Я провожу ногтями по твердым линиям его груди, стараясь делать контролируемые вдохи, готовясь к тому, что мне предстоит сделать. — Я…
Я сжимаю пальцы на его рубашке, борясь с дрожью в голосе.
Штормовые серые глаза встречаются с моими.
— Тебе не нужно меня бояться. Я никогда не сделаю ничего, чего бы ты не хотела. Я никогда не причиню тебе боль, Мисти. Позволь мне сделать так, чтобы тебе было хорошо.
— Хорошо.
Воздух вырывается из моих легких, и между бедер появляется влага.
В его груди раздается низкое мурлыканье. — Хорошая девочка.
Его пальцы зарываются в мои волосы и наклоняют мой подбородок вверх. — А теперь встань на колени.
Дрожь пробирает меня в предвкушении того, что будет дальше. Я опускаюсь на пол, гладкий линолеум холодит голую кожу моих коленей. Очертания твердого члена Деймона прямо передо мной, и я внутренне радуюсь, когда он подрагивает от моего внимания.
— Вытащи его, — негромко приказывает Деймон.
Я тяну за ремень, гладкая кожа прохладна на моей перегретой коже. Маленький серебряный штырь отказывается отпускать, и мне приходится наклониться ближе, чтобы лучше держать его. Моя шея теплеет от смущения, когда становится ясно, что я не справляюсь с этой простой задачей.
Деймон проводит большим пальцем по линии моих волос, и я поднимаю на него глаза. Я делаю долгий выдох. Он не осуждает меня и не разочарован. Он смотрит на меня сверху вниз с чистым вожделением в своем черном взгляде. Я все еще наблюдаю за ним, когда ремень наконец-то освобождается, и я быстро вытаскиваю его.
Его член тяжелый в моей руке, и когда я пытаюсь обхватить его пальцами, кончики едва касаются его ширины. Мой рот наполняется влагой, когда я беру в рот его набухший кончик, а из щели капает сперма. Я не могу удержаться и провожу по нему языком, наполняя рот его соленым вкусом, прежде чем взять головку между губами.
Он низко стонет, но не направляет меня. Вместо этого он позволяет мне играть с ним, как я хочу. Меня пронзает энергия, когда он пошатывается, а я провожу языком по его губам, с каждым разом проникая все глубже. Его бедра подаются вперед, заставляя меня стонать рядом с ним.
— Черт… — Он вытаскивает свой член из моего рта, его большая рука крепко сжимает основание. — Ты даже не представляешь, что ты со мной делаешь.
Я хнычу от потери и впиваюсь пальцами в его бедра. Я хочу этого… более отчаянно, чем готова признать. Он проводит кончиком своего члена по моей нижней губе, окрашивая ее.
— Открой рот.
Я быстро выполняю его команду.
— Высунь язык.
Я не успеваю усомниться в правильности этой позиции, потому что он скользит по моему языку. Мои губы тут же смыкаются вокруг него, и я стону, когда он отстраняется.
— Я сказал, открой, — приказывает он низким, хрипловатым голосом, от которого меня бросает в дрожь.
Я открываю рот шире, предоставляя ему полный доступ, и он без колебаний проникает глубоко в мой рот. Я задыхаюсь, когда он проникает в мое горло, и слезы застилают мне глаза. Он не останавливается, вводит и выводит член, используя меня как игрушку. Моя челюсть начинает болеть от того, что я держу рот открытым, но он не прекращает своих карающих, восхитительных движений. Его член становится все больше, заставляя мои зубы скрести по его нежной коже, и он зарывается рукой в мои волосы, толкая в меня все глубже свою длину. Кончик впивается в мое горло, а рот замирает в предвкушении. Я никогда не заводила никого так далеко, и с каждым толчком он требует большего.
Он не отстраняется, когда я снова затыкаю рот. Наоборот, он проталкивается глубже. — Вот и все, жена. Ты выглядишь так идеально, рот заполнен моим членом.
Он наклоняется и проводит пальцем по моей челюсти и горлу. — Глотай.
Мой взгляд устремляется на него, я не уверена, что смогу выполнить его просьбу.
— Ты сможешь. Расслабься.
Он проводит большим пальцем по моей шее успокаивающим движением, и я пытаюсь сглотнуть. — Вот так. Вот так.
Меня охватывает дрожь, и я снова сглатываю, стону, когда его член прорывает преграду, и я принимаю его глубже.
— Черт, — его движения становятся все более отрывистыми. Голова кружится от недостатка кислорода, но все, чего я хочу, — это большего. Я хочу, чтобы он был глубже. Я хочу видеть, как он теряет контроль над собой, пока не станет диким. Я хватаю его за бедра и дергаю вперед. Это все, что ему нужно, — его член выскальзывает и возвращается обратно с каждым толчком.
Он стонет и наполняет мой рот своей спермой, сдерживаясь, чтобы не выскользнуть из моего рта. — Так чертовски идеально.
Его глаза следят за моим языком, пока я слизываю его вкус со своих губ.
— Это мое наказание?
Медленная, зловещая улыбка искривляет его губы, и он теребит уголок моей размазанной подводки. — Даже близко нет.
Он отступает назад, оставляя меня на моих больных коленях, и проходит небольшое расстояние до дивана. — Иди сюда, ляг животом на мое колено и прими свое наказание, как хорошая девочка, которой ты, я знаю, являешься.
Волнение, смешанное со страхом, пронзает меня. Его темные глаза смеют заставить меня пройти через это. Переступить через свои границы.
Я поднимаюсь с земли, но он останавливает меня.
— Ползи ко мне, — требует он.
Я отступаю назад на пятки, и мир вокруг закручивается от моего шока. — Я… я не могу.
— Ты специально хотел заставить меня ревновать?
Я должна отрицать это, но у меня в голове все перепуталось, и я не могу не сделать то, что он хочет. — Да.
— Ты считаешь, что это заслуживает наказания?
Мои трусики промокли насквозь. — Да.
— Тогда ползи ко мне. Покажи мне, какой хорошей ты можешь быть.
Каждая унция феминизма испаряется из моего сознания. Завтра я стану феминисткой. Я ползу на руках и коленях, а он смотрит на меня темными глазами, серебро которых полностью заняли его зрачки. Его руки сжимают диван с такой силой, что костяшки пальцев побелели, а в челюсти дергается мускул. Сила струится по позвоночнику, когда я понимаю, что это я делаю это с ним. Несмотря на то что он отдает команды, решения принимаю я.
Я уверенно сокращаю расстояние между нами и опускаюсь на колени между его раздвинутых ног, глядя на него широко раскрытыми глазами. Воздух вокруг нас густой от предвкушения.
Он похлопывает себя по бедру. — На живот, жена.
Мое тело дрожит, когда я приподнимаюсь и ложусь на него, твердые мышцы впиваются в мой живот.
Он откидывает мою юбку на спину, обнажая розовые кружевные трусики. Из его горла вырывается низкий стон, и он срывает их, сжимая в кулаке. — Ты заплатишь за то, что надела их для него.
Он подносит ткань к моему закрытому рту, но я отказываюсь открывать. Его свободная рука сильно шлепает по моей обнаженной попке, и я задыхаюсь от шока.
Он наполняет мой рот трусиками с моим вкусом и зажимает мне челюсти, когда я пытаюсь их выплюнуть.
— Не убирай их, иначе ты только затянешь это.
Разочарованный гнев обволакивает мою похоть так, что все нервы встают на дыбы. Я извиваюсь у него на коленях. Он прижимает меня к себе одной рукой, а другой проводит по моей заднице, которая уже болит. Напряжение нарастает в моем животе, отчаяние от желания большего сжигает мой гнев. Я не могу сдержать себя, чтобы не покачаться на нем, ища трения, в котором я отчаянно нуждаюсь.
Его пальцы впиваются в мое бедро. — Умоляй об этом, жена.
Я смотрю на него и раздвигаю рот пошире, открывая трусики, которыми он набил его. Как я должна умолять?
Он тихонько хихикает, но я стону от медленного движения его пальцев по моим бедрам.
— Пожалуйста.
Мои слова заглушаются тканью во рту, и он вынимает их.
— Пожалуйста, что?
Я разочарованно хнычу. — Отшлепай меня.
Он раздвигает мои ноги еще дальше, оставляя меня полностью обнаженной. Уязвимая, я пытаюсь сомкнуть их, но он останавливает меня, и я остаюсь совершенно неподвижной.
Он тихонько хихикает. — Вот моя хорошая девочка.
