Расстегнула пуговицы на пальто, которое Дима тут же помог мне снять.
― У меня не ходят по дому в обуви, снимай сапоги и проходи.
Он уже снял верхнюю одежду и прошел в одну из комнат. Кажется, там ванная.
Я сбросила сапоги и медленно прошлась по теплому полу. Очень уютно, по-домашнему. Большая гостиная смежная со спальней. Справа кровать, слева барный стол, разделяющий гостиную с кухней. Возле кресел лежал коричневый ковер с большим ворсом, в котором сразу же утонули мои пальчики. Я улыбнулась и присела потрогать его рукой. Ладонью провела по поверхности, наслаждаясь мягкостью явно дорогого изделия.
― В квартире есть поверхности, где можно присесть, ― вздрогнула от голоса Димы и, поднявшись, повернулась к нему лицом.
― Ковер шикарный. Ты обещал угостить вином.
Он кивнул. Кивать это его любимый жест.
― Красное?
― Красное.
― Красивое платье, ― отметил он, обведя меня взглядом.
Да, я сегодня была в белом платье с толстыми бретелями и слегка открытым декольте. Все прилично. Даже длина до середины бедер. Сама ткань была покрыта очень мелкими блестками и при свете переливалась, цепляя взгляд любого ценителя красоты.
― Спасибо.
Я все же присела в кресло, наверняка сливаясь с ним из‐за подобного цвета с моим платьем. Но меня это особо не заботило, куда более интереснее мне было, что будет делать дальше Дима. Он в принципе совершал все действия очень обдуманно, осторожно и, я бы сказала, очень сексуально. По крайней мере все это я видела в его движениях.
Он откупорил бутылку с дорогим красным вином. Перехватил длинными пальцами два пузатых бокала и, пройдя по квартире, присел в соседнее кресло.
― Как много девушек стонали на этой кровати?
Мне действительно было интересно.
― В этом плане моя кровать девственна.
― Неужели? ― недоверчиво уточнила я, глядя на его руки.
― Я не мараю свой дом грязными шлюхами.
Звучит любопытно.
― А меня трахать будешь здесь?
Он посмотрел на меня взглядом, в котором плескалась злость и уверенность. Горячая смесь.
― Прямо на этом кресле. Хочешь? ― уточнил он, постукивая ладонью по креслу, на котором сидит.
Я отвечать не думала.
― Сначала я бы пожелал трахнуть твой грязный ротик. Но я сомневаюсь, что у тебя был такой опыт.
Он подал мне бокал, наполненный вином, а второй приподнял перед собой.
― Будешь пить за мои девственные места?
От моих слов он крепко сжал зубы, и я заметила в его глазах не просто злость, а гнев.
― Твое здоровье, ― буркнул он и, стукнув о мой бокал, залпом выпил содержимое своего бокала.
Я немного пригубила. Вино оказалось очень вкусным. Хотя чего следовало ожидать от Воскресенского? Что он будет пить что‐то дешевенькое? Ну вряд ли.
― Как погуляла у подруги?
― Откуда ты узнал, где я?
Дима снова наполнил свой бокал.
― Угадай с первого раза. Кто тот хмырь, что провожал тебя?
― Знакомый Вики. Значит, тебе позвонил Морозов?
― Ты с ним собиралась ехать?
― Еще вчера ты кокетничал с Ириной, спал с другой женщиной, а сегодня тебя интересует, с кем и куда я собралась ехать.
― Вопрос повторять не стану.
― Я собиралась ехать домой, Дима! ― рыкнула я, начиная злиться на его тон.
― С ним?
― Я выхожу замуж в субботу. Ты и вправду считаешь, что я таскаю к себе в квартиру мужиков?
― Я тебе уже сказал, свадьбы не будет.
― Мой отец…
― Мне плевать, что может сделать твой отец. Я тебя не отдам Вяземскому.
― Не все так просто…
― Разденься, ― перебил меня, своей просьбой вводя в ступор.
Рука с бокалом зависла на полпути ко рту.
― Чего застыла? Ты вроде хотела, чтобы я провел с тобой эту ночь. Или ты думала, мы действительно будем вот так сидеть пить вино?
Сделав глубокий вдох, я все же пошевелилась. Отпила как можно больше вина и отставила бокал на столик.
Хочет, чтобы я разделась? Отказывать не буду.
Поднялась с кресла и, встав напротив Димы, заглянула в его глаза. Он выжидающе смотрел на меня, плотно сжав губы.
Я завела руки за спину и, прихватив за верхний край ткань платья одной рукой, второй потянула замочек. Молния разошлась, сразу же впуская немного прохладный воздух мне под платье.
― Повернись, ― все так же приказным тоном.
Я выполнила его просьбу, медленно повернулась, демонстративно выставляя попку назад. Пусть любуется.
― В лифчике. Ума хватило.
Очередное оскорбление. Или мне так кажется?
― Снимай.
Я, стоя к нему спиной, медленно потянула платье за бретели вниз. От его прожигающего взгляда кожа покрылась мурашками, между ног стало горячо, а соски налились и неприятно терлись о тонкое кружево лифчика.
Спустив платье до бедер, слегка наклонилась, выпячивая попку еще больше, ткань рухнула на пол у моих ног. Позади себя я услышала тяжелый вздох.
Едва заметно улыбнулась и переступила через платье.
― Подними его и отбрось в кресло.
Мерзавец. Он специально?
Вслух спрашивать не стала. И дураку понятно, зачем он это попросил. Спорить не стала. Медленно наклонилась, прогибаясь в спине, и, схватив платье, отбросила его, как и сказал Дима, в кресло.
― Какая же ты красивая.
Я выпрямилась все так же медленно и, слегка обернувшись, посмотрела ему в глаза.
― Глупая?
― Глупая, ― подтвердил он и рукой показал, чтобы я разворачивалась, ― покажи себя больше. Настолько больше, чтобы я хотел только тебя.
― Мне и показывать себя не надо. Ты и так хочешь только меня. И я знаю, Воскресенский, когда ты трахаешь очередную шлюху, перед твоими глазами всегда я.
Он зло оскалился и кивнул головой, давая понять, чтобы я выполняла его приказ.
И я выполню. Потому что меня заводит все, что он говорит мне делать.
Я полностью повернулась к нему и, смотря прямо в глаза, принялась медленно расстегивать лифчик. Застежка располагалась впереди, и потому было просто подцепить крючки. Интересно было наблюдать за Димой, он неотрывно смотрел в глаза, но весь его вид показывал, как сильно ему хочется сорваться, схватить меня и наверняка загнуть над какой‐нибудь поверхностью. А он держался, словно испытывал свое же терпение.
Чашечки лифчика разошлись в разные стороны, и, спустив бретели по рукам, я отбросила ненужную вещицу. Глаза Димы загорелись еще большим желанием.
― Только не говори, что тебе нравится второй размер груди.
― Натуральная грудь не может не нравиться. Продолжай.
Продолжай… да у меня уже ноги дрожат от желания и волнения. Все‐таки я не привыкла раздеваться перед мужчиной. Тем более это Дима, мужчина, который уже долгое время не дает мне покоя. Оттого волнение в разы сильнее.
Но найдя в себе смелости, я медленно потянула колготы по бедрам, теперь к ним привлекая мужское внимание.
― Хватит, иди ко мне.
Я сглотнула, услышав его слова, и на полу оставила колготы. Подходить к Воскресенскому практически голой оказалось еще более волнительно. Определить точно, с чем это связано, я не могла, но и стоять истуканом на месте тоже не собиралась. Спокойно подошла к нему и остановилась у ног. Дима опустил взгляд на мой живот и, облизнув губы, оттолкнулся от спинки кресла. Его руки сразу же коснулись моей талии. Я вздрогнула и затаила дыхание. Сколько раз я об этом мечтала, засыпая в холодной постели? Сколько раз я доводила себя до оргазма, представляя, что вместо моих пальцев меня ласкают пальцы конкретного мужчины. И вот сейчас он наконец‐то касается меня и собирается подарить удовольствие.
― Такая нежная девочка. Глупая девочка Настя.
Пальца коснулись пупка и двинулись вниз, заставляя меня снова и снова прерывисто дышать от переизбытка эмоций.
― Чертовски сексуальная. Встань на колени.
― Что? ― к такому я точно не была готова.
― Давай, смелее. Я не обижу.
Я инстинктивно облизала губы и, тяжело дыша, послушно опустилась, коленями утопая в мягком ворсе. Отметила, как напряглись желваки на лице Димы, как ноздри раздувались от тяжелого дыхания. Он уже на грани, и мне это ужасно нравилось.
