Он выпрямился, прижавшись лицом к ее волосам. Должно быть, ситуация и его собственное поведение показались ему забавными, он издал тихий смешок.
– Придется тебе что-нибудь придумать, Эви, чтобы решить эту проблему. И побыстрее... иначе... – Он помедлил, прикусив зубами ее ухо. – Иначе я затрахаю тебя до безумия.
Ее глаза широко распахнулись.
– Если ты будешь употреблять подобные выражения... – Возмущенно начала она, но Себастьян заставил ее замолчать крепким поцелуем.
Отстранившись, он посмотрел на нее с шутливым отчаянием: – Тебя не устраивает только выражение или то, что оно подразумевает?
С облегчением видя, что к нему вернулся рассудок, Эви выскользнула из узкого пространства между его телом и стеной.
– Меня не устраивает тот факт, что ты хочешь меня только потому, что я недоступна, а когда пройдет новизна...
– Дело вовсе не в этом, – перебил ее Себастьян. Эви одарила его недоверчивым взглядом.
– Б-более того, я не собираюсь пополнять собой список женщин, которых ты будешь посещать по очереди.
Себастьян молчал, уставившись в пространство. Эви чуть не лопалась от нетерпения в ожидании, когда он признает, что она права. Наконец он посмотрел ей в глаза.
– Ладно, – сказал он. – Я согласен на твои условия. Я буду... моногамным. – Последнее слово явно далось ему с трудом, словно он попытался говорить на иностранном языке.
– Я не верю тебе.
– Ради Бога, Эви! Ты хоть представляешь себе, сколько женщин пыталось добиться от меня подобного обещания? А теперь, когда я впервые в жизни готов принести обет верности, ты швыряешь его мне в лицо. Признаюсь, я вел активную сексуальную жизнь...
– Беспорядочную, – поправила Эви.
Он недовольно фыркнул:
– Беспорядочную, распутную – называй как хочешь. Я неплохо повеселился, и будь я проклят, если стану сожалеть об этом. Я никогда не спал с женщинами против их желания. И, насколько мне известно, ни одну не оставил неудовлетворенной.
– Суть не в том. – Лоб Эви перерезала морщинка. – Я не осуждаю тебя за прошлые грехи... во всяком случае, не пытаюсь наказать за них. – Проигнорировав его скептический смешок, она продолжила: – Но, согласись, такое прошлое не предполагает врожденной склонности к верности.
Себастьян помрачнел.
– Чего ты хочешь от меня? – сердито поинтересовался он. – Извинения за то, что я мужчина? Обета целомудрия, пока ты не решишь, что я достоин твоих милостей?
Пораженная этим вопросом, Эви молча уставилась на него.
Женщины всегда слишком легко доставались Себастьяну. Если она заставит его ждать, не исключено, что он просто потеряет к ней интерес. С другой стороны, если они лучше узнают друг друга, может, он начнет ценить ее не только физически? Может, у нее есть шанс стать для него чем-то большим, чем партнершей по постели?
– Себастьян... – осторожно спросила она, – ты когда-нибудь приносил жертву ради женщины?
Прислонившись плечом к стене, со скрещенными на груди руками и мрачной гримасой на лице, он напоминал падшего ангела.
– Какую жертву?
Она одарила его недовольным взглядом.
– Любую.
– Нет.
– Сколько времени ты способен выдержать без... – Эви запнулась, подбирая выражение, – без занятий любовью?
– Нелепое название, – буркнул он. – Это занятие не имеет ничего общего с любовью.
– Сколько? – не отставала она.
– Наверное, месяц...
Эви на мгновение задумалась.
– Тогда... если ты дашь зарок не иметь сексуальных отношений с женщинами в течение шести месяцев... я соглашусь спать с тобой.
– Шесть месяцев?! – Глаза Себастьяна на секунду расширились, затем презрительно сузились. – Ты уверена, что стоишь полугодичного воздержания?
– Отнюдь, – парировала Эви. – Ты единственный, кто может ответить на этот вопрос.
Было видно, что Себастьяну очень хочется сообщить ей, что она не стоит подобных жертв. Однако вожделение, мелькнувшее в его глазах, когда он прошелся взглядом по ее телу, свидетельствовало о том, что он отчаянно ее желает.
– Это невозможно, – бросил он.
– Почему?
– Потому что я виконт Сент-Винсент. Я не могу обходиться без женщин. Это общеизвестно.
У него был такой высокомерный, такой негодующий вид, что Эви пришлось прикусить губу, чтобы не рассмеяться.
Справившись с неуместным весельем, она невозмутимо сказала:
– Думаю, не будет большого вреда, если ты хотя бы попытаешься.
– Ошибаешься! – Он стиснул челюсти, пытаясь найти убедительные аргументы. – Ты слишком неопытна, чтобы понимать такие вещи, но... некоторые мужчины обладают гораздо большей сексуальной потенцией, чем другие. Так случилось, что я один из них. Я не могу подолгу обходиться без... – Он раздраженно замолк при виде ее выражения. – Проклятие, Эви, мужчина должен иметь возможность регулярно избавляться от семени.
– Три месяца, – сказала она, – и это мое последнее предложение.
– Нет!
– Тогда найди себе другую женщину, – отрезала Эви.
– Мне нужна ты. Только ты. Хотя дьявол знает почему. – Себастьян свирепо уставился на нее сузившимися глазами, сверкавшими как осколки брильянтов. – Вообще-то мне следовало заставить тебя. У тебя нет никакого законного права отказываться от исполнения супружеских обязанностей.
Эви побледнела, но не дрогнула. Что-то внутри ее требовало, чтобы она держалась с ним на равных.
– В таком случае давай, – вызывающе сказала она. – Заставь меня.
В глазах Себастьяна мелькнуло удивление. Он хотел что-то сказать, но воздержался. И тут... Эви поняла.
– Ты не можешь, – протянула она. – Ты не собирался насиловать Лилиан. Это был блеф. Ты никогда бы не смог принудить женщину. – Слабая улыбка тронула ее губы. – Ей ничто не угрожало, да? Ты совсем не такой злодей, каким хочешь казаться.
– Святая простота! – Словно желая доказать обратное, Себастьян стиснул ее в объятиях и сердито поцеловал.
Эви не сопротивлялась, позволяя ему делать все, что он пожелает. И вскоре он уже целовал ее с нежной страстью, заставлявшей трепетать каждый нерв. К тому времени, когда он поднял голову, они оба дрожали.
– Эви... – хрипло произнес он. – Не проси от меня этого.
– Три месяца воздержания, – твердо сказала она. – И если ты выдержишь, я буду спать с тобой так часто, как ты пожелаешь.
– И как долго?
– Всю жизнь. Но если ты не выдержишь... – Эви помедлила, пытаясь придумать самые ужасные последствия... нечто такое, что задело бы его до глубины души. – Если ты не выдержишь, тогда тебе придется пойти к твоему бывшему другу, лорду Уэстклиффу, и извиниться за похищение Лилиан Боумен.
– Тысяча чертей!
– Это моя цена.
– Твоя цена слишком высока. Я никогда не извиняюсь.
– Тогда тебе лучше отказаться от пари. Либо, если ты примешь его... постараться выиграть.
– Ты никогда не узнаешь, обманул я тебя или нет.
– Узнаю.
Повисла долгая пауза.
– Где твое кольцо? – внезапно спросил Себастьян.
Улыбку Эви как ветром сдуло. Стыдясь признаться, что она сняла свое обручальное кольцо в порыве раздражения, она смущенно пробормотала:
– Я сняла его.
– Где оно?
Эви полезла в карман платья.
– Здесь... Я могу надеть его, если хочешь...
– Дай его мне.
Уверенная, что он собирается забрать кольцо насовсем, Эви крепко зажала его в кулаке, внезапно обнаружив, что успела привыкнуть к чертовой вещице. Однако гордость не позволила ей попросить Себастьяна оставить ей кольцо. Неохотно вытащив его из кармана, она в последний раз прошлась пальцем по выгравированной надписи, прежде чем протянуть его Себастьяну. Он взял кольцо и надел его на собственный палец. Учитывая размер его рук, оно налезло только на кончик мизинца. Затем обхватил ладонью ее подбородок и свирепо посмотрел ей в глаза.
– Я принимаю пари, – мрачно произнес он. – И намерен выиграть его. Через три месяца я снова надену это кольцо на твой палец, уложу тебя в постель и проделаю с тобой вещи, которые объявлены вне закона во всем цивилизованном мире.
