- Полагаю, можно с уверенностью сказать, что объяснение не обошлось без Присциллы, поскольку Оуэн вытащил ее из сумки?
Ужас на лице этого парня, когда он услышал свист биты Оуэна рядом со своим ухом, был бесценен.
- Есть большая вероятность, что Присциллу использовали для нашего убеждения.
- Я так и поняла.
Наша тактика испортила ей свидание. Мне должно быть стыдно за это, но я этого не чувствую.
- Ты злишься?
- Нет, я все равно не хотела с ним встречаться. Я обрадовалась, когда он сказал, что везет меня домой.
Мне приятно слышать, что она не влюблена в этого парня.
- Тогда почему ты пошла с ним на свидание?
- Наши друзья пытались свести нас. Я думала, что они оставят меня в покое, если я пойду с ним на свидание.
- Мы напрасно напугали его до смерти.
- Не напрасно. До меня дошли слухи, что он заключил дурацкое пари с кем-то из своих приятелей, что сегодня ночью ему удастся залезть хотя бы одной рукой мне в трусики. Он заслужил все, что вы ему дали.
Услышав это, мне захотелось найти этого маленького засранца и схватить его за горло.
- Тебе не следовало встречаться с ним. Он мог бы попробовать что-то сделать с тобой, чтобы сохранить лицо перед своими приятелями.
- Ты же знаешь, что я могу о себе позаботиться. Ты, Оуэн и Ривер научили меня, что делать в подобной ситуации.
Мы убедились, что Клаудия знает, как защитить себя, но мальчики обычно больше и сильнее. Девушка никогда не может быть слишком осторожной.
- Знание того, как скрутить пару яиц, не делает тебя непобедимой.
- Я не часто бываю на свиданиях, но всегда осторожна.
Мне не нравится, что она ходит на свидания.
- Никакого бойфренда?
- Некоторые спрашивали, но я кое-кого жду.
Кое-кого ждет?
- Ты что, влюбилась?
- Это гораздо больше, чем просто влюбленность, герцог.
Мне нравится, когда она меня так называет. Клаудия думает, что она влюблена. И мне это совсем не нравится.
- А он знает?
- Нет. Уверена, он никогда не видел во мне никого, кроме друга.
Интересно, что это за парень, который смотрит на Клаудию и думает только о платонических вещах? Может быть, тот, кто не любит девушек.
- Ты думаешь, он все еще думает о тебе только как о друге после того, как увидел, как ты изменилась?
Она понижает голос.
- Ты имеешь в виду мой новый прекрасный образ молодой леди?
Ага. Она все еще сердится из-за этого.
- У меня не было выбора. Мне пришлось назвать это так в присутствии Оуэна и Ривера.
- Но почему?
- Мы оба знаем, что они надрали бы мне задницу, если бы услышали, как я сказал бы, что ты очень горячая штучка.
Клаудия поворачивается и смотрит на меня через плечо.
- Ты думаешь, я горячая штучка?
Что, черт возьми, со мной не так? Я не могу сказать семнадцатилетней девушке, даже если это Клаудия, что-то вроде этого.
- Неважно, что я думаю.
Она поворачивается на другой бок, так что мы лежим лицом к лицу.
- То, что ты думаешь, имеет для меня значение, герцог. Гораздо больше, чем ты можешь себе представить.
Ее тело прижимается к моему. Ее губы всего в нескольких дюймах от моих. Ее сладкое дыхание на моем лице. Ничто в этих вещах не напоминает мне о ребенке, которого я всегда считал младшей сестрой. И мой член тоже так не думает. Тут нет двух путей. Быть рядом с ней вот так и любить ее так сильно - это неправильно.
Мне двадцать три. Выпускник колледжа. Мужчина. Ей семнадцать лет. Старшеклассница. Девочка. Вход воспрещен. Запретный плод.
- Что бы это ни было...этого не должно происходить.
- Что такое? Что происходит между нами? Ее голос мягкий, низкий...соблазнительный. Я не думаю, что она понимает, насколько.
Дать этому ярлык - значит признаться в своих мыслях о ней. Признаться в сильных желаниях, которые она пробуждает во мне. Показать, как сильно она меня заводит. Я не могу этого сделать и ожидать, что Оуэн не свяжет меня за яйца.
- Мы не можем вести такие разговоры.
Она прижимает ладонь к моей щеке и смотрит мне в глаза.
- Но я хочу поговорить об этом. И я думаю, что ты тоже. Я вижу это по тому, как ты смотришь на меня.
Я вижу это по тому, как ты смотришь на меня. Черт, если она видит это, значит ли это, что другие тоже видят?
- Я слишком стар для тебя. Я лучший друг Оуэна. Между нами ничего не может быть.
Она обхватывает меня ногой за талию и прижимается всем телом к выпуклости моих джинсов.
- Кое-что уже происходит. Я чувствую доказательство этого прямо здесь.
- Это неправильно.
Я кладу руку ей на бедро и отталкиваю ее тело от себя.
- Вот что должно произойти. Ты встанешь, пойдешь в свою спальню, заснешь, а завтра проснешься и сделаешь вид, что ничего этого не было.
- Последнее, что я хочу сделать, это притвориться, что этого не было.
Дерьмо. Это уже зашло дальше, чем следовало бы. Я почти признался, что хочу ее.
- Мы больше не будем об этом говорить.
Желание прижать ее к себе почти непреодолимо, но я прислушиваюсь к своей интуиции и отталкиваю ее еще дальше.
- А теперь иди, пока Оуэн или Ривер не вернулись и не застали нас в таком виде. Она смотрит на меня мгновение, прежде чем отстраниться.
- Боже, какая же я дура.
- Нет. Не говори так.
- Поверить не могу, что я думала, что ты..., - на замолкает на полуслове и закрывает глаза руками. - Мне не следовало ничего говорить. Боже, как унизительно.
Я не хочу, чтобы она смущалась.
- Эй, иди сюда.
Я сажусь и протягиваю ей руку, но безуспешно, она отталкивает меня.
- Нет, герцог. Я больше не ребенок. Мне не нужно, чтобы ты говорил вещи, которые на самом деле не имеешь в виду, просто чтобы мне стало лучше.
- Клаудия...
Я не хочу, чтобы она ушла, полагая, что неправильно истолковала все, что произошло между нами, но я не могу поощрять ее. Я не могу сказать ей, что она на самом деле заставляет меня чувствовать. Но я также не могу позволить ей уйти, полагая, что наши отношения изменились.
- Голубка? Мы в порядке?
Она поднимает глаза и быстро моргает.
- Да. Мы в порядке. Этого никогда не было. Как ты и сказал.
Она произносит эти слова, но в глубине души я знаю, что это неправда. Только что произошло нечто значительное. Между нами никогда ничего не будет по-прежнему.
Мое сердце разрывается от невероятного желания пойти за ней. Скажи ей, что все, что она сказала, правда. Скажи ей, что я чувствую то же самое, что и она. Но я этого не делаю. Вместо этого я остаюсь на диване и провожу остаток ночи, глядя на нее сквозь закрытые веки.
В первые несколько часов я представляю, что имею ее не менее чем девяноста девятью разными способами. Возбужденная часть моего мужского мозга была более чем счастлива и могла представить все образы, сопровождающие фантазии, происходящие в моей голове. Моей любимой была та, где она лежала на кровати, умоляя меня зарыться лицом между ее ног. Блядь. Со мной действительно что-то не так.
Я не могу перестать думать о том, что она была в коридоре, одетая только в обтягивающую майку и короткие шортики. Те, что с большими дырками для ног. Те, в которые я легко могу просунуть руки. Мой член знает, как мало усилий потребовалось бы, чтобы раздеть ее, и этот ублюдок остается напряженным всю ночь. Заставляя меня страдать.
Клаудия выросла. Желание обладать ею делает меня чертовски несчастным; каждый дюйм ее сладкого маленького тела зовет меня. Мой член и дьявол, сидящий на моем плече, соединяются и пытаются убедить меня, что все, что мне нужно сделать, это пройти короткое расстояние до ее спальни, и я могу быть внутри нее в течение нескольких минут. Они говорят мне, что я мог бы прикрыть ее рот рукой, и никто не услышал бы ее стоны, когда я протолкну свой член через ее тугую девственность. Я мог бы провести всю ночь между её ног, и мы были бы так тихи, что Оуэн и Рив никогда бы даже не заподозрили.
Черт, мне нужно подрочить, чтобы перестать думать о ней. Может быть, это немного облегчит боль в моих яйцах или, по крайней мере, сделает дискомфорт более терпимым, а может быть, лучше подготовит меня к тому, чтобы справиться с тем, что я в одном доме с ней. Я просовываю руку в шорты и сжимаю член, неторопливо поглаживая его под одеялом, вспоминая, как сегодня вечером впервые с конца лета увидел Клаудию. Я закрываю глаза и дрочу быстрее, представляя, как она лежит на кровати голая и ждет меня.
