По правилам делового этикета - на утренних встречах волосы должны быть заколоты или собраны в хвост. И утром я долго металась, выбирая между распущенными волосами и хвостом, но остановилась на распущенных именно для того, чтобы не казаться заучкой и занудой, а быть немного в стиле "кэжуал" - всё-таки работа у меня творческая и я должна соответствовать.
Пианист в тёмно-синем пиджаке и голубых джинсах встаёт из-за рояля уступая место подошедшему другому, в белом фраке с чёрной бабочкой. Разворачивается в сторону кафе и направляется к столикам через пространство небольшого зала.
Я невольно засматриваюсь на него, на мгновение забываю даже о предстоящей встрече. Так и замираю с телефоном в руке. Очень красивый мужик... Восторг просто... С ума сойти, какой красавец... Высокий, атлетичный, широкоплечий шатен с ровными, приятными чертами лица. Походка, как у тигра, взгляд бирюзовый из-под тёмных бровей полон уверенности в себе, на губах - лёгкая, обаятельная усмешка - он будто бы противопоставляет себя миру, чувствуя себя при этом в своей тарелке. Холёный какой, главное... Но без вот этого гламура... Ухоженный, но очень мужественный... Особенно с этой щетиной... Стильная короткая стрижка с растрёпанной, небрежной чёлкой. Эдакий независимый самодостаточный одиночка. И да - вот это реальный "кэжуал-стайл"! Парень явно хорошо зарабатывает, играя здесь. Или он тут играет ради кайфа? Что-то второй пианист на профессионального пианиста, играющего в торгово-деловых центрах, похож куда больше...
Я машинально поправляю причёску, по прежнему глядя на мужчину, идущего к столикам, рядом с одним из которых я стою - и прислоняю телефон к уху. Гудки моего исходящего вызова. Давай, Артур Николаевич, бери трубку. Где ты вообще?
Оглядываюсь, смотрю по сторонам. Мужчин здесь довольно много. Все хорошо выглядят. И все самых разных возрастов. И кто из них Артур? Или он задерживается? Слышу неподалёку мелодичную трель входящего звонка и оборачиваюсь на звук. Играет саундрек из передачи "Форт Боярд".
Красавец в тёмно-синем пиджаке на ходу вынимает из заднего джинсового кармана огромный чёрный телефон и прикладывает его к уху. Музыка умолкает.
- Да, Оксана, слушаю вас, - слышу я в трубке и одновременно читаю по красивым губам идущего в мою сторону сексуального мужчины...
Распахивая глаза, едва не задыхаюсь от нахлынувших чувств...
Глава 2. "Волнительные переговоры"
Наше знакомство в реале начинается для меня будто в какой-то дымке. Под тихую музыку Чайковского, которую исполняет сменивший Артура за роялем пианист. Едва ли не всю энергию я трачу на то, чтобы просто устоять перед мощной сексуальностью, исходящей от подошедшего ко мне мужчины и одновременно с тем показать себя профессионалом своего дела. И это сложно. Потому что при взгляде на заказчика выставки у меня кружится голова от восторга и восхищения. Я то и дело смущённо опускаю взгляд, но от Артура ещё и безумно приятно пахнет...
- У вас очень красивый парфюм, - тихо говорю я, после того, как мы обмениваемся приветствиями и усаживаемся за столик друг напротив друга.
Утешаю себя тем, что моя несдержанность сейчас вполне сойдёт за деловой комплимент. Смотрю в эти прекрасные зелёно-голубые глаза и балдею. А по коже мурашки от удовольствия... Артур поднимает руку и легонько перебирает пальцами в воздухе. От стены отделяется официант и направляется к нам.
- Благодарю вас, Оксана, - переводит взгляд на меня мой обаятельный собеседник и дарит настолько очаровательную улыбку, отчего я таю, как забытая на солнце мороженка. - У вас тоже очень приятные духи.
Мы заказываем два кофе - эспрессо и американо. Артур отказывается от десерта и когда спрашивает меня - я отказываюсь тоже. Обойдёмся кофе. Десертов у нас и на фотках полно.
- А что это за композиция, которую вы исполняли на рояле? - интересуюсь я.
- "Lucid dream" Роберто Каччапальи, - отвечает Артур. - Это современный композитор.
- Поняла, - отвечаю я. - Очень красиво.
- Люблю итальянских неоклассицистов, - говорит Артур. - Каччапалья, Эйнауди, Патерлини.
- Вы просто обалденно играете на рояле... - снова не сдерживаюсь я.
Ну а что такого-то в конце концов? Он же явно хотел, чтобы я услышала его игру. Ну вот я и отреагировала. Всё честно.
- Спасибо, - снова улыбнувшись, отвечает он, а затем задирает манжет рубашки и смотрит на наручные часы из белого золота на чёрном кожаном ремешке. - Ну что, перейдём к делу?
Так, понятно, заигрывания закончились, едва начавшись. Впрочем, оно и к лучшему. С таким парнем флиртовать довольно опасно - запросто можно влюбиться. А у меня вообще-то дома свой парень есть. К тому же я на работе. Да-да, Оксана, ты на работе, не забывай об этом.
Мысленно я приказываю себе собраться, но это только на словах легко, а на деле я никогда ранее не общалась так близко с такими мужчинами и не чувствовала себя при этом будто на экзамене студенткой с плохо выученными билетами. При том, что я в общем-то очень неплохо подготовилась. Тянусь к сумке за эскизами и распечатанными фотографиями формата А3.
- Давайте я для начала накидаю набросок, как я вижу эту выставку, - предлагает Артур. - В качестве общего представления. А вы меня поправите, если что-то не так.
- Да, отличная мысль! - тут же реагирую я и оставляю в покое эскизную сумку.
Артур достаёт из внутреннего кармана пиджака небольшой скетчбук и длинный простой карандаш с надписью "Tiramisu", хмыкает, ловя мой озадаченный взгляд и говорит:
- Люблю иногда порисовать всякую ерунду. Ладно, рассказываю, как я это вижу. В общем так...
И он принимается рисовать план выставки и высказывать свои пожелания. Он вертит туда-сюда на столе аккуратный скетчбук в английском стиле и ловко орудуя карандашом, набрасывает общую концепцию. Она совсем не такая, как те два варианта, которые я для него приготовила и это всерьёз озадачивает меня. И даже смущает.
Официант приносит кофе и пару десятков секунд мы молчим. До нас доносится фортепианная музыка и тихий гул голосов. Серебристые тонкие ложечки позвякивают о белые чашки - мы оба пьём чёрный с сахаром.
Понимаю, что мне нужно думать о выставке, в конце-концов я на безумно важной встрече, но то и дело ловлю себя на мысли, что глядя на руки Артура, на его красивые пальцы с аккуратным мужским маникюром... на тёмные волоски растущие особенно густо от мизинцев к косточкам на запястьях... думаю совсем не о том, о чём нужно. Поднимая глаза на своего очаровательного собеседника, стараюсь не пялиться на него слишком уж бесцеремонно, но каждый мой взгляд на него мне кажется именно бесцеремонным и порядком смущает меня. Эти глаза и губы сумасшедше красивы и очень трудно перенаправить мысленный поток в сторону исключительно работы.
- Вот, - резюмирует он и снова разворачивает ко мне блокнот, в котором нарисовал простым карандашом план выставки. - А вот здесь по углам должны быть кофейные столики с пирожными и напитками. И напитки и пирожные, разумеется, итальянские. А здесь, - он указывает кончиком карандаша на площадку перед задней стеной небольшого зала, - не протяжении двух дней выставки будут показываться фильмы. Думаю, что они должны отвечать общей концепции. И вот давайте-ка мы к ней и перейдём. Как минимум для того, что вы потом смогли подобрать кинофильмы.
Он внимательно смотрит на меня, явно ожидая эскизов и фотографий. Млею, как кошка на солнышке, глядя в эту бирюзу его глаз с чёрными зрачками-кружочками, а потом, опуская взгляд, мысленно отчаянно ругаю себя за вопиющий непрофессионализм...
- Да-да, конечно, - говорю я. - Сейчас я достану эскизы и планшет.
И когда я раскладываю перед ним распечатанные фото тирамису, и цветные и чб, взгляд его суровеет, а меж тёмными бровями появляется хмурая складка.
- Нет, - качает головой он. - Это сразу не годится.
- Почему? - замираю я с планшетом в руках.
