— Ее зовут Джекки.
— Она что, язык проглотила? — В его голосе слышался смех. — Должно быть так и есть, раз сумела задержаться у тебя в подругах.
Я фыркнула. Похоже, он неплохо знал Реми и ее стремление командовать. Реми снова сжала мою руку, и я осталась безмолвной.
— Ясно, — задумчиво ответил мужчина. — Как и тот факт, что она пахнет как одна из вашего вида. Интересно, следует ли мне сообщить Нитокрис, что вы здесь?
— Зэйн, — сказала Реми умоляющим голосом. — Если ты сообщишь ей, что мы здесь, она превратит нашу жизнь в сущий ад.
Ну ничего себе! Я не знала, что было ужасней — то что Реми боится эту Нитокрис, или то что она вынужденная умолять этого парня. Меня пробрала дрожь до самых каблуков, и я задалась вопросом, какова моя роль во всем этом.
До моих ушей донеслось, как Зэйн сделал еще одну затяжку.
— А что мне за это будет, если я решу не сообщать ей, что суккуб-резидент Нью-Сити опять соизволила побаловать нас своим присутствием? Или что она привела с собой подругу?
— Что ты хочешь? — покорно спросила Реми.
— Ну не тебя, дорогуша. Поездка по городу на велосипеде, на котором перекатались все жители, не доставит мне удовольствия.
Я услышала быстрый вдох Реми и почувствовала, как она сильнее сжала мою ладонь.
— Ты такой мудак.
— С этим не поспоришь, для меня это обычное дело. — Кончик сигареты на мгновение сверкнул и качнулся по направлению ко мне. — И все же, твоя маленькая подружка здесь… как ее зовут? Колетт?
— Джекки, — довела до его сведения Реми скрежещущим голосом.
— Ей досталась совершенная фигура. А в придачу прекрасные рыжие волосы.
Я подумала, что это довольно ловкий трюк: разглядеть меня в кромешной тьме. Что-то подсказывало мне, что этот парень опасен. Опасность буквально пронизывала воздух вокруг нас.
Кончик сигареты мерцал во тьме.
— Ну, Реми, так как мне очень любопытно, почему вы явились сюда, я, пожалуй, ничего не скажу другим. И, конечно же, я должен провести стандартную процедуру обыска, чтобы убедиться, что вы не пришли, дабы доставить нам неприятности. Никаких крестов, святой воды и всего такого.
— Конечно, — голос Реми вновь приобрел нейтральный тон, а мое сердце прекратило бешено колотиться. — Буду должна тебе за это, Зэйн.
— Я знаю. — Казалось, его позабавило ее обязательство. — Ну а теперь, не будете ли вы обе так любезны и не поднимете ли руки вверх?
Я покорно подняла руки в темноте, чувствуя себя несколько глупо.
— Это на самом деле необходимо?
Неожиданно две теплые руки опустились на мои груди и принялись сжимать их.
— Ага! Так она все-таки умеет говорить.
Кончики его пальцев мимоходом коснулись моих затвердевших сосков, и я вновь ощутила, как заполыхал мой лоб, когда меня пронзило желание. Незнакомец ухмыльнулся возле моего уха и вновь нарочито задел мою грудь.
— Прелестная грудь.
Поцелуй запылал, избавляя меня от желания накинуться на этого нахала, и я стукнула его по руке.
— Даже не думай. С меня довольно. Отвали, приятель.
— Джекки, — предостерегающе раздался голос Реми в нескольких шагах от меня. — Не устраивай сцен.
— Да знаешь ли ты, куда этот чертов идиот положил свои руки?! — Я почувствовала, как мужские руки прошлись по моей спине, дошли до ягодиц и уклонились влево. — Я лишь согласилась прийти сюда. А быть облапанной, словно дешевая уличная девка, я согласия не давала.
— Совершенно справедливо. Ведь вы девочки на порядок выше проституток, не так ли? — Ровный голос Зэйна прокатился по комнате, и я почувствовала как его руки приобняли меня за талию.
Я услышала, как вздохнула Реми.
— Не будь таким придурком, Зэйн. Мы и так находимся в трудном положении, к тому же она новенькая, ясно? Дай ей некоторое послабление.
Его руки напряглись на моей талии, затем отстранились.
— Новенькая? — возникла пауза, затем смешок. — Любопытно. На твоем месте, я не притащил бы крошку-суккуба в этот клуб, но с другой стороны, я не на твоем месте.
— Нет, не на моем, — прозвучал натянутый голос Реми. — Так мы можем идти или нет?
— Еще не решил. Кто ее папочка?
— Чего? Я не ослышалась? — грубо вклинилась я в их разговор.
— Он имеет в виду твоего создателя, Джекки. Просто он — мудак…
— О, я не знаю кто…
— И ты не обязана откровенничать с ним, — предупредила Реми, перебив меня прежде, чем я успела все выболтать. — Понятно? Ты ничем ему не обязана, и Зэйн знает, что об этом невежливо спрашивать. Он пытается проскользнуть в твое прошлое и выведать побольше, потому что ты новичок.
Вот оно что!
— Все ясно.
Я почувствовала дыхание Зэйна у моего уха, когда он хмыкнул.
— Вот так дела, новенькая значит? Я буду свято хранить твою тайну, Принцесса.
Я отпихнула его, радуясь, что на моем лбу запечатлен ангельский поцелуй. Он как клеймо обжигал мою кожу, напоминая о неловкой ситуации, в которой мы оказались.
— Ты настоящий придурок. Мы можем идти или нет?
Дверь позади нас распахнулась, проливая свет внутрь и позволяя мне впервые увидеть лицо Зэйна.
Таящие в себе опасность, темного цвета глаза смотрели в мою сторону, изумленно приподняв черные брови. Небольшая щетина покрывала резко очерченную челюсть, подчеркивая самый совершенный и самый сардонический рот, который я когда-либо видела. У него были короткие, едва достающие до ушей волосы, придававшие ему вид студента-юриста “Лиги плюща”, если бы не падающая на лоб прядь волос, которая делала его похожим на человека только что выбравшегося из постели. Он выглядел знакомым, но я не могла вспомнить откуда его знаю. Возможно, это было просто ощущение, возникающее от созерцания умопомрачительного красавца, которого любая здравомыслящая женщина мечтает увидеть на подушке рядом с собой.
Без клыков, разумеется.
Он оценивающе оглядел меня с головы до ног, и посмотрел мне в лицо.
— Надеюсь, мы еще свидимся, Колетт. — Он придержал дверь и жестом предложил мне пройти мимо него.
— Джекки, — напомнила я, проскользнув мимо него и заметив, что он был полностью затянут в черную кожу с уймой пряжек и ремней. Несомненно, это было клише, но оно работало на него. У него был вид порочного и ужасающего кузена Джеймса Дина. Я была восхищена, вопреки самой себе.
Заметив мой взгляд, Зэйн криво ухмыльнулся. Реми толкнула меня в спину, спеша покинуть эту комнату и Зэйна.
Как только я вошла в приватную “вампирскую” часть клуба “Полуночи”, я сразу заметила три вещи. Во-первых, здесь явно было меньше народу, чем наверху. Во-вторых, здесь едва была слышима музыка. И, в-третьих, в зале были только мужчины.
