— Чего невеселый такой? — остываю немного. — С дочерью до сих пор воюешь?
— Совсем меня ни во что не ставит, — скупо признается. — Я ее совсем не понимаю. Мы будто на разных языках разговариваем…
Странным образом фокус разговора смещается на семейные проблема Рахмана, и я понимаю, что не зря паузу взять решил. Ладно, так уж и быть, поступлю по совести — сделаю тест, ткну вдову носом в ее грешки. С родными увижусь… Санькину проблему тоже надо решить, думаю, скрипнув зубами. Было бы круто, конечно, малышку возле себя держать, прогибая под член, натягивая всеми дырочками… Но от меня же тогда не отстанут. От нее — тоже.
Неужели совесть проснулась?
Скорее, задели оскорбления, мол, не мужик, если откажусь от своих обещаний.
Поговорив еще немного с Рахманов, выхожу из дома более спокойным и сдержанным. Но кровь закипает при виде Саньки, болтающей о чем-то с Раминой. Подкрадываюсь осторожно, держась на расстоянии, заостряю слух, чтобы понять, о чем толкуют девчонки.
Разумеется, о чем-то девчачьем. Рамина восхищается:
— Как ты так сфоткала? У меня так никогда не получается… Даже когда я в студии заказывала съемку! Вышла совсем не красивой, — жалуется. — Взрослой слишком, как тетка, в этом платке… А ты на телефон сняла. Поснимай меня еще немного! — канючит.
Неожиданно Рамина ловит мой взгляд, подбегает, будто щеночек, заискивает:
— Смотри, как Саша снимает. Красиво, правда?
Фото действительно хорошо сняты. Поставлены так, будто умеет.
— Ты фотограф, что ли?
В ответ получаю взгляд в стиле: не-твое-дело-мудак!
И как с ней мирно, без принуждения? Она просто на болт так и напрашивается…
Глава 34
Глава 34
Александра
— Ты фотограф, что ли?
Быстро перевожу взгляд с Расула на его дальнюю родственницу: у нее яркая внешность, с ней легко работать. Каждого можно снять красиво. Некоторых — потрясающе.
Делаю еще несколько быстрых снимков, вернув Рамине телефон.
— Эй, я совсем не была готова. Давай еще поснимаем? — канючит.
— Думаю, хватит.
Меня и так немного потряхивает.
— Са-а-аша, — липнет ко мне.
— Рамина, хватит! — отрезает Расул. — Иди к матери. Живо.
Здоровяк отсекает от меня прилипчивую девушку. Немного благодарна Расулу за это, Рамина все время пыталась выяснить, есть между мной и Расулом что-то или нет, шепотом и по секрету добавив, что она в него с самого детства влюблена, и с момента, когда у нее пошла первая кровь, точно знает, что он станет ее мужем и отцом ее детей.
Наверное, у них тут так принято — договорные браки и все такое.
Не знаю, почему меня это раздражает и как будто задевает… С трудом выдержала общество Рамины, игнорируя темные мысли.
— Ты не ответила, Санька, — дотрагивается до моего локтя Расул и принимается подбрасывать дрова в костер.
— Не помню, о чем ты спрашивал.
— Издеваешься. Я спросил, фотограф ли ты?
— А что? Считаешь, что я не умею?! — ощетиниваюсь. — Считаешь, что если я тарелки и стаканы обрыдлым клиентам в твоем клубе таскаю, то больше ничего не умею и ни о чем не мечтаю?
— Полегче, — скрипит зубами. — Я такого не говорил. Спросил. Мирно ответить не судьба, что ли?
— Не судьба. Я вообще о судьбе с тобой говорить не желаю. Твоя судьба… — киваю в сторону дома. — Ждет, что ты наградишь ее детишками с тринадцати лет! — выходит слишком ревниво.
Расул поперхнулся, бросил взгляд с вызовом в сторону Рахмана, который организует и расширяет пространство так, чтобы вокруг костра хватило места не только двоим.
— Понимаешь, да, кого ты приволок? — отрывисто интересуется. — Не одна, так другая.
— Бери обеих, брат! — ржет Рахман и уворачивается от тлеющей головешки.
— Я тебя сейчас выгоню отсюда нах! Вместе со вдовой и ее дочуркой! Останемся вдвоем с Саней, как я и планировал.
— Если будете уезжать, меня с собой возьмите! — прошу Рахмана.
— Мы так не договаривались.
Расул настойчиво притягивает мое внимание на себя, хотя мог бы и не стараться, я на него постоянно смотрю, даже вскользь замечаю его. Взгляд касается жестокого лица с крупными, грубыми чертами. У него просто зверская, притягивающая красота. Зверям не нужно стараться, чтобы быть красивыми. У Расула точно так же. Его красота — быть в истинности своей натуры.
— У тебя хорошие фото, Александра. Моя дочь как-то захотела учиться на крутых курсах, у знаменитого фотографа. Я ей накупил всякого, — машет Рахман. — Кажется, у нее даже неплохо получалось, потом бросила. Перехотела перед самым финалом, остыла и провалила итоговую работу по курсу… В твоих фото даже с телефона стиля больше, чем в самой старательной работе моей дочери.
«Я знаю!» — хочется добавить нескромно.
Но лишь молча стискиваю зубы. Совсем не снимать не получается, но отдаваться мечте я пока не в состоянии. Не та ситуация. Сейчас, тем более, не та ситуация!
— Так что с фотографией? — не унимается Расул.
— Я немного училась. Брала те курсы, что были доступны. Работала, копила деньги, училась. Собрала денег на аппаратуру и даже прошла конкурс на бесплатное обучение у крутого фотографа. Там не все, но даже трехдневный интенсив с мастером того уровня… просто мечта! — сама не замечаю, как из меня сжато, но все-таки вырываются слова, выдавая истинное.
— И?
Взгляд Расула пробуждает во мне все. Все, на чем крест поставила, со дна поднимается и давит на горло.
— Ничего.
— Не верю, — качает головой. — Это же ты, Санька. Упрямая. Что дальше?
Может быть, ему интересно? Но скорее всего, просто скучно!
— Говорю же, ничего. После первого дня интенсива я возвращалась с ночной съемки поздно, под утро.
Говорю, а у самой перед глазами та ночь — новые знания вливаются рекой, руки трясутся. Ночные съемки всегда непростые, но именно тогда творится волшебство. Бешеная энергетика кумира заряжала…
Наверное, я просто «переела» восторга, стала невнимательной и поэтому пропустила момент, когда…
На минуту делаю паузу, с удивлением обнаружив, что Расул все еще ждет моего ответа. Рахман — тоже, но он более расслабленный и вообще непонятно,о чем думает: странный тип! Его будто забавляет эта ситуация.
— Говорю же, ничего. Я сама виновата. Тащилась пешком через дворы. Не заметила, как сзади подкрался мужчина, дернул рюкзак. Я вцепилась в рюкзак, грабитель отвесил мне кулаком по лицу. Больше ничего не помню. Очнулась в больнице с опухшим лицом и парой сломанных ребер. Наверное, он меня пинал, когда повалил на землю и отбирал рюкзак. Я не помню. Ни денег, ни аппаратуры. Обгадилась… Наверное, это был знак, что мне не стоит лезть в фотографию.
— Это был знак, что кого-то следует отпиздить так, чтобы срал кровью, — резко замечает Расул. — Его нашли?!
— Что? Нет… — смеюсь до слез. — Нашли, ага… На меня посмотрели, как на преступницу. Откуда у девчонки деньги на дорогой фотоаппарат, а по адресу прописки проживаете? Точно проживаете? А если проверим… — копирую интонации того самого мента. — На этом все. Я забила.
— Не забила, — замечает Рахман. — Спрятала поглубже на время. Настоящее дело чувствуешь душой, оно свербит на кончиках пальцев.
— Да пофиг, — замечаю ровно.
Но вдруг накатывает: тем же отчаянием, что и тогда, в прошлом… Тем же бессилием и злобой. Некому поддержать…
Мама только по телефону разошлась, что я со школы всюду подрабатывала, несколько лет копила на фотоаппарат хороший и столько денег угрохала в ничто. Сама виновата, зеленая совсем, зачем в столицу рванула. Отчаянная, самонадеянная! Надо было дома сидеть…
— Когда это было? — начинает допытываться Расул. — Где?
Глава 35
Глава 35
Александра
Я вяло, но честно отвечаю, вспоминая детали, но потом вспыхиваю:
