих рук своими, чуть повернув голову в бок, позволяя его поцеловать в губы. И продолжает дальше готовить, а я так и стою, наслаждаясь его теплом.
Глава 14
Ждана
Это воскресенье я, наверное, запомню на всю жизнь. До сих пор кажется, что это все происходило не со мной. Что этот парень все утро, день, вечер и ночь сводил меня с ума своими руками, губами... Мы оба горели. Столько эмоций я никогда не испытывала.
Уснули под утро. А по звонку будильника еще долго не могли вылезти из постели. Если б не работа. Судя по всему, Вадик мог спокойно забить на учебу. Увы, я так поступить не могла.
– Я отвезу тебя, – выходит из ванной.
– Нет, – отказываюсь.
Хотя самой до чертиков не хочется с ним расставаться. Это очень плохо. Я не хочу привыкать. Не хочу, чтобы меня цепляли эти встречи. Я боюсь слова – отношения. Я замужем, все еще. И отношений с кем-либо у меня быть не может.
– Да что такого? – спрашивает.
– Нас могут увидеть.
– Блять! – злится.
– Я не хочу, чтобы Антон узнал о том, что мы… – не знаю, как подобрать слова.
– Ладно, – поднимает ладони вверх. – Хрен с ним. Сейчас пусть так, там видно будет, – соглашается.
– И я очень надеюсь, что наши встречи останутся в тайне, Вадим, – подхожу к нему и обнимаю.
– Значит, встречи будут? – мягкая улыбка касается его губ.
– Пока кто-то из нас не захочет все это остановить, – продолжаю.
Хмурится.
– Ок, – кивает, прижав меня к себе, целует в висок. Его сердце под моей ладонью бьется быстро. – Тогда, какие планы у тебя на сегодня?
– Сейчас я к Серовой, – вожу пальчиком по его груди. – Потом в институт. До пяти сегодня лекции. Между парами хочу доехать до родителей и все же забрать свои вещи, и кое-что из документов, если мама еще ничего не припрятала. Завтра мне ко второй паре, если ничто не изменится, зайду в суд. И Ника писала, что нашли с Юлей квартиру для меня. Может, вечером поеду посмотрю. Мне нужно свое жилье, – отрываюсь от парня. Нужно выходить.
– Можешь пожить у меня, – вдруг предлагает.
Смотрю на него и не знаю, что и думать.
