– Что?! – одновременно завопили парни, и некоторые даже стали оглядываться.
– Шутишь? – искренне не понимал Рон.
– Серьезно? Они выбрали его?! ЕГО? – не понимал Гарри.
– Зря вы так, – Гермиона укоризненно покачала головой. – Он изменился, вырос, – мальчики открыли рты, чтобы возразить, но Гермиона подняла вверх ладошку, останавливая их. – Вспомни, Гарри, именно он дал тебе жабросли два года назад. А как он проявил себя в Отделе тайн? Вы забыли это? – Гермиона внимательно посмотрела на ребят. – Лично я – нет, а ещё помните, что так решил профессор Дамблдор, – с этими словами девушка развернулась и ушла.
– Во даёт, – искренне удивился Рон. – Такая несправедливость, а она все равно все терпит. Вырос, – передразнил Рон подругу. – Знаешь, Гарри, в такие моменты, как сейчас, я искренне согласен с Малфоем – старик реально спятил, – Рон покрутил пальцем у виска.
Гарри был только отчасти согласен с Роном, но предпочёл промолчать, чтобы не доказывать другу свою точку зрения, потому что объяснять что-то парню, который никогда не принимает чужое мнение – пустая трата времени, и главное – это слишком энергозатратно.
С этими мыслями ребята подошли к портрету Полной дамы.
– Ну нет, – Рон решительно расстегнул свою мантию и подтолкнул Гарри вперёд. – Тут такая толпа, давай, пошли первыми, а то мы надолго застрянем, – и Рон двинулся вперёд, прокладывая локтями себе путь к портрету. – Храброе сердце, – сказал он и женщина приветливо помахала ему рукой. – Идём, ребята, – Рон обернулся и махнул всем, чтобы они поторапливались.
В гостиной творилось что-то непонятное: кто-то разбился по группам и, взахлёб, что-то доказывал друг другу, кто-то играл во фрисби, кто-то даже открыл бутылку огневиски и распивал ее с друзьями. Кругом было шумно, громко, но это не помешало Гермионе Грейнджер сесть в самое дальнее кресло, уютно поджав под себя коленки, и уткнуться в какую-то толстую книжку, абстрагируясь от всего.
– Мне кажется, что даже если Сама-Знаешь-Кто нападет на школу, – начал Рон, плюхнувшись напротив Гермионы на небольшой диван, – ты все равно не поменяешь свой обычный распорядок, не так ли?
Глаза девушки гневно сверкнули, и она выпалила:
– Возможно ты забыл, Рональд Уизли, но уже завтра у нас начинаются занятия, и оба, – она сделала выразительную паузу, – будут со Слизерином. Сначала сдвоенное Зельеварение, а затем сдвоенная Защита от темных искусств! И если ты хочешь в первый же день…, – но Гарри ее перебил:
– Он пошутил, не ругайся на него, – Гарри улыбнулся своей подкупающей улыбкой. – Я тоже, если честно, не понимаю, как в таком шуме ты можешь хоть строчку прочитать, –парень пожал плечами. – Но раз уж тут так шумно, я считаю, мы можем поговорить кое о чем здесь и сейчас, а не ждать прогулки в Хогсмид, – предложил он, на что Гермиона закрыла книгу, негромко хлопнув ей и уставилась на Гарри. – Я уверен, что Драко Малфой пошёл по стопам своего отца и стал Пожирателем смерти, – Рон издал непонятный звук, он то ли ахнул, то ли чем-то поперхнулся, но Гермиона тут же шикнула на него, озираясь по сторонам:
– Ты в своём уме, Гарри? – воскликнула она полушепотом. – Я тоже готова повесить все смертные грехи на него, но это слишком серьезное обвинение, и заметь – недоказанное! И к тому же, – проложила девушка после небольшой паузы, – он мальчик, школьник. Сам подумай, как Сам-Знаешь-Кто мог принять его в свои ряды? Он же бесполезен для него! Да что он знает? Школьную программу на «неплохо» или «отлично»? – кипятилась она. – Этого мало. Если бы этого было достаточно, я бы уже давным-давно ходила бы с этой страшной меткой! – в сердцах воскликнула девушка. – Гарри, – Гермиона взяла себя в руки. - Это глупости. Сосредоточься на чем-то более реалистичном.
– Но Гермиона, – возразил ей парень, – я сам слышал, как в поезде он говорил своим слизеринцам, что год будет тяжелым, что у него есть серьезные планы на этот год, и вообще, – Гарри уже начинал закипать, – что этот год будет последним для него! Что ты на это скажешь?
– Гарри, ты прекрасно знаешь Малфоя, он и дня не проживет, если не самоутвердится за чей-то счёт, – спокойно возразила ему Гермиона. – Уверена, он просто хотел поднять свою самооценку и набить себе стоимость, не более. Ты же знаешь, что после Отдела тайн его отца держат в Азкабане, – развела руками девушка. – Не думал?
Гарри задумался, все-таки Гермиона всегда была права, но тут он прям чувствовал, что Малфой был Пожирателем, как и его отец.
– А что ты думаешь, Рон? – спросил Гарри у друга, на что тот только неопределенно пожал плечами, не пытаясь встать ни на одну из сторон.
– Гарри, – начала Гермиона, видя, что тот несколько поник, – мы знаем, что только Малфой-старший является Пожирателем, но мы не уверены, никто не уверен, что его жена тоже является Пожирательницей, – Гермиона сделала паузу и проложила, глядя в глаза Поттеру, – а ведь она урожденная Блэк, а как мы знаем – не все Блэки приняли метку, это раз, а во-вторых, существует двадцать восемь чистокровных семей и все они по идее должны служить Ему, но в лучшем случае только половина из них Пожиратели. Гарри, – продолжала девушка, взяв за руку друга, – их дети учатся с нами, но только Малфоя ты обвиняешь. Это несправедливо, ты так не думаешь?
– Ты права, Гермиона, – в ответ Гарри крепче сжал ее руку, – но я чувствую, понимаешь, чувствую, что он что-то замышляет. Вот увидишь, – Гарри громко выдохнул, – он не даст нам расслабиться в этом году!
– А когда он давал нам спуску? – улыбнулась девушка, а секунд десять спустя, Рон пустил короткий смешок, который Гарри продолжил своим смехом.
– А я смотрю, у вас тут весело, – сказал Невилл, присаживаясь к ребятам. – Тяжелый вечер. Будете? – предложил он, ставя на столик упаковку сливочного пива.
– Что? – не поняла Гермиона. – Откуда это у тебя? – ахнула она.
– У первокурсников отобрал, – махнул рукой Лонгботтом, – слишком тихо себя вели, поднялся к ним в спальни, а они там того, – и он потянулся к бутылке.
– Перво… что?! – ахнула Гермиона ещё раз. – Первокурсники?!
– Ага, – просто ответил староста, делая жадный глоток. – Мы такого себе не позволяли в их возрасте, – хохотнул он. – Так что я должен ликвидировать это, – указал он на три бутылки на столе. – На своё усмотрение. Угощайтесь, – улыбнулся Невилл.
– Ну если ты настаиваешь, – Рона не надо просить дважды, он уже откупорил крышку и ждал, что Гарри его поддержит. На Гермиону он даже не надеялся, но она его удивила, взяв бутылку раньше Гарри:
– Пусть этот год будет лучше предыдущих! – она подняла свой бокал вверх.
– Я за мир во всем мире, – отсалютовал Гарри, а Рон просто пробубнил себе под нос:
– А я надеюсь, что к концу учебного года мы избавимся от Снегга! – этими словами он вызвал приступ смеха у ребят вокруг.
Гермиона не любила пить из горла, она вообще не любила пить, но иногда позволяла себе чуть-чуть, поэтому она достала свою палочку и направила ее на книжку – та сразу превратилась в пивной стакан.
– Ого! – воскликнул Гарри. – Практично. Ты обязана научить этому меня, и я обещаю, что тогда книги станут моими лучшими друзьями! – хохотнул друг.
– Третий курс, Гарри, это было на третьем курсе, – девушка оглянулась по сторонам и была приятно удивлена, что гостиная опустела – остались небольшие группки старшекурсников, которые вели себя тихо. – Как ты это сделал, Невилл? Как ты так быстро их утихомирил?
– Попросил, – отмахнутся Невилл.
– И все разошлись? – не унималась девушка, на что Невилл ей ответил, что у него дар убеждения, поиграв при этом мускулами, чем вызвал очередную волну смеха.
Гарри с Роном решили поиграть в волшебные шахматы, и Невилл, пересев в соседнее от Гермионы кресло, предоставил друзьям возможность с удобством устроиться на диване. Никто в этом квартете не нарушал тишины, каждый думал о чем-то своём, только Гарри иногда бил себя по лбу, когда Рон говорил, что его друг делает неверный ход и загоняет себя в ловушку.
