— Шон едет? Торрен?
Я мгновенно напрягаюсь и стискиваю зубы, но не отступаю. Этого следовало ожидать.
— Да.
— Саванна…
— Не надо, — прерываю я его. — О чем бы ты ни собирался меня предостеречь или отругать, просто не надо. Я все прекрасно знаю.
Я закрываю глаза и делаю вдох через нос.
— Мы с Торреном поговорили. Пока ничего не исправлено, но я с ним поговорила. И с Шоном поговорю. Джона надрал ему задницу. Мэйбл на моей стороне…
— Тогда найдите нового гребаного клавишника и бас-гитариста.
— Нельзя вот так просто заменить половину группы, — огрызаюсь я. — У Торрена и Шона связи с тем денежным мешком, который финансирует наш тур.
Леви резко садится и проводит руками по волосам. Без него мне холодно, хотя за окном 26 градусов. Поднявшись за ним следом, я накидываю на плечи простыню. Леви качает головой и бросает на меня раздраженный взгляд.
— Это чушь, Сав. Ты талантлива. Люди платят за тебя. Всем плевать, кто стоит позади тебя.
— Нет, не всем. Денежному мешку не плевать. И это единственный человек, чье мнение сейчас имеет значение.
Он пристально смотрит на меня, и я не отвожу взгляда, ни один из нас не хочет уступать. Когда он открывает рот, чтобы возразить, я прижимаю пальцы к его губам, заставляя замолчать.
— Возможно, это тот прорыв, в котором я нуждаюсь, Леви. Этот тур изменит все. Я чувствую это. Даже чувствую его вкус. Идеален ли он? Нет. Но ничто и никогда ни хрена не бывает идеальным. Ничто и никогда для меня. Бл*ть, чувак, мне приходилось обчищать карманы и выступать на улицах, только чтобы выбраться из дома, где меня избивали. Потом мне пришлось уехать из Нэшвилла, потому что гребаный Оскар все время пытался со мной подружиться. У меня никогда ничего не получается, Леви. Никогда. Но я думаю, на этот раз все может измениться. Так что… можешь просто порадоваться за меня? Пожалуйста? Мне нужно, чтобы ты порадовался за меня.
Мы молчим еще мгновение. Его взгляд остается непреклонным, а брови сильно нахмуренными, но он кивает и покрывает поцелуями мои пальцы. Слегка сжав мое запястье, кладет мою руку себе на грудь.
— Я рад за тебя. Так чертовски горжусь, что могу лопнуть, и я ни за что не хотел бы удерживать тебя от чего-то подобного. Мне просто невыносимо, что тебе придется работать с этим подлым засранцем, но я рад за тебя. Серьезно, Сав, ты чертовски талантлива, и я буду на каждом концерте, на котором смогу быть. Если захочешь, даже притворюсь вашим роуди.
— Правда?
Он усмехается и целует меня в губы, отчего пальцы ног подгибаются.
— Правда. Может… — он замолкает, затем поджимает губы.
— Может — что? — Когда он не отвечает, лишь слегка ухмыляется, я толкаю его. — Может — что?
— Может, после окончания семестра, я смогу на лето присоединиться к тебе…
— Присоединиться ко мне в туре? — Мое волнение зашкаливает. Я не могу это скрыть. От меня, наверное, исходят счастливые вибрации. — Ты хочешь летом отправиться со мной в тур?
— Если вы с группой не будете против, то да. Но если думаешь, что я поме…
— Нет! Я имею в виду, да, — перебиваю я со смехом, заключая его в объятия, так что мы снова падаем на матрас. — Было бы здорово. Не думаю, что кто-то, в принципе, возражал бы против тебя. Бесплатный роуди? Им понравится.
Он закатывает глаза, но его улыбка совпадает с моей, и я чувствую себя до нелепости счастливой, даже голова идет кругом. Не знаю, когда в последний раз я испытывала подобное волнение. Даже вчера, узнав о туре, я не была так взволнована.
— Значит, ты все еще хочешь со мной встречаться? — спрашиваю я, толкая его в плечо.
Он снова смеется, раздраженно вздыхает, как обычно, когда считает мое поведение нелепым, и снова целует.
— Саванна Шоу, ты будешь моей девушкой?
Я касаюсь указательным пальцем подбородка и постукиваю по нему, делая вид, что обдумываю предложение, и Леви игриво сжимает мой бок, заставляя хихикать.
— Ладно-ладно. Да, — говорю я сквозь смех. — Да, я буду твоей девушкой, Леви Купер.
***
Где-то перед полуднем Леви будит меня, осыпая нежными поцелуями грудь и шею. Я перекатываюсь к нему и обхватываю руками и ногами его тело, и он смеется.
— Не помню, чтобы ты была такой прилипчивой, — шутит он, крепко обнимая меня.
— Это все секс. Он меняет женщин.
Леви ухмыляется и целует меня в губы.
— Ничего, если я воспользуюсь твоим душем? Мой телефон разрывается от сообщений. Я проспал и должен встретиться с парнями. Забрать вещи из отеля и ехать в аэропорт. Скоро вылет.
Мой желудок сжимается, и я не могу скрыть своего разочарования. Я надеялась провести с ним больше времени сегодня, но мы заснули слишком поздно. Я также думала, что смогу встретиться с его друзьями… но полагаю, всегда есть «следующий раз».
— Да, конечно. — Я натянуто улыбаюсь. — Полотенца в шкафчике под раковиной.
— Эй. — Он целует меня в нос. — Не грусти, ладно? На этот раз это не прощание. Мы скоро увидимся. Пришли мне график гастролей, и я посмотрю, на каких концертах смогу присутствовать, а затем, примерно через два месяца, я буду твоим на все лето.
На этот раз моя улыбка искренняя, а сердце снова радостно колотится. Два дня назад я бы и не подумала, что окажусь голой в постели с Леви Купером.
Леви Купером, который теперь стал моим парнем.
— Чего ухмыляешься?
Я пожимаю плечами.
— Просто никогда не думала, что потеряю девственность с такой важной пиписькой.
Для выразительности округляю глаза, и он со стоном хватает подушку и швыряет ее мне в лицо. Я задыхаюсь от смеха, а он слезает с матраса, и его губы подергиваются от улыбки, которую он пытается скрыть. Подняв боксеры с пола, он надевает их.
— Негодница.
Я не отвечаю. Просто смотрю на него с глуповатой улыбкой, а когда он исчезает в дверном проеме, направляясь в ванную, снова опускаю голову на подушку и визжу.
Это было определенно неожиданно.
Я изо всех сил пытаюсь не подпускать к себе мысли о расставании и унынии, которые продолжают крутиться в голове, но это трудно, когда что-то хорошее никогда не остается таким надолго.
Когда включается душ, я скатываюсь с матраса и роюсь в «комоде» в поисках одежды. Надеваю нижнее белье, обрезанные джинсы и футболку, затем собираю волосы в хвост. Мне нужно сходить сегодня в клуб и сообщить Мак о туре. Посмотрим, позволит ли она мне взять еще несколько смен на этой неделе, прежде чем мы уедем.
Я подвожу глаза, когда с пола у матраса, где лежат шорты Леви, сброшенные ночью, доносится непрекращающееся жужжание. Должно быть, это его телефон. Он сказал, что ребята взорвали его сообщениями.
Я возвращаюсь к макияжу, но жужжание возобновляется. Я смотрю на шорты, потом на дверной проем. Вода в душе все еще шумит, и любопытство берет надо мной верх.
Подойдя к матрасу, сажусь, затем тянусь к шортам Леви. Жужжание прекращается, когда я вытаскиваю телефон из кармана. У батареи осталось 10 % заряда, и он заблокирован таким раздражающим способом, что не позволяет просмотреть поступившие звонки и сообщения. Я нажимаю на экран, и появляется поле ввода пароля.
Пытаюсь взломать его, когда телефон снова жужжит, и моей сдержанности приходит конец.
Всего четыре цифры.
Сначала я пробую 1-3-1-6 и ухмыляюсь про себя, но пароль не подходит. Вообще-то, я не ожидала, что кодом доступа будет стих от Иоанна 3:16, но вот была бы потеха, если бы это было так. Я бы припоминала это при любом удобном случае.
Подумав минуту, вбиваю дату его рождения.
Бинго.
Ну и кретин. Я взломала его телефон с двух попыток. Разве он не знает, что нельзя использовать в качестве пароля свой день рождения? Хихикая, открываю контакты и ввожу свой номер телефона. Сохраняю его под именем «Сексуальная подружка», затем делаю селфи для фото контакта.
А поскольку я, как оказалось, принадлежу к типу любопытных подружек, открываю его мессенджер.
Первый чат называется «Парни на весенних каникулах», и в нем пятьдесят непрочитанных сообщений. Со смехом закатываю глаза, когда открываю чат и пролистываю его. Сообщения последних двух дней от парней с именами Далтон, Дилан, Джош, Скотт и кого-то, кого записали как Би-Рамз. Много фотографий пива и пляжа. Много сообщений, в которых Леви обзывают придурком за то, что он их кинул, а он отвечает им смайликами со средним пальцем.
