— Тебе не кажется, что ты задаешь слишком много вопросов, как для девушки, которая сегодня в аэропорту встретила своего парня? — Рычит в ответ Ник. Пригвождает этими словами.
Глава 23
Опускаю глаза в пол. Разговор идет совершенно не так. Мы начали не с того.
— Нужно немного сбить температуру, пока подействует лекарство.
Встаю с кресла и направляюсь на кухню. Знаю, что если в воду добавить уксус, то можно снизить температуру. Так мама делала в детстве.
Упираюсь руками в столешницу и громко вдыхаю. Как же тяжело. Господи, почему так тяжело? Почему все не может быть просто? Почему у нас так всегда? Я должна быть не здесь. Не в квартире Ника. Я должна сейчас быть с Мироном. Но хочется быть здесь…
Впиваюсь пальцами в столешницу еще сильнее, потому что слышу позади себя шаги. Мне не нужно оборачиваться, чтобы понять, что это он. Я чувствую, как от его взгляда воспламеняется кожа. Как его горячее дыхание касается моих волос, шеи… Мне становится моментально горячо. Настолько, что кажется я сейчас воспламенюсь и от меня останется только кучка пепла.
— Я не хотел, — рычит Ахметов на ухо, а я закатываю глаза, потому что в эту самую секунду он находится в опасной от меня близости. Его руки скользят по моей талии… Обжигая кожу даже через ткань одежды.
— Ник, я… — Хриплю в ответ, но парень не дает мне ничего произнести, сильнее сжимает руками, впечатывает в себя.
— Знаешь, как тяжело знать, что ты где-то с другим. Улыбаешься, разрешаешь к себе прикасаться. А я… Как самый последний долбаёб сижу и жду. Потому что ты сказала, что нужно время.
Резко разворачивает к себе и впивается в мои глаза своими. Я вся дрожу от нашей близости. От его пронзающего взгляда. От сильнейшего возбуждения, которое накатило мощной волной.
— И эта надобность никуда не делась. — Шепчу. Говорю правду. Знаю, что ему не понравится, но мои сомнения в нем никуда не делись. Откуда мне знать, что он не развлекается с той самой Ариной, когда я не рядом и не знаю? Она сегодня ведь отпрашивалась с работы для него. Чтобы приехать к нему.
— Зачем ты пришла? — Хрипит, слышу, как сжимает зубы. А я вопреки всему не могу найти в себе силы, чтобы его оттолкнуть. Не хочу выбираться из его объятий. Мне кажется, в эту самую секунду я запутываюсь еще сильнее.
— Хотела убедиться, что с тобой все хорошо. Я переживала. — Прикусываю щеку изнутри и умалчиваю причину того, что я ужасно приревновала и хотела, чтобы никакая Арина к нему не пришла.
— Ты переживаешь. Ревнуешь. Хочешь быть рядом, — продолжает шептать на ухо, а его руки скользят по моему телу и доводят до дикого безумства, — но при этом нам ничего нельзя. Потому что есть Мирон, который тебе на хрен не сдался.
Дергаюсь, хочу вырваться. Это неправильно. Ужасно. Мы не можем говорить о Мироне, когда он меня касается, почти целует. Это уже начинает походить на какое-то извращенство. Так нельзя.
— Это переходит все границы, — упираюсь ладонями в его грудь, слегка отталкиваю. Но Ник никуда не отходит.
— Все было сложно, но ты усложняешь дальше. Почему не отменила его приезд? Зачем разрешила приехать? Чтобы что?! У нас был любовный треугольник?! — По голосу слышу, что он начинает злиться. Или скорее приходить в ярость.
— Потому что я не могла так поступить! Потому что он впервые за долгое время ехал сюда, чтобы встретиться с друзьями и родственниками! Потому что у него первый отпуск за столько времени! Потому что я не могла просто взять и все испортить! Я не умею как ты, — кричу и наконец отталкиваю его от себя. Ахметов делает несколько шагов назад, — не умею рубить правду матку в глаза. Не могу не думать о чувствах человека, которому причиняю боль. Он этого не заслужил! Потому что Мирон хороший! Никогда меня не обижал. Я с ним так не могу! — Кричу и чувствую, как слезы наворачиваются на глаза. Потому что это какой-то тупик, в который я сама себя загнала и как из него выйти я пока что не понимаю.
— Зато ты так можешь со мной, — Ник криво усмехается. И у меня сердце в этот момент сжимается. Кажется, что задыхаюсь. Стою на его кухне и ощущение, что стены начинают сужаться. Пространства становится все меньше с каждой секундой. Потому что… потому что кажется, что я его теряю. В эту самую секунду.
Срываюсь с места и несусь к нему. Запускаю пальцы в волосы, притягиваю к себе. Жадно впиваюсь губами. Закатываю глаза от удовольствия, потому что именно это мне было нужно. Почувствовать его рядом. Ощутить его вкус. Запах.
— Аня, — хрипит, кажется, пытается меня оттолкнуть, — ты от меня заразишься.
Ничего не отвечаю, наслаждаюсь нашей близостью. Провожу языком по его губам. Дрожу в его руках. Кажется, что дышать без него не смогу.
Ник наконец сдается, прижимает к себе. Жадно втягивает в себя мои губы. Рычит, впечатывает мое тело в свое. И я глухо стону в его рот…
Мои ягодицы больно приземляются на столешницу стола. Руки Ника мнут кожу, я стону в его рот. Вся одежда кажется лишней. Так жарко… Хочу, чтобы он сорвал ее с меня. Сейчас все кажется таким правильным. Ник целует. Прикасается. Воспламеняет. Господи, как же всего этого мне не хватало. Думать о том правильно ли я поступаю сейчас совершенно не хочется. Я все равно не смогу быть с Мироном после всего, что натворила. Это будет нечестно по отношению к нему.
— Ник, — хриплю его имя. Впиваюсь ногтями в его плечи. Хочу царапать. Хочу, чтобы утром он увидел отметины, оставленные мной на его коже.
— Пиздец от тебя кроет, — хрипит в ответ.
Зубы кусают сосок через ткань бюстгальтера. Я запрокидываю голову назад и глухо стону. Мои пальцы сжимают его волосы. Изо рта то и дело вылетают слова. Я прошу. Умоляю его, чтобы не останавливался. Та правильная девочка, которая все это время была со мной, спит. Она ушла в самый дальний угол и тихонько заснула, разрешая мне сейчас творить самое настоящее безумство.
Нижнее белье до неприличия влажное. Мои ноги обнимают Ахметова за бедра. Мы настолько близко друг к другу, что я чувствую его возбуждение, скольжу по его возбужденному члену… Мы оба еще в одежде, но все воспринимается настолько остро, что мы оба глухо стонем от такой близости.
Ник начинает расстёгивать молнию на моих брюках, я чуть не кричу ему, чтобы делал это быстрее. Хочется быстрее, сейчас, в эту же секунду. Его губы обжигают кожу моего живота. Ахметов как будто издевается и оставляет горячие поцелуи на моей коже… После скользит языком, и я громко стону его имя. Кажется, что еще немного и я кончу прямо так. Он даже брюки с меня стащить не успеет.
В сознание проникает звук мелодии… Я не сразу понимаю, что это моя мелодия. Звонит мой телефон.
— Телефон, — Хрипит Ахметов, но я лишь сильнее притягиваю к себе.
— Потом, все потом, — я так сильно его сейчас хочу, что готова забить на все и всех.
Мелодия стихает, снова пространство заполняется нашими звуками. Стонами, хрипами, рычанием…
Я чуть не матерюсь сквозь зубы, когда снова слышится мелодия телефона, только на этот раз не моего, а Ахметова. Чуть не скулю от разочарования, когда Ник отрывается от меня и делает шаг назад.
— Перезвонят, — хрипло стону и надеюсь, что Ахметов забьет на телефон, как это сделала я несколько секунд назад. Но нет, Ник идет в комнату за чертовым мобильным.
— Эта мелодия стоит на номер твоей матери, — хрипло поясняет, а я тут же сажусь на столе. Хочется прикрыться, как будто мама может увидеть в каком виде я полирую поверхности в квартире Ахметова.
— Да.
Спрыгиваю со стола и прохожу в комнату. Сердце невольно начинает биться чаще. Пока Ник внимательно слушает, что ему говорит мама, я иду на поиски своего телефона. Да, так и есть, мой пропущенный от мамы. Черт!
Вижу, как Ахметов сводит брови на переносице и начинаю нервничать не на шутку. Почему он так долго молчит? Что ему говорит мама? Что случилось?!
— Сказали в какую больницу везут?! — В этот момент сердце вообще пропускает удар и летит на ошалелой скорости в пятки.
