— Девушка…
Прищурив глаза, он пытался разглядеть имя на моем бейдже.
— Мариночка, милая, сливки испортились, надо бы заменить.
Среди гула мужских голосов я с трудом его расслышала.
— Сережа, это бред! — громче всех басил молодой мужчина в черном костюме. Он сидел на другом конце стола и очень эмоционально жестикулировал. — Мы не будем в это вкладываться, не время.
Краем глаза я заметила, что он чертовски привлекательный. Захотелось получше его разглядеть и я решила сделать это на обратном пути.
— Конечно, сейчас заменю, — я взяла соусник и поставила на разнос, который держала на левой руке.
Я направилась к выходу и теперь красавчик был прямо передо мной во всей красе. Смуглый, голубоглазый брюнет с волевым подбородком, широкоплечий, подкачанный и, вероятно, довольно рослый. Весь, словно выточенный из цельного куска мрамора.
— Игорь, пора выйти из зоны комфорта! — обратился к нему Сергей.
Ну и дела, этот красавец и есть мой второй начальник?!
— Брось, глянь на их доходность…
Он всем телом повернулся в мою сторону, махнул рукой и выбил из рук разнос, с которым я мечтательно проплывала мимо.
В последний момент я успела подхватить блюдо правой рукой, но соусник уже было не остановить. Он спикировал ему на черные брюки, прямо в центр, и, ударившись об пол, разлетелся вдребезги. Сливочное пятно медленно растекалось по промежности моего босса.
— Что за хрень?! — взревел он так, что уши заложило.
Он удивленно смотрел то на свои испорченные штаны, то на меня. Мои щеки нещадно пылали, на лбу выступила испарина. Думаю, если бы мог, в этот миг он испепелил бы меня взглядом. Вот прямо тут, посреди комнаты с подносом в руках и бейджиком на груди.
— Через час сделка с поставщиками, подписание контракта! Я как в таком виде… Убирай это немедленно!
Не на шутку струхнув, пока сливки не до конца впитались, я сорвала с руки полотенце, наклонилась и мягкими движениями принялась промакивать, и нежно тереть белое пятно на темной ткани. Его лицо было на уровне моей груди и мне показалось, что я даже через ткань водолазки чувствую его жаркое дыхание.
— Ох! — мужчина выдохнул и согнулся пополам, будто его ударили в солнечное сплетение. — Что ж ты делаешь, ненормальная?!! — сморщившись, как от боли, он открыл рот и жадно глотал воздух.
— Я хочу помочь, — я не вполне поняла суть его претензии и этот странный возмущенный тон. Я присела перед ним на корточки, продолжая тереть. — Вы же сами…
— Руку! Ааа! — прохрипел он. — Руку, блин, убери!
Я почувствовала, как плоть под полотенцем в моей руке вздымается и набухает, натягивая влажную ткань брюк.
Глава 3
Тот день я запомню на всю жизнь.
День, когда меня бросили. Разбили, растоптали, сломали.
Прошло уже больше года, но каждый раз сердце начинает бешено колотиться и на глаза наворачиваются слезы. Время не лечит душевные раны, оно превращает их в грубые некрасивые шрамы, которые остаются с тобой на всю жизнь, уродуя душу.
Олежка позвонил мне на работу и сказал, что дома меня ждет сюрприз.
Я летела на крыльях, думая, что он в кои-то веки вспомнил о нашей дате. Четыре года вместе! И я была уверена, что он, наконец, решился сделать мне предложение.
Конечно, наши отношения не были безоблачными, но я любила его всем сердцем и верила, что со временем у нас все будет хорошо. Семья, дети…
Как сейчас помню, остановившись перед входной дверью, я поправила прическу и повернула ключ. В коридоре было темно.
В предвкушении, что мой любимый вот-вот выпрыгнет из-за угла с хлопушкой и бархатной коробочкой в руках, как это обычно показывают в глупых голливудских фильмах, я включила свет.
Никто не выпрыгнул.
В коридоре и дальше в комнатах царил настоящий хаос. Вещи разбросаны по полу, не хватало некоторой мебели и техники. И Олега.
Первая мысль, которая пришла мне в голову — нас ограбили! А Олежка просто вышел в магазин за цветами или шампанским. Я набрала его номер.
— Ну, как тебе сюрприз? — поинтересовался он вместо приветствия.
— Олежа, нас, кажется, обокрали. Все разбросано, не хватает многих вещей…
— Вот ты дура!
— Что? — до меня не доходил смысл, сказанных им слов. Мозг просто отказывался их воспринимать. Слова, вроде, знакомые, а что они означают, я, хоть убей, не помнила.
— Записка в коридоре … видела?
Никакой записки я не заметила. Да это и немудрено. Выглянув в прихожую, я издалека заметила желтый стикер на зеркале. Подошла поближе и отлепила бумажку.
«Я тебя не любою. Все кончено», — прочитала я вслух. — Олег, что это значит?
Из трубки вылетел смешок, от которого сердце оборвалось.
— Да, не зря я тебя бросил, совсем соображалки нет. А то и значит, что Я ТЕБЯ НЕ ЛЮБЛЮ! И не любил никогда.
Сердце ухнуло на пол и разбилось на миллион осколков, стало тяжело дышать, а в глазах заплясали мушки. Хотелось проснуться от этого кошмара. Ведь так не бывает, правда же? Еще недавно он говорил, что любит, целовал, мы гуляли за ручку…
— Я другую люблю. Мы женимся и у нас скоро будет ребенок, — голос звучал откуда-то издалека, глухо. — Надо обставлять семейное гнездышко, так что мне это нужнее. А тебя все равно дома никогда не бывает, на работе живешь!
На заднем плане зазвучал капризный женский голос. Новая любовь моего почти мужа что-то у него спрашивала.
— Сейчас, родная, я закончу…
Хотелось высказать все, что я о нем думаю, но усталость медной плитой придавила меня, я не в силах была даже открыть рот.
— …Короче, все кончено! Не звони мне больше! Усекла? А то пожалеешь.
И он отключился. Я тоже была на грани отключки, хотелось умереть и кричать до хрипоты одновременно.
В комнатах царил настоящий бардак. Когда Олег забирал вещи, он не церемонился. Мою одежду он бросал на пол и, видимо, топтался по ней в обуви.
Что я ему сделала, за что он со мной так?
Всю новую технику, купленную на мои деньги, он забрал. Даже новенький ноутбук, который я купила себе для подработки всего пару месяцев назад.
Наша с Олегом фотография, которая висела на стене в спальне, тоже пропала. Неужели, забрал на память?
Но глянув на кровать поняла, что я думаю о нем лучше, чем он заслуживает. Раскуроченная рамка валялась между подушек, а одеяло было усеяно мелкими обрывками фотокарточки.
Я села на постель, подобрав под себя ноги, и принялась собирать картинку, как пазл. Через пару минут я смотрела на свое изображение, где я была счастливой и влюбленной, но изорванной на мелкие кусочки. Да, именно такой я сейчас и была. Вторая половинка фотографии пропала.
Я смахнула бумажки на пол и разрыдалась в голос, выла так, будто из меня тянули жилы, резали живьем.
***
— Он ничтожество, альфонс и дебил! — успокаивала меня лучшая подруга Катя.
Она примчалась ко мне посреди ночи, еда услышав по телефону мое сопливое хрюканье. Хотелось уткнуться кому-то в плечо и реветь-реветь весь день напролет. Катя запретила реветь и сказала, что надо радоваться — меня покинула раковая опухоль, мучавшая меня последние четыре года. С собой она привезла лекарство: бутылку шампанского и диетические хлебцы.
— Марина, вот ты мне объясни, что ты в нем нашла. Ни кожи, ни рожи, безработный, еще и подонок? — хрумкая хлебцом на моей полупустой кухне, спросила подруга.
Пару лет назад у Олега была работа, но после конфликта с начальником, он уволился и с тех пор засел дома.
— Делал вид, что ищет работу, а сам жил припеваючи за твой счет. Машину вон заставил купить!
— Он думал устроиться личным водителем.
— Кому? Какой-то малолетней вертихвостке, с которой он теперь живет? Объясни мне, зачем ты тачку на него оформила?
— Он сказал, что с ГАИ так проблем меньше будет…
— Ой, Марина… Я тебе удивляюсь, тебе под сраку лет, а все, как ребенок наивная.
