— До свидания, будем рады видеть вас снова! — улыбается мне хостес.
— Извините, я на минутку… — слышится из зала голос, от которого подгибаются ноги. Впрочем, это, скорее, игры разума. Тот самый столик слишком далеко, чтобы я могла… — Алиса, стой!
Сердце ухает в пятки. Я с удвоенной силой толкаю от себя тяжёлую резную дверь и уже почти выскальзываю на улицу, но руку хватает рука. Тянет обратно, перехватывает под локоть, и против воли увлекает куда-то за гардероб и туалеты.
— Ты что зедсь делаешь? — отгораживая широкой спиной от случайных взглядов, зажимает меня в углу Дмитрий.
А мне так хочется расплакаться и кинуться к нему на шею! Что б обнял, сказал, что дура и всё не так поняла. Зацеловал и никуда уже не отпустил! Но на моём локте по-прежнему его рука... С кольцом на безымянном пальце. И это так дико! Так непривычно и неправильно!
И Дмитрий словно чувствует вдруг куда я смотрю. А может, мой взгляд и вправду раскалил платину? Отдёргивает руку, сжимает, напряжённо потирая пальцами, кулак.
— Так сестра или жена? — словно всё ещё на что-то надеюсь я.
Он отвечает не сразу, и я буквально чувствую его сумасшедшее смятение. У него даже вена на лбу вздувается и напряжённо играют желваки.
— Жена.
— Козёл! — выдыхаю я с всхлипом и пытаюсь выскочить из западни его рук, но Дмитрий удерживает.
— Лиса, всё не так просто! Она… — мнётся, изгрызая губу… И ударяет вдруг кулаком в стену. — Чёрт, Лиса, так это всё не вовремя!
— ЭТО вовремя и не бывает! Тебе ли не знать?
Снова пытаюсь вырваться, но он хватает меня за плечи, легонько встряхивает:
— Я тебя прошу не истери! Я всё объясню, но позже, хорошо? Сейчас и правда очень и очень невовремя!
— А мне и не интересны твои объяснения, прикинь? Ты не первый мудак за последний месяц, который порывается загадочно объяснить очевидное. Но ничего нового! Даже, хочешь, сама всё объясню? Легко! Она — фиктивная жена, между вами конечно же ничего нет, и вообще, на следующей неделе ты с ней разведёшься, и тогда мы с тобой заживём долго и счастливо. Это ты хотел мне рассказать?
— На следующей не получится. Развод минимум через пару месяцев.
— Иди в жопу!
У него звонит телефон.
— Я сейчас приду! — зло рычит Дмитрий. Я не могу различить что именно говорят ему в ответ, но женский голос слышу прекрасно. — Сказал сейчас! — снова прикрикивает он и сбрасывает вызов, однако эта заминка даёт мне возможность выскользнуть наконец из захвата. — Лиса, послушай! — В последний момент хватает он меня за руку. — Ты сейчас же возвращаешься домой к Ирине и ждёшь там пока я с тобой свяжусь!
— Жене своей указывай! — выдираю я руку. — А я к мужу возвращаюсь!
Устремляюсь прочь и слышу вслед:
— Лиса, не смей! Только попробуй, слышишь… Лиса! Лиса!
Однако за мной уже не бежит, а его телефон снова требовательно разрывается.
_______________
Рай. Утро последнего дня…
— Чем ближе тебя узнаю, — бархатно щекочет он мою шею дыханием, — тем больше убеждаюсь, что не ошибся тогда. Именно ты мне и нужна, и именно такая…
Замолкает, ведя рукой вдоль позвоночника. Осыпая меня звёздами и мурашками. Любуясь и наслаждаясь.
— Какая — такая? — робко хихикаю я. Не привыкла к комплиментам и нежностям, а теперь словно иду на взлёт. Впервые в жизни. И даже немного страшно сорваться и разобиться.
— Волнующая, как рассвет в горах, неповторимая, как новый день и прибабахнутая на половину своей прекрасной головушки авантюристка с комплексом недолюбленной принцессы.
— Чего?! — вскидываюсь я. — Эй, да ты не офигел ли?!
А он сгребает меня в охапку, без труда сминая взбрыкивания, и жарко шепчет в ухо:
— Долюбливать тебя буду, Лиска! Сутками напролёт, десятилетиями! А учитывая, что у меня и у самого полбашки напрочь отсутствует, может, из двух половинок у нас с тобой хоть одна нормальная получится? Одна на двоих, м? А потом две будет, потом три. Это как минимум, потому что в идеале пять и больше!
Молчу затаив дыхание. Ушам не верю. Он сейчас о наших гипотетических детях, или я просто захмелела от его медовых речей?
Коротко бжикает телефон, в последние пару дней он стал жужжать как никогда часто, и Димка, слегка прикрыв ладонью экран, читает сообщение. Я льну к нему на грудь, но чувствую, что волнующая близость в один миг бесследно исчезла.
— Сейчас я, — скидывая мою руку, прижимает он телефон к уху и выходит из комнаты.
— Ты уверена? — слышу я из-за стены его приглушённый вопрос к кому-то в трубке. — Конечно рад, что за вопрос! Просто прошлый раз ты тоже говорила, что на этот раз точно…
Мне любопытно и колко одновременно. Тот факт, что он звонит женщине с которой них явно какие-то давние общие дела, заставляет ревновать, хотя я и понимаю, что это может быть кто угодно, вплоть до сестры Нины.
Его нет всего пару минут, а вернувшись, он останавливается посреди комнаты. На лице озабоченность, мысли где-то далеко.
— Мне надо уехать, Лис.
— Надолго?
— Не знаю. Пара недель, может, месяцев — как пойдёт.
Я, прикрывая наготу, заторможенно сажусь на кровати.
— Но ты… Ты же вернёшься? — хочется добавить «ко мне», но слова словно присыхают к языку.
— Конечно, — смеётся он, но я вижу, что смех этот фальшивый, как веселье грустного клоуна, и внутри меня тоже вдруг начинает шириться пугающая пустота. — Ты, главное, дождись, не выскочи опять замуж за какого-нибудь идиота…
Глава 23. Дорогой, я вернулась
Глава 23. Дорогой, я вернулась
Не плачу, только зрение замутнено дымкой и стоит в горле ком. Квартал, другой — бреду потерянно, словно оторвавшийся от ветки, гонимый ветром лист.
А кто виноват-то? «Просто секс» он ведь такой и есть — не предполагает обязательств.
Чувствую себя вывернутой наизнанку, растерянной и беспомощной, как та девочка, которой сказали: «папа с нами больше не живёт»… А у неё для него рисунок в альбоме. Так старалась, столько души вложила и даже отказалась отдавать на школьную выставку. А он просто ушёл, сказав лишь чуть позже при встрече «Я тебя очень люблю, доча. Очень! Но так уж вышло. Когда вырастешь, поймёшь…»
Вот только любовь не бывает с НО. И даже маленькая девочка это знает.
— А, да Ириш, прости, не слышала… — вру подруге, раз на десятый всё-таки взяв трубку. — Не, не, всё отлично! Просто гуляю и… — Замечаю вдруг, что ноги сами собою занесли в знакомый микрорайон. И тут же накрывает что-то такое спокойное до безразличия. — Ир, я исчезну на время, но ты не переживай, у меня всё хорошо. Позже всё расскажу.
А что расскажу — не знаю и сама. Как и то, зачем сюда припёрлась.
Сказать, что муж удивляется — это ни о чём. Замирает с чем-то недожёванным во рту, через силу сглатывает.
— Алиса?..
— Юрьевна! — отрезаю я и толкаю дверь.
Муж не сопротивляется, лишь ошарашенно мнётся. Я тоже заминаюсь на мгновенье в коридоре на распутье четырёх комнат… И выбираю самую лучшую, уже отремонтированную, с лоджией, плазмой в полстены и большой кроватью — нашу бывшую супружескую спальню.
— Дорогой, я вернулась! Надеюсь, ты счастлив?
— Э-эм… — придушенно мычит он.
— Вот и прекрасно. А теперь пшёл вон, и чтобы я тебя даже не слышала!
Он ретируется, однако через пару минут моего коматозного сидения на кровати и взгляда в одну точку, скребётся:
— Я вещи взять. Можно?
— Минута, ровно, — впускаю его я. — Время пошло.
Он суетливо сгребает с полок свои шмотки и, уже выходя, несмело оборачивается:
— Ужинать будешь?
— Да! Твоей кровью, если ты сейчас же не исчезнешь! — Срываюсь я, но едва за ним захлопывается дверь, кричу: — Стоять! — И меняю тон на снисходительный: — Ладно, пиццу мне закажи с морепродуктами. И клубнику.
Ем прямо в постели и, одним глазом поглядывая какую-то мылодраму по телеку, от души рефлексирую собственную. И так и засыпаю — вся в соплях и слезах. А рано утром, едва на мобильнике выключается беззвучный режим, ко мне прорывается Ирка:
