Я держал ее руки, крепко связанные толстой веревкой и вдавливал ее тело в кровать.
Она отдалась мне, почти добровольно.
Громкие стоны в моем номере не прекращались.
Мне было жарко, очень жарко.
Я входил в эту сучку снова и снова, снова и снова, сжимая в руках ее большой зад.
Наслаждение, возбуждение, ее крики в подушку.
Зазвонил телефон, но я не хотел отвлекаться.
Позже отвечу.
Продолжал входить в узкое лоно блондинки, сильно натянув ее волосы.
Снова звонок.
Да кто там черт побери?
Просто так мне не звонят. Особенно когда я в отъезде.
Я отбросил блондинку на кровать, встал, подошел к журнальному столику.
Карина.
— Да,— я тут же ответил.
— АЛик, мне страшно,— совершенно спокойно сказала она.
Я напрягся. ЧТо там произошло?
— Что случилось, принцесса?— даже как-то тревожно.
Что Коля допустил такого, что его сестра боится? Может о ней стоило заботиться мне?
— Мне рассказли про маму, рассказали что Артур жив. Мой муж жив и мама хочет, чтобы в наследство всех корпораций вступила я. Она никогда мне ничего не рассказывала, чтобы я к вам не привязалась, я теперь это понимаю, но сам факт, Булыжник, я боюсь.
Возбуждение как и рукой сняло.
Я запереживал. Фак. Она еще была замужем за этим придурком?
Никогда его не любил. Мда, Инга точно сука. Ее великие планы по свержению ее же любимой когда-то семьи набирали новые обороты.
Мало того, что она решила перекрыть нам кое-какие пути в море, она еще и решила от всех нас избавить с помощью девчонки?
Инга точно сошла с ума, что в ее голове, я не знаю, но точно знаю, что в моей:
— Я прилечу завтра с утра, слышишь, принцесса?
— Да, слышу.
— Все, отбрось все мысли и оставь все отцу и брату. Лучше с ними поговори, проведи время, я завтра вечером заберу тебя на свидание, ты меня поняла?— сам не верил, что говорил эту ванильную хрень, но успокоить ее хотелось.
Блондинка на кровати протяжно простанала и я показал ей рукой « тихо»
— Так точно, Булыжник, есть ждать свидания!
Я рассмеялся в ответ, ее саркастичный тон знатно меня раззадорил.
Боже, куда я втянулся.
— Лучше расскажи, что было хорошего? Уже спустила кучу бабла в магазине косметики? — Коля говорил, что пока поедет оперировать мальчика, Карину отправил в магазины.
Я запомнил.
Теперь рассмеялась она.
— Почти, ты завтра упадешь от моей красоты, так что, лучше сиди или лежи,— я слышал, как ее настрой сменился.
Нужно было ее отвлечь.
Это не ее вообще проблемы. У нее есть семья, которая все решит и отгородит ее от сумасшедшей, но влиятельной матери.
— Я не сомневаюсь принцесса, точно упаду, так что, приготовь мне костыли, окей?
— Договорились, Булыжник, я пойду. Папа сказал, хочет поговорить. Как ты там говорил, целую?
— Именно так,— я искренне улыбнулся.
Мне стало реально приятно от ее хорошего настроения.
Пиздец, докатился.
Она сбросила трубку, а я обернулся на девушку, от которой теперь у меня отвращение.
Я надел, лежащие возле кровати, белье, натянул брюки, развязал девушке руки и сел на кресло.
— Проваливай,— лишь шипнул я, глядя в телефон.
— Что?— девушка была в растерянности.
— Нахер иди, дверь откроешь,— я открыл телефон.
Фото Карины из соц сетей. Тут она со стопками своими книг, да уж, после таких жизненных историй, у нее точно будет запас на ближайшую сотню историй.
Девка быстро оделась и вышла. Пусть валит.
Что-то я разошелся. Пора завязывать.
Судя по тому, как я сейчас изучал фотографии принцессы и мне стало так тепло и приятно в груди, я точно завяжу.
Глава 35 Скамья правды
Карина
После разговора с Аликом, даже выдохнула.
Дышать аж легче стало.
Даже подумать не могла, что этот Король Лед вообще будет меня успокаивать, но как показывает мне жизнь, жди неожиданностей со всех сторон.
Мы с отцом сидели на лавочке во дворе, в окружении высоких сосен и огней фонарей.
— Когда ты родилась, я думал, что самый счастливый на свете. Никогда никому и ничему не был так рад. Я держал тебя, в маленьком свертке, смотрел на твои розовые щечки, на твои еще слипшиеся глаза и благодарил бога за твое появление на свет. Коля бегал вокруг меня кругами и просил ему показать сестричку, а я не мог оторвать от тебя взгляд. Я тогда поклялся, что буду тебе хорошим отцом, Карина. Я тогда поклялся, но эту клятву не сдержал,— папа сделал паузу и положил тяжелую ладонь на мою.
Я смотрела его глаза, полные печали. Мне было грустно и больно.
Я всю свою осознанную жизнь мечтала об отце, который меня защитит, который прижмет меня в груди и будет называть — моя маленькая девочка.
Но этого не было, я могла только мечтать.
А сейчас, смотря папе в глаза, я потеряна.
Я вижу его искренность и понимаю, он говорит правду и он чувствует вину. Вот он... Прямо передо мной, но все еще такой чужой...
Я выросла без них, выросла без всех членов семьи, но сердцем чувствую, мы родственные души...
— Когда я увидел тебя в клубе, я глазам не поверил, мне было так стыдно, я даже не знал, что мне тебе сказать, я просто испугался, что ты меня не примешь и решил уйти. Но я следил за тобой, я знал что ты жива и что тебе плохо. Боже, ты не представляешь как разбивалось мое сердце, когда ты выходила замуж и я просто не могу отвести тебя под венец. Ты бы знала, как мне было мерзко, от того, что я обязан был выполнять договор с Ингой и не приближаться к тебе.
Папа говорил тихо и спокойно, но каждое его новое слово резало по моему сердцу.
— Я один раз даже приехал в Ростов и сидел в баре, где ты отдыхала с подругами, я наблюдал за тобой издалека. Полтора года назад на твой день рождения. Я прислал тебе цветы, думал, ты все равно не узнаешь от кого.
— Так это было от тебя?— я вспомнила огромный букет синих роз, который привезли мне курьером. Я тогда и подумать не могла, что это от моего ...папы.
— Да, от меня. Я хотел сделать хоть что-то, хоть как-то вызвать на твоем лице улыбку. Но и рассказать тебе все не мог. Долбоеб. Я очень жалею об упущенном времени, но позволь мне поклясться сейчас снова, глядя прямо тебе в глаза,— я тебя больше никогда не оставлю, слышишь? Я тебя больше не брошу. Звезда моего небосвода.
— Хорошо, я тебе верю,— единственное, что я смогла прошептать в ответ.
Он крепко обнял меня, прижал к своей груди, обхватив меня крепкими и сильными руками.
— Я люблю тебя доченька. Я тебя люблю. Я всегда буду рядом и никому, никому слышишь, даже твоей суке матери не позволю тебя обидеть.
Он говорил, а я плакала. Я не смогла выдержать порыва эмоций и плакала ему в плечо.
Его горячая рука гладила меня по спине.
— Я люблю тебя доченька и теперь буду тебе самым лучшим отцом. Я никогда тебя не оставлю, карина. Никогда.
Слезы лились из глаз ручьем, рекой, водопадом.
МНе было так больно... Душа и сердце разрывались на части.
Слышать такие слова... Было мягко говоря непривычно.
Я обхватила тело здоровяка руками и подалась к нему сильнее.
Как можно ближе.
— Я не хочу, чтобы ты больше исчезал, папа, я не хочу. Не оставляй меня.
Я продолжала рыдать в его плечо и мне не было грустно и стыдно, мне не было страшно и я интуитивно чувствовала, что все, что он говорит — правда.
Он мне не врет, не врет. И я ему верю...
— Никогда, доченька. Никогда.
Так и просидели мы, черт знает сколько. В объятиях и моих слезах.
А потом в поле зрения показался Николай.
Холеный, в белой рубашке и брюках с пистолетом в кобуре.
— А ты дашь мне пострелять?— первым делом спросила я, увидев его.
Он усмехнулся и расплылся в доброй улыбке.
— Для тебя все что угодно,— он подошел ближе, закуривая сигарету,— завтра в обед поедем. Отец, отвезешь ее к своим парням?
