Когда дело дошло до ног и, особенно, бедер, стало еще хуже. Он уже откровенно насмехался:
— Еще. Сильнее. Нежнее. Да, детка! Ты бесподобна. Не останавливайся!
Меня бросало то в жар, то в холод. Я чувствовала, что на лбу выступили капельки пота. Руки ослабли, и делать массаж было очень сложно.
А тем более — сохранять невозмутимость.
— Замолчи! — прикрикнула я на него несколько раз.
Тоже перейдя на “ты”, забыв о профессионализме и субординации.
— Переворачивайся на спину, — скомандовала я наконец.
Выполнив лишь половину положенных массажных движений.
Он перевернулся. И я увидела… внушительную эрекцию!
— Черт, забыл вытащить из кармана свой пистолет, — ухмыляется он.
Я чувствую, что краснею. Просто заливаюсь пунцовым румянцем.
Блин! Это непрофессионально.
Это так неловко, что мне хочется убежать.
Или не убежать…
Желания меня одолевают такие неприличные, что мне стыдно перед самой собой!
Ладно, с ним все понятно. Мужик возбудился от манипуляций в непосредственной близости с центральным органом. Такое бывает. Поэтому я и не люблю работать с мужчинами… Особенно с такими.
А со мной-то что?
Почему у меня набухает грудь, а низ живота тянет, одновременно болезненно и приятно? Почему я ощущаю внутри вибрирующую пустоту, которую невыносимо хочется заполнить?
— Перестаньте… Прекратите это немедленно! — выпаливаю я.
— Боюсь, детка, это невозможно. Разве что ты мне поможешь снять напряжение…
Я шарахаюсь от него. Отхожу на максимальное расстояние.
— Не бойся, не укусит, — нагло улыбается Матвей, указывая глазами на свою эрекцию. — Он у меня ласковый.
Он садится на кушетке. Я продолжаю пятиться назад. Упираюсь спиной в стену.
Матвей встает и идет ко мне.
Прямо так — с торчащим в боксерах пистолетом.
Я не могу оторвать от него глаз. А сама вжимаюсь в стену. И нервно сглатываю.
В горле пересохло.
И я забыла все слова.
Нужно сказать ему… Нужно прекратить все это!
Матвей останавливается рядом со мной. Близко-близко. Но не касается меня, хотя я жду от него именно этого.
— Я своих желаний не скрываю, — произносит он.
И нагло топорщится в мою сторону своим орудием.
А потом берет меня за руку и тянет к себе.
— И тебе не советую скрывать свои, — эти слова он горячо шепчет мне в ухо. — Ты же хочешь меня. Я вижу.
3
Настя
Матвей держит меня за руку.
Его крупнокалиберный пистолет упирается мне в бедро. Он твердый и горячий. Он заставляет мою кровь кипеть…
— Признайся, ты хочешь меня, — слышу я шепот Матвея.
— Нет, — говорю я.
Мой голос срывается. Мое тело мне не подчиняется. Но я держусь.
Из последних сил…
— Хочешь, покажу тебе небо в алмазах? — продолжает мой невозможный пациент. — Ты забудешь, как тебя зовут… Будешь лишь стонать мое имя.
— Нет, — выдыхаю я.
— Уверена?
Он проводит кончиками пальцев по моей шее.
Я вздрагиваю и с моих губ срывается стон.
Его пальцы движутся к вырезу халата. Он касается чувствительной кожи груди.
Я хочу, чтобы он продолжал… Как я хочу этого!
Но я не должна. Я не могу. Я на работе!
В кабинет в любой момент может кто-нибудь зайти.
Эта мысль меня отрезвляет. И спасает от грехопадения.
— Пусти меня! — выпаливаю я.
— Я тебя не держу.
И правда, не держит. Он лишь касается моей шеи. И легонько сжимает запястье. Вызывая в моем теле дрожь невыносимого желания.
— Я не собираюсь тебя принуждать, — шепчет мне в ухо Матвей. — Ты сама меня попросишь.
— Ну уж нет!
— Ты будешь меня умолять…
— Ни за что!
— Спорим?
— Нет.
— Ты знаешь, что я прав.
Он наклоняется, и проводит губами вдоль моей ключицы. Я не знаю, касается ли он кожи. Кажется, нет. Или да…
Я чувствую его горячее дыхание, но не могу понять, ощущаю ли прикосновение. Или это просто волны желания прожигают мою кожу…
* * *
Я все же смогла сохранить остатки профессионализма. Смогла оттолкнуть Матвея и уйти из кабинета.
И я горжусь этим! Потому что это было реально сложно. Почти невозможно. Я была на грани…
Что на меня нашло?
Я чуть не отдалась пациенту на рабочем месте! Никогда еще моя медицинская карьера не была настолько близка к провалу.
Сейчас я дома. Сижу в саду. В беседке под раскидистой старой черешней.
Этот дом мне достался от бабушки, которая умерла два года назад. Он требует ремонта, тут все надо переделать. Но я его люблю.
А больше всего я люблю этот старый сад, неухоженный, частично одичавший, и этим прекрасный. Он всегда дарил мне покой.
Но сейчас я бесконечно далека от состояния покоя!
Я вся горю.
Наверное, это потому, что сегодня очень жарко. Уже вечер, почти ночь, а жара так и не спала.
Прохладный душ меня освежил, но ненадолго. Надо бы пойти в дом, включить сплит-систему — единственное новшество, привнесенное мной за два года. Но я не ухожу.
Я и так целыми днями дышу кондиционированным воздухом! Я почти не вижу лета — все время на работе, за стенами клиники. А сейчас мне особенно остро хочется его почувствовать.
Пахнет акацией, которая уже почти отцвела, и лилиями, которые так любила бабушка. Цикады трещат, как ненормальные. Совсем ошалели от жары…
А я ошалела от картин, которые мелькают у меня перед глазами.
Я не могу не думать… Не могу не представлять.
Что было бы, если бы я не оттолкнула Матвея? Если бы призналась, что хочу его до одури? И просто отдалась в его сильные и такие удивительно нежные руки.
Позволила бы ему сделать с собой все, что он захочет. Увидела бы небо в алмазах…
У него такое внушительное орудие! Неловко, стыдно об этом думать. Но я думаю. Я даже пытаюсь представить: каково это — быть с таким мужчиной.
С чего он вообще обратил на меня внимание? Как будто на курорте мало юных стройных красоток! Любая бы пошла с ним. Даже несмотря на хромоту.
Потому что он красив и богат. Он излучает мужскую силу и непоколебимую уверенность в себе.
Он хозяин жизни. Это видно с первого взгляда и слышно с первого слова.
Так почему он выбрал меня?
Я самая обычная. Уже не юна — мне двадцать семь. Не особо стройна — лишние килограммы имеются и их не скрыть. Я не красавица, хотя у меня и приятная внешность. Во мне нет ничего такого…
Разве что длинные рыжие волосы. Но это сомнительное преимущество перед двадцатилетними красотками с тонкими талиями и пухлыми губами.
Наверное, ему просто захотелось экзотики. Или все дело в том, что я все время маячу у него перед глазами.
Роман с таким мужчиной… Нет, ни о чем подобном я никогда не мечтала.
А, собственно, почему нет? Я одинока. То есть… свободна.
Он точно не ищет отношений. Ну и я… допустим, не ищу.
Я могла бы просто… Просто…. Просто забыть обо всем и немножечко сойти с ума…
Я не успела додумать эту крамольную мысль. Потому что услышала, как скрипнула калитка. Я резко подняла голову и увидела… Матвея!
Откуда он тут взялся? Из моих горячих мыслей? Как-то выяснил адрес, пришел… Неужели он действительно так сильно на меня запал?
Матвей с тростью, но двигается быстро и ловко. Как тигр. Координация явно улучшилась. Наше лечение идет ему на пользу.
Кого я обманываю! Я думаю вовсе не о его координации.
— Что ты тут делаешь? — спрашиваю я.
Хочу подняться, но ноги внезапно ослабели и не держат меня.
— Шел мимо, решил зайти, проведать тебя, — отвечает он.
Как всегда, с насмешливой ухмылкой.
Он входит в беседку, садится рядом. Нагло заглядывает в вырез моего халата. И произносит:
— Не напоишь усталого путника чаем?
— Сейчас, — я все-таки вскакиваю со скамьи.
Но Матвей меня удерживает. Резко тянет к себе. Я оказываюсь у него на коленях. И чувствую — он снова забыл вытащить из кармана пистолет.
