Это моя семья. Я «дядя» Светы. Надя моя «сестра». Мы «семья». Там будет Аиша. Я справлюсь.
Самовнушение штука тонкая, главное в нее верить. Хватаю небольшой подарок для Светы, пусть основной ждает ее чуть позже, и пакеты для всех остальных, выхожу из машины. Подсознательно начинаю улавливать сомнения, а понравится ли. Рукав рубашки натягивается так, что видно тонкую полоску красной нити. Все никак не могу сорвать и забыть, она выедает кожу, вечно напоминая, кто подарил. Постоянно подкидывает картинки прошлого.
—Никита, я обижусь, вот серьезно, —Надя стоит у входа и нетерпеливо машет рукой. Обижается, конечно, еще бы. Пропал на год под благовидным предлогом, выдуманным. —Редиска ты, — обнимает меня и легонько бьет кулачком в грудь. Я был бы и рад тут быть все свое свободное время, но в тех условиях приходилось выбирать. Я выбрал. Обезопасить своих и не быть мудаком. Хотя бы с одной девушкой в своей жизни.
—Привет, Надюш, — с годами она стала другой, не менее прекрасной, но при этом другой. Роды ее поменяли, да и жизнь тоже. Проблемы с мужем, которые так или иначе маячили на горизонте из-за нашей «деятельности», наложили отпечаток в виде неглубоких морщинок. Но все равно она счастлива.
Я рад, что в свое время смог сломать себе хребет, но дать ей это счастье. А мог бы поступить иначе.
—Ну как ты, дорогой?
—Лучше всех, ты же знаешь, — захожу в дом и сразу начинаю сканировать пространство.
—Знаю, что лучше всех, но все равно переживаю.
В этом вся Надя. Обостренное чувство волнения насчет всего. Мне кажется, сначала родились эмоции, а потом Надя.
—Незачем. Вы тут как?
—Ой, каждый день качели, — хмурится и отводит взгляд.
—Кто это у нас явился, не запылился! —Рашидов тяжелой походкой ступает навстречу по лестнице. Неудачное падение на лыжах месяц назад сказывается своеобразно.
—Как дела, одноногий Джо? — подкалываю, стараюсь сбить внутренний мандраж перед встречей с ней. Я кремень, мать вашу.
—Еще месяц похромаю и нормально, — Рашидов постарел, но не сдал позиции. В нем все еще чувствуется порода и сила. Он так же внушает ужас каждому, так же берет в руки все, что хотел, и так же любит свою жену. Одержимо, ревнуя ее до сих пор, и это спустя столько лет. Да он и сам признавался мне, что даже сейчас кровь кипит, если мы с Надей общаемся. Столько же воды утекло, но нет. Что-то не меняется.
Ее нет. Я точно знаю, потому что тело иррационально реагирует на присутствие Светы.
Мы располагаемся в гостиной, Надя в своей привычной манере наносит столько еды, что любой человек выкатился бы отсюда колобком. Ароматы кружат голову.
—Свету не застал. Ох, вытрепала она мне всю душу вчера. В аварию попала, Макар, прикинь? Я охуел просто, когда увидел разбитую губу. Похер на машину. Мерин надежная железка, но сам факт.
Он говорит, а я уже ощущаю, как сжимаются кулаки. Планомерно у нее удается вывести меня из себя даже без фактического присутствия. Авария. Моя девочка попала в аварию. Сглатываю и стараюсь выдохнуть. Губа нестрашно ведь. Еще как!
—Она цела? — переспрашиваю, кажется, от злости сейчас взорвусь самопроизвольно. Внутри все переворачивается от волнения. —Как так вышло?
—Да. С Валиком своим ехала, какой-то придурок догнал сзади, —Темный откинулся в кресле и потер переносицу. —Сил больше нет. Вьет из меня веревки, знает же, как люблю ее.
Еще бы не знала. Единственная дочь господина Рашидова. Светлана. Недостижимая мечта всех вокруг. Надя родила лишь единожды, роды были тяжелые, на новый заход Темный даже не решался, какие просьбы и уговоры она только не подключала. Нет и все. «Я чуть ее не потерял» однажды прошептал мне в пьяном угаре. Я его понимал и понимаю.
Валик-свалик. Слышал я уже о нем, но даже не хотел думать, как он может ее касаться, как целует или, не дай Бог, спит с ней. Одна мысль приводит в ужас. Вселяет острое желание сделать Валика «сваликом» и кастратиком.
Помню, как эту прекрасную новость мне сообщили по телефону. Ну как сообщили, провопили. Рашидов рвал и метал, за шкирку притянул в дом и чуть не проколол избранника Светы своим подарочным набором ножей от давнего друга. Он дарил их со словами «парней дочери отгонять». Вот и пригодились. У Мора чувство юмора как у патологоанатома.
Жаль, в общем-то, что Рашидов не проткнул Валику что-то.
Очень. Жаль.
«Ты бы видел этого додика. Макар, слов нет, я думал, что удушу его к чертовой бабушке!». Сокрушался тогда Темный. Видел. Ох, и видел. В тот же вечер досье на этого самоубийцу лежало на столе, а я хлестал вискарь как не в себя. Позже еще и трахал секретаршу в бессознанке, но все никак не мог успокоиться.
Темный долго приходил в себя, а потом все-таки свыкся с мыслью, что рано или поздно это должно было случиться. И все-таки сынок не последнего депутата не такой плохой вариант. Плюс мы с ним имели дела. Тварь. И правда вариант был неплохой, но оторвать ему яйца мне хочется. Изощренно. Чтобы вопил от боли.
—Отобрал машину и все. Пусть ездит с охраной.
В голове пульсирует кровь, вот-вот и выльется. С трудом удается понять происходящее.
—Никит, ну поговори ты с ней. Золотая девочка была на первом курсе, а потом как подменили. Вот уже год не можем ничего предпринять. Все воспринимает в штыки, вы же общались раньше тесно, может ты как старший товарищ с ней наладишь контакт. Что тревожит....я уже извелась вся. Не знаю, каким боком подойти, — Надя хмурится и кусает губу, а Рашидов притягивает к себе жену.
—Где она? — наливаю себе стакан воды. Охладиться, мать вашу, иначе мозг вскипит окончательно.
—Празднует в клубе у Мора. Отправил целый батальон с ней. О половине она не в курсе. Но я уже не знаю, как уберечь. Не закрывать же ее дома.
—Надо закрывать, Раш, раз такие вещи происходят. Не мне тебя учить.
—Был бы пацан, так и сделал бы, но это девочка, Никит, девочка. Принцесса, с ней нельзя так.
Если бы мне кто-то лет эдак двадцать назад сказал, что человек передо мной будет заливать такие речи, я бы рассмеялся в лицо. Вот серьезно, а сейчас смотрю на Темного и все-таки понимаю, что поплыл он точно не с Надей, поплыл он явно с появлением дочери.
—Я поговорю, —запиваю слова изрядной дозой воды. Но сейчас я бы с радостью приложился к алкашке.
—Никит, ты сокровище просто, — Надя расплывается в улыбке.
—Цветочек, принесешь пирог свой фирменный? Там осталось еще что-то? —Темный сжимает ладошку жены и смотрит на нее так, будто бы она единственная в жизни радость. Надя откликается таким же взглядом, и, если упустить малозначительные детали их первой встречи, я смело могу сказать, что верю в любовь с первого взгляда. Сейчас верю.
—Да. Сейчас.
Как только мы остаемся одни, я понимаю, что спровадил жену Арслан не просто так. Так оно и есть. Темный наклоняется ко мне и шепчет.
—Теперь к делу. У нас годовщина. Двадцать лет брака, я решил сделать подарок, улетаем мы на Мальдивы на месяц. Вырубаю к ебеням все телефоны, хочу тупо валяться на песке и ни о чем не думать. Жарить спину и купаться в море, плюс я замечаю, что и Надя со своей школой умоталась. Говорил ей, нечего так впахивать. Но нет же, упрямая. А я не могу ломать ее в этом плане.
Завидую я тебе, Раш, ой как завидую. Но настойчивый комарик жужжит над ухом. Неспроста. Интуиция, зараза, шепчет, что теперь я в полной и беспросветной заднице.
— Так вот, я не могу оставить свои дела ни на кого, кроме тебя. Ты закрепил свои позиции по всем фронтам, так что я хочу, чтобы пока меня не было, ты номинально был тут и следил за порядком. Опережая твой вопрос: никаких проблем сейчас нет, то есть все тихо, гладко, все подо мной. Глобальных муток не намечается. Да и мне будет спокойно, если ты будешь присматривать за Светой. Я принципиально не хочу ее брать, нам с Надей нужно время на двоих, а дочь и так помотала всем нервы. Пусть сидит дома и учится. Вот и ты за нее возьмёшься, может толк будет. Тебя она может воспримет лучше. В конце концов, вы всегда были не разлей вода. Да и ты будешь присматривать, потому что не нравится мне, как она себя ведет. И я докопаюсь до причины, а ты помоги мне. Улетаем завтра, никто не в курсе. Вот такой сюрприз.
