Она побледнела: видимо, он болен, а она только что позволила ему положить свой палец в рот.
— И нет, Мэри, я не болен.
— Тогда почему же это…
— Я просто хотел помочь. Видишь? Кровь больше не идет.
Она посмотрела на свой большой палец. Порез затянулся. Немного зажил. Какого черта…
— Теперь ты мне ответишь? — Спросил Хел, будто намеренно прерывая вопрос, который она хотела задать.
Она взглянула наверх и заметила, что его глаза опять сверкают: в них снова появилось то загадочное, почти гипнотическое сияние.
— А о чем ты меня спрашивал? — Прошептала она.
— Вид моего тела доставляет тебе удовольствие?
Она поджала губы. Черт, если он заводится, когда женщины говорят ему, что он красив, то сегодня ему предстоит уйти домой разочарованным.
— И что ты будешь делать, если нет? — Спросила она в ответ.
— Прикроюсь.
— Ну да, конечно.
Он нагнул голову в бок, словно подумал, что неправильно понял ее. Потом направился в гостиную, где лежал его плащ.
Боже, да он серьезно.
— Хел, вернись. Тебе не нужно… Мне, э-э-э, вполне по нраву твое тело.
Он вернулся и улыбнулся ей.
— Я рад. Мне нравится доставлять тебе удовольствие.
Отлично, красавчик, подумала она. Тогда снимай футболку, стаскивай свои кожаные штаны и ложись на пол. Мне нравится быть снизу.
Выругавшись, она отправилась делать кофе. Накладывая его в кофеварку, она чувствовала взгляд Хела на себе. И услышала, как он сделал глубокий вдох, словно нюхал ее. Ей все время казалось, что он постоянно приближается, придвигается к ней.
Где-то в глубине ее души зародилась паника. Он был слишком близко. Слишком большим. Слишком… красивым. А жар и желание, что он вызывал в ней, были слишком сильными.
Поставив перед ним чашку, она отошла подальше.
— Почему ты не хочешь, чтобы я доставлял тебе удовольствие? — Спросил он.
— Прекрати произносить это слово.
Потому что, когда он говорил: «удовольствие», — она могла думать только о сексе.
— Мэри. — Его голос был низким, звучным. Проникновенным. — Я хочу…
Она заткнула уши. Внезапно его стало слишком много в ее доме. В ее голове.
— Это была плохая идея. Думаю, тебе следует уйти.
Она почувствовала, как большая рука мягко легла на ее плечо.
Разозлившись на него, Мэри отпрянула. Он был здоров, полон сил и сексуальной энергии. У него была куча возможностей, которых не было у нее. Он был таким живым, а она… скорее всего, снова больна.
Мэри подошла к двери и распахнула ее.
— Уходи, хорошо? Просто, уходи.
— Но я не хочу.
— Убирайся. Пожалуйста. — Но он только смотрел на нее. — Боже, ты как бездомный пес, от которого невозможно избавиться. Почему бы тебе не уйти надоедать кому-нибудь другому?
Его сильное тело застыло. Ей показалось, что сейчас она скажет что-то грубое, но он, смолчав, просто взял плащ. Он надел кожу на плечи и пошел к двери, не смотря на нее.
Вот здорово. Теперь она чувствовала себя отвратительно.
— Хел, Хел, подожди. — Она схватила его за руку. — Прости меня. Хел.
— Не называй меня так, — огрызнулся он.
Он высвободился из ее хватки, но она загородила ему дорогу. А потом сильно пожалела об этом. Его глаза были совершенно холодными. Как осколки голубого стекла.
А потом он едко произнес:
— Прости, что обидел тебя. Я могу себе представить, какой чертовски тяжелый груз ложиться на плечи, когда кто-то хочет узнать тебя поближе.
— Хел…
Он легко отодвинул ее в сторону.
— Произнесешь это еще раз, и я разнесу это место в клочья.
Он вышел наружу и пошел к лесу, который тянулся по краю ее участка.
Повинуясь секундному импульсу, Мэри всунула ноги в кроссовки, схватила куртку и кинулась вслед за ним. Она бежала по газону и звала его. Достигнув кромки леса, она остановилась.
Ветки не шевелились, сучки не ломались под ногами, словно большой мужчина и не проходил здесь. Но ведь он ушел именно в этом направлении, так?
— Хел? — Закричала она.
Она долго простояла там в одиночестве, потом, наконец, развернулась и побрела домой.
— Вы хорошо поработали сегодня, мистер О.
О вышел из сарая, который находился за хижиной, думая, что одобрение мистера Икс было полной херней. Хотя он все же сдержал свое раздражение. Прошел только один день с тех пор, как он вырвался из когтей Омеги, и был совсем не в настроении снова испытать что-то подобное.
— Но мужчина не сказал нам ни слова, — пробормотал он.
— Потому что он ничего не знал.
О остановился. В свете зарождающегося утра лицо мистера Икс было бледным как лунный свет.
— Прошу прощения, сэнсэй?
— Я сам поработал над ним, перед вашим приходом. Я хотел удостовериться, что могу рассчитывать на вас, но не хотел упускать представившуюся возможность.
Это объясняло состояние вампира. Сначала О подумал, что мужчина просто оказывал достойное сопротивление, когда на него напали.
Потеря времени. Потеря сил, — подумал О, доставая ключи от своей машины.
— Будут еще какие-нибудь проверки для меня? Ты, придурок.
— Не сейчас. — Мистер Икс посмотрел на часы. — Ваш новый отряд скоро будет здесь. Так что уберите ключи, пойдемте внутрь.
О испытывал такое сильное отвращение, находясь в хижине или около нее, что почувствовал слабость в ногах. На него нападало оцепенение.
Но он улыбнулся.
— Пойдемте.
Когда они вошли внутрь, он отправился в ванную и прислонился к дверному косяку. Ему казалось, что легкие превратились в ватные шары, но он приказал себе успокоиться. Если он будет избегать этого места, мистер Икс найдет причины все чаще посылать его сюда. Ублюдок знал, что нужно бередить свежие раны, чтобы понять заживают они или гноятся.
Пока убийцы входили в хижину, О молча оценивал их. Он не узнал ни одного, но, чем дольше человек находился в Обществе, тем более незаметным он становился. Бледные кожа, волосы и глаза: лессеров невозможно было отличить друг от друга.
Новоприбывшие изучали его в свою очередь, задерживая взгляд на темных волосах. В Обществе новые рекруты всегда находились на низшей ступеньке иерархической лестницы, и такое объединение с профессиональными лессерами было необычно. Да, ну, и пошло оно все. О встречался взглядом с каждым из них, как будто говоря, что, если им захочется испытать его, он будет лишь рад оказать такую услугу.
Он словно ожил, столкнувшись с перспективой физического насилия. Это было похоже на пробуждение от долгого хорошего сна, и он наслаждался волнами агрессии, протекавшими по его телу, старой доброй нуждой во власти. Это уверило его в том, что он остался прежним. Что Омега не забрал у него самого главного.
